Несколько раз туннель разветвлялся, но Берзалов, сам не зная почему, выбирал именно тот, который уводил влево. Теплилась у него надежда ещё раз увидеть Кеца и разобраться во всей этой истории. Хватит с меня тайн, думал он. Я ими сыт по горло. Детей я, конечно, убивать не дам. Мы их перевоспитаем. Пусть вспомнят, что они земляне, а не какие‑нибудь пауки с экзопланеты насекомых.
Наконец впереди посветлело и они выскочили — и не куда‑нибудь, а на плоскогорье. Ущелье осталось позади, в горловине которого всё ещё колыхалась зеленоватая мгла, а здесь, прямо как на ладони, лежали небо и земля и горный воздух был прозрачен и свеж. Даже над Харьковым небо вроде бы как тоже посветлело, хотя, конечно же, тучи совсем не исчезли, да и зарницы сверкали не чаще обычного.
Прямо перед ними возвышалась остроконечная гора, а на её склоне лежал огромный цирк, вдалеке же, под следующей горой, находилось что‑то массивное. Две — три правильные черточки на фоне всеобщего хаоса, выдавали замаскированный в складках местности объект. Берзалов не успел разглядеть его, потому что увидел две вспышки
— Ложись! — крикнул он, и над ними пронеслась цепочка огненных вихрей.
После этого им пришлось отползать — слишком страшно и жутко шипели огненные шары, хорошо бы дружелюбно, но они были разъярены, как сто тысяч гадюк, и камни плавились, как снег в апреле — прямо на глазах.
— Да что ж такая за напасть, — ругался Гуча исхитряясь найти укрытие на плоской, как стол, равнине. — Из огня да в полымя. Не дождётся меня мама.
Берзалов давно уже сообразил, что бьют не прицельно, а чтобы отпугнуть. Если бы прицельно, то такое мощное оружие убило бы в два счёта.
Он скатился в ложбину и перевёл дух, а потом высунулся и в бинокль оглядел цирк. Должно быть, когда‑то сюда ударил метеорит и разорвал бок горе. Так вот по этому искалеченному боку двигались две фигурки. Берзалов узнал Русакова по штанам и армейским «берцам», а Фомин — по чёрной бороде. Они уже находились на самом крутом месте перед перевалом. Гуча выстрелил. И казалось бы, он прицелился точно, но большое расстояние и воздушные потоки сделали своё дело — ракета разорвалась метрах в ста от цели. В ответ Фомин и Русаков дали очередь из своего иноземного оружия, и огненные шары, шипя, унеслись в сторону ущелья. Тратить вторую ракету было бессмысленно. Берзалов наблюдал: Фомин с Русаковым поднялись на перевал и, погрозив напоследок кулаками, скрылись с другой его стороны.
— Ушли, сволочи! — выругался Гуча и выглянул из такой крохотной канавы, в которой, казалось, не поместится бы и заяц.
— Не страшно, — сказал Берзалов. — Пошли квантор искать.
— Почему? — удивился Гуча.
— Ну здесь‑то им не обломилось.
— А оружие?
— А оружие спрятали в туннелях.
— Товарищ старший лейтенант, а вы обратили внимание, что луна‑то обычной стала, — испуганно посмотрел на небо Гуча. — Даже как‑то непривычно. Привык я к черепу, как к родной маме.
— Как?! — от волнения Берзалов не сразу нашёл луну на небосводе — она торчала по правую руку, за острым пиком.
Действительно, луна приняла свой естественный вид, какой она была испокон веков. Что бы это значило? Неужели Комолодун окончательно сдох, истратив на нас остатки энергии? — боялся подумать Берзалов.
И тотчас заработала связь с бронетранспортёром.
— Товарищ старший лейтенант!.. Товарищ старший лейтенант!.. — раздался взволнованный голос Архипова. — Кажется, всё кончилось?! Где вы?!
— Мы на перевале. Сейчас обследуем объект и спустимся в вам.
— У нас связь со штабом бригады!
— Отлично! — обрадовался Берзалов. — Сбрось последнее донесение, а на словах скажи, что возвращаемся. Ну и подробности расскажи, но особенно не пугай, а то не прилетят. Дай координаты, пусть высылаю десант.
— Есть, десант! — ещё пуще обрадовался Архипов.
— Всё, мы пошли, следите по «миражу».
— Есть следить по «миражу».
Гуча поднялся:
— А цитадель я не заметил. — Сейчас посмотрим, что это такое, — он отряхнул колени.
— Если я правильно понимаю, — сказал Берзалов. — Здесь они и обитают.
— Кто?.. — упавшим голосом, — спросил Гуча.
— Инвазивные захватчики.
— Хватит меня пугать, — ответил Гуча, а то я спать не буду.
— Ничего, ничего, как раз об этом и напишешь.
— А что, напечатают? — Гуча был полон сомнений.
— Конечно, кто ещё их видел?
— Ну да… — приободрился Гуча. — Я вот думаю, товарищ старший лейтенант, а в журналисты меня возьмут? Мама была бы рада.
— Не знаю, — ответил Берзалов. — В этом я не разбираюсь. Но одно могу сказать, что тебе все карты в руки.
— Да — а-а… — Гуча снял шлем и озадаченно почесал макушку. Волосы у него за эти дни успели отрасти и топорщились ёжиком. — Вы прям меня вдохновили. Я уже думал, что моё увлечение никому не нужно. А здесь такие перспективы. Аж дух захватывает, — и пошёл куда‑то в страшном волнении, доставая то блокнот, то карандаш и что‑то бормоча себе под нос.
— Гуча… — насмешливо позвал Берзалов.
— А?.. — оглянулся Гуча.
Ясно было, что он находился, где угодно, но только не здесь, в сердце Комолодуна.
— Нам туда, — показал рукой Берзалов.
— Ах, да… — хлопнул себя Гуча по лбу.
Прошло не менее часа, прежде чем они обогнули цирк, дивясь на крутые склоны, затем ступили на едва заметную дорогу. Равнина была усыпана мелкими камнями и поросла мхом и лишайником. Лишь в ложбинах и под защитой скал торчало жалкое подобие деревьев.
Чем ближе они приближались к горе, тем явственней вырисовывалась цитадель. Казалась, она росла и росла прямо из земли, пока не обозначились стена и размеры сооружения: трудно было представить, где она начинается, а где заканчивается.
— Вот это да — а-а!.. — озадаченно сказал Гуча. — Никогда не думал, что в центре России кто‑то строил такие крепости.
— А я никогда не думал, что здесь есть какие‑то горы, — признался Берзалов, — которых нет на карте.
— Чудеса в решете, — проворчал Гуча. — Тектоника однако ж.
Под ногами стала попадаться всё та же «умная», то бишь «зелёная пыль», однако в гораздо меньшем количестве, чем в ущелье. Лоферы прятались за валунами, уткнув в землю беспомощные клювы. Чуть скошенная внутрь стена придавали цитадели монументальный вид.
— Я даже швов не вижу, — озадаченно сказал Гуча.
И действительно, передняя стена цитадели, хоть и копировала форму горы, но на её фоне выглядела абсолютно чужеродной.
— Чудеса в решете, — ещё раз прокомментировал Гуча. — Вот бы мама удивилась.
— И ворота есть, и за нами уже наблюдают, — сказал Берзалов, который рассматривал цитадель в бинокль.
