Ознакомительная версия.
Еще больше удивилась Катажина, потому что Леха, похоже, все же волновал ее. Даже Росс подошел и едва не поднял лапу на кресло, в котором восседал Леха. Но почему-то удержался.
-- Вначале я очутился на подводной базе у Южного полюса.
-- Где точнее? - спросил я.
-- В котловине Беллинсгаузена...
-- Есть такое? - я посмотрел на Гиренчира.
-- Есть, -- сказал он. - Мы знали о ней.
-- И что ты там делал?
-- А ничего, -- ответил гордый Леха. - Отчеты писал.
-- Какие, на фиг, отчеты?
-- Бумажные! Какие еще! - покривился Леха. - Больше ничего не знаю.
-- Ну ладно, -- махнул рукой Федор Березин, -- не хочешь рассказывать, не надо.
-- Ты понял что-то? - спросил я у него.
-- Так, кое-что.
-- А я понял, -- сказал я. - Лека пытается впарить нам, что никакой он не шпион.
-- Ну и бог с ним, со шпионом... -- миролюбиво сказала Катажина.
-- Тогда выходит, ты водил нас за нос?
-- Нет, -- вмешался в разговор Гиренчир. - Круглов был законспирированным агентом. Ничего предосудительного он не успел сделать. Их готовили на случай войны.
-- Это правда? - пристали мы в Лехе.
-- Ты же знаешь, -- покаялся Леха, -- я всех вас люблю, -- и почему-то посмотрел на Катажину.
-- Леха, ты нам расскажешь, кого ты любишь больше? - ласково спросила Катажина.
-- А что со мной будет?
-- Да ничего с тобой не будет! - раздраженно воскликнул Федор Березин.
Они продолжали ссориться, а Гиренчир, взяв меня под руку, сказал:
-- Можно вас на секунду? -- и вывел в коридор, который опоясывал центральную часть корабля. Номер нашей каюты, как ни странно, был тринадцатым. -- С вами хочет поговорить сенатор Парфен Черноков.
И мы вошли в соседнюю каюту.
Я лично не был знаком с Черноковым, но знал, что он председатель комитета по безопасности.
Каюта была пуста. В ней находились два кресла и стол между ними.
-- А что он тоже?.. - осторожно спросил я.
-- Он тоже, -- кивнул Гиренчир.
-- В смысле цекул? -- уточнил я.
-- Да, -- сказал он.
В иллюминаторы брызнул дневной свет -- мы снова оказались над океаном.
Белые шары астросов, на всякий случай одетые в плазменную защиту, и треугольные корабли цекулов заполнили все небо. Один за одним они делали ловкий маневр и пулей покидали атмосферу Земли. Некоторое время мы еще видели белые или красные точки, но затем и они растворялись в голубом просторе. Внизу под нами бурлила морская гладь - там в темной мрачной глубине взрывались пирамиды астросов. Впрочем, не успели мы миновать южную оконечность Америки и налюбоваться на город Пунта-Аренас и пустыни там, где когда-то текла великая Амазонка, как прямо из ледников Антарктиды взлетела еще одна вереница белых шаров и исчезла в космосе.
-- Эти осваивали пресные озера Южного полюса, -- пояснил Гиренчир.
На высоте примерно восемнадцати километров мы увидели границу дня и ночи.
-- Мы что улетаем? - забеспокоился я.
-- Тройственный Союз уходит из галактики.
-- А... мы? - оторопело спросил я.
-- Все уходим. Это один из основных пунктов договора. Отныне человечество останется в одиночестве. Чистый генетический эксперимент.
-- Но я не хочу! С какой стати! - Я выскочил в коридор и распахнул в каюту номер тринадцать.
Она была пуста. Гиренчир, как привязанный, топал за мной. Я схватил его за грудки.
-- Что вы с ними сделали?
-- Спокойно, спокойно, -- развел он руки, давая понять, что не собирается со мной драться. - Ваши друзья отправлены в Мурманск.
-- Какой, на хрен, Мурманск?! - я потащил Гиренчира следом за собой и выглянул в иллюминатор.
Действительно даже с такой поднебесной высоты можно было рассмотреть контур Кольского полуострова. И его на зеленом фоне можно было разглядеть крохотную капсулу, которая скользила вниз. Над ней как раз раскрылся белый парашют.
-- Я хочу остаться! - заявил я, мотнув головой в сторону иллюминатора.
-- Это невозможно, -- заявил Гиренчир. - Согласно решения Тройственного Союза...
-- К черту союз! - крикнул я.
-- Отпустите меня, -- попросил Гиренчир.
Он был ниже меня ростом и явно слабее. Я отпустил его и упал в кресло. Сил не было выяснять отношения. Гиренчир еще что-то лепетал, объясняя ситуацию, типа:
-- Все цекулы должны покинуть солнечную систему... Мы играем по честному...
Или:
-- Тройственный Союз - это очень серьезно!
Или:
-- Мы должны поскупиться малым из-за большего!
-- А ради чего?
-- Ради будущего!
-- А что я буду делать там?! -- я ткнул рукой в черное, бездонное небо.
Все же я был настоящим землянином и не привык к масштабам космоса. Я хотел прожить долгую жизнь и умереть на родной планете.
-- По-моему, вам надо выпить и расслабиться! - к дверях каюты в белой рубашке и галстуке, подтянутый и бодрый, стоял сенатор.
Он руководил комитетом по безопасности Земли, и у него были самые широкие полномочия. К тому же в прессе его называли Непримиримым Парфеном за позицию по вопросу астросов. Естественно, в последнюю неделю я не следил за прессой - не он ли является одним из авторов великого переселения цекулов? Смысл заключался в том, чтобы, как минимум, сорвать куш в Земных банках и на падении акций.
Черноков потащил меня к себе. Что мне оставалось делать? Я был словно в трансе - какой-то Тройственный Союз, который я в глаза не видел, самым наглым образом вмиг решил мою судьбу. А как же демократия? Эта священная корова, которую так лелеяла цивилизация? Все коту под хвост! О маленьких людях, то бишь, цекулах, забывают в первую очередь.
Гиренчир пропал, а Парфен Черноков нарочито суетился. Оказывается, я сидел у него в каюте и он махал на меня платочком. Затем он куда-то позвонил, и почти мгновенно явился стюард.
-- Самой лучшей водки и закуски! - приказал Черноков.
-- Извините, но на взлете не подаем.
-- Мальчик! Ты не понял! Дай нам водки! Мы земляне! - Парфен Черноков многозначительно потыкал в меня пальцем. - Прощаемся с родиной. Бутылку пшеничной!
К сожалению, я не уловил в его словах ни тени юродства, иначе бы у меня был повод встать и уйти.
-- Извините, не сообразил, -- дернулся стюард. - Все сделаю, -- он подобострастно улыбнулся, очевидно, признав сенатора.
Парфен Черноков проводил его нервным взглядом, но когда обратился ко мне, его лицо снова было лицом бодрячка.
-- Проблема не в том, что мы уходим, -- сказал он. - Проблема в контроле. Мы должны! Нет, обязаны вернуться! Для этого нам очень скоро понадобятся люди, такие люди, как вы.
Ознакомительная версия.
