— Ты это уже говорил. На этот раз спасайся сам.
Странно, но Ирина совсем не повышала голоса, и все же Федор прекрасно ее расслышал. На миг прекратив стрелять, он быстро взглянул через плечо. Ирина, вглядываясь в размытое отражение монстра в осколке стекла, целилась из пистолета в пролом, закусив губу.
— Но…
— Пшел вон! — рявкнула командир группы таким тоном, что боец ни смог не подчиниться. Вдвоем с Ильей они вытащили по-прежнему прибывающего в отключке Антона наружу. Ирина осталась в доме одна.
Дуло «Стечкина», слишком тяжелого для женской руки, водило из стороны в сторону. Монстр, будто издеваясь, не двигался с места, разглядывая жертву. Потом внезапно шагнул вперед. С коротким вскриком Ирина нажала на спусковой крючок. Пуля ударила в стену чуть левее и выше от головы существа. Будто не заметив этого, монстр сделал еще один шаг. И еще.
Медленно пятясь к выходу, Ирина выпускала пулю за пулей в необъятную черную тушу. На таком расстоянии даже никудышному стрелку промазать было невозможно. Раскаленный металл с чмоканьем входил в плоть, но надвигающийся на жертву монстр никак не реагировал на это. Он просто медленно шагал вперед, словно выдавливая женщину на улицу.
Неожиданно Ирина почувствовала, что цепенящий страх покидает ее. Ему на смену приходило, казалось, безвозвратно потерянное ощущение… уверенности и спокойствия!
Женщина затрясла головой, прогоняя бредовые мысли. Монстр стоял в дверном проеме, не двигаясь. Мгновение поколебавшись, Ирина разжала пальцы. Осколок стекла, который она все это время продолжала сжимать, не замечая текущую из порезанных пальцев кровь, разбился вдребезги. А потом женщина заглянула в разноцветные глаза твари.
Нет, никакие видения не захлестнули Ирину. Она осталась в сознании, и никто не попытался подчинить ее тело и разум. Зато из глубины глаз монстра на нее взглянул…
— Андрей? — одними губами прошептала женщина.
Издав дикий рев, монстр исчез в доме. Раздались треск и грохот, словно существо пробивало стены насквозь, пытаясь убежать как можно быстрее и дальше.
Ирина рухнула на колени. Ее сотрясала дрожь, из глаз впервые с момента обнаружения тела мужа текли слезы…
* * *
Сколько она так простояла — неизвестно.
— Ир, ты цела? — раздался над головой взволнованный голос Федора.
Женщина безучастно кивнула, после чего сильные руки рывком поставили ее на ноги, быстро ощупали.
— Что это было? — спросил боец, убедившись, что его обожаемый командир цела и невредима.
— Андрей.
— Что?!
— Это был Андрей. Его глаза…
— Но как такое возможно?!
Ирина вяло помотала головой:
— Не знаю, Федя. Правда, не знаю. Монстр смог лишь убить его. Но не подчинить. Похоже, ты был прав тогда…
— Когда?
— Когда говорил, что Андрея нельзя победить…
Ирина Баранова
ПАРОВОЗИК ИЗ РОМАШКОВА
В этой жизни главное — не опоздать…
Взвизгнули ржавые петли, лязгнул засов. Зуев поежился, по телу побежали мурашки. «Опять смазать не удосужились. Ну, здравствуй, родная темница…»
«Родная темница» в лице заспанного дежурного не особо обрадовалась его возвращению.
— Ты бы еще пораньше приперся! Все люди как люди, понятие имеют…
— Хватит дрыхнуть! Там, — Зуев кивнул в сторону закрывшейся двери, — рассвело уже! Сходил бы, прогулялся!
— Нет уж. Меня и здесь неплохо кормят.
— А что? — Зуев хитро прищурился. — Если хочешь, даже с собой могу взять. Давай, пошли.
В отличие от других разведчиков Илья был одиночкой и напарников никогда не брал: каждый должен отвечать за себя сам.
— Свят-свят! С кем бы другим — еще куда ни шло. А с тобой — точно костей не соберешь…
— Трусишь? — разведчик фыркнул. — А там солнышко, небо голубое… — он знал, что дежурный и в самом деле был трусоват, поэтому всегда пользовался случаем поддеть его. — Эх, ты, крыса подземная…
Что касается его самого, то ничего страшного в прогулках по поверхности Зуев не находил. Главное — не лезть на рожон. А зверье? Зверье всегда было мудрее людей…
— О, Зуев, здоров! — в двери «предбанника» материализовался начальник охраны Хитров. — Антон, — дежурный, явно смущенный неожиданным появлением начальства, подскочил, — буди старшого…
— Ну, как они там сегодня, текут? — это уже разведчику.
«Они» — это реки, Ока и Волга. Каждый раз, когда Зуев поднимался наверх, он ходил на Откос, и об этой его странности на станции знали все.
— А что им сделается? Текут, конечно…
— К Шамину зайдешь? Он спрашивал, отчета ждет.
— Подождет…
* * *
Покончив с процедурами, вымывшись и переодевшись, Зуев поспешил домой. Отчет он составит потом. Главное сейчас — Маша. Жена никогда не выказывала своего беспокойства, но разведчик знал, что она каждый раз с нетерпением ждет его возвращения.
— Доброе утро! — дежурный поцелуй в щеку.
— Привет! Чай горячий, будешь? — глаза Маши радостно сверкнули.
Чай… Чай — это хорошо, чай — это замечательно. «Чай не пьешь — какая сила…».
— Спрашиваешь! Я когда отказывался? — Зуев принюхался. — Ммм, божественно!
Запах действительно был приятный, горьковатый и пряный одновременно. А еще (или это ему показалось?) пахнуло медом и цветущим, разомлевшим под жарким летним солнцем, лугом. Ароматами почти забытыми и — незабываемыми.
Зуев, пока жена наливала в кружки душистый настой, украдкой наблюдал за ней. Он всегда любил смотреть, как она хозяйничает: наливает ли чай, штопает ли порвавшиеся вещи. В эти минуты их убогое крошечное жилище казалось ему настоящим домом, теплым и уютным.
Как же она сдала, все-таки… Ввалившиеся глаза в темных полукружьях, заострившиеся скулы, цыплячья шейка в вырезе ношеного свитера…. Пальцы на руках — как спиченки… Сердце защемило от жалости.
— Хорошо выглядишь сегодня…
Подбодрил, понимаешь! О том, какую глупость сморозил, он сообразил, еще не договорив. Виновато поглядел в сторону жены: «Машенька, прости балбеса, я не хотел». А та даже и не глянула в его сторону. «Пронесло? Или нет? Руки вроде как дернулись… Или показалось? Эх, дурак, дурак! Воистину — хотели как лучше, а что получилось — сами знаете…»
— Кипяточку подлей, — на самом деле ему уже хватило, но надо же было как-то исправлять ситуацию.
Маша долила и себе. Чай они оба любили, только Зуев с сахаром, а жена — так (сладкое-де, вкус перебивает). Речь, правда, шла о том, настоящем чае, который давно уже был на вес золота. Но на безрыбье и рак — рыба. Тем более что напиток не только пах весьма приятно, но и был действительно вкусным. А еще этот медовый дух!
