Ознакомительная версия.
– Пустите Тютю в ковчежец. Дяденька. Дедушка. Тетенька. Пустите, – канючил «лодочник».
Стас и Михеич отступали к люку. Таня уже почти добралась до него.
– Пу-у-усти-и-ите-е-е! – Тютя, как капризный ребенок, забарабанил по титановой обшивке.
Бум! Бум! Бум!
Колдуна вызывает, что ли?
Однако шаманский бубен не откликался.
Бум! Бум! Бум!
А удары становились все сильнее. Стас увидел, как под маленькими хиленькими кулачками дребезжит и прогибается титан. Субтеррина дергалась и покачивалась. Это было невозможно, но так было!
А если Тютя собьет обшивку, как с него сбили черную корку? Или просто стряхнет в воду тех, кто не хочет его пускать в «крота»?
Таня не выдержала первой. За ней – Михеич. Дали очередь. Еще одну. Еще…
Пули прошили «лодочника» насквозь в районе груди и живота. Но как-то неправильно они его прошили. Не было ни крови, не вывороченного мяса. Были только сухие сквозные дырки. Пробитые железки на ржавой проволоке. Простреленные балахон и плоть. Свет от фонарей проникал сквозь пулевые отверстия, и Стас видел, как истончившиеся лучи режут тьму за спиной «лодочника».
Но саму ходячую мишень это, похоже, ничуть не волновало. Тютя снова двинулся к ним. И даже улыбка никуда не делась.
– Глупцы! Не отталкивайте Тютю!
Таня закричала и юркнула в шлюзовой люк. Михеич выпустил еще одну бесполезную очередь. А потом…
«Рух-рух-рух!» – услышал Стас. Звук шел сверху.
Он едва успел поднять свой автомат навстречу падающему из темноты насекомому-мутанту.
Если бы Стас ориентировался только на свет фонаря, ничего бы не вышло, но особое зрение – это особое зрение. Стас открыл огонь.
Да, он был никудышным стрелком, но сейчас дистанция оказалась слишком мала, чтобы промахнуться, если видишь цель. Стас увидел. Успел увидеть. И нажать на спусковой крючок он успел тоже. Нажать раз, другой, третий…
Часть пуль ушла мимо, посбивав сталактиты со сводов пещеры и осыпав «крота» градом гремящих осколков. Но некоторые все же попали в мутанта.
От твари отлетело крыло, пара сбитых лап и несколько кусочков хитина. Они ударились о титановую обшивку с таким же звуком, что и осколки сталактитов.
Саранча, или, как ее… муранча перекувыркнулась в воздухе, рухнула в полоску чистой воды. Трепыхнулась пару раз, подняв небольшой фонтанчик брызг. Пошла ко дну.
Наверное, в автомате Михеича закончились патроны: он больше не стрелял. Дырявый, изрешеченный с ног до головы Тютя вцепился обеими руками в его ребризер.
Стас направил автомат на этих двоих, но выстрелить не смог: широкая спина Михеича полностью заслонила маленького тощего Тютю. Да и какой прок стрелять в «лодочника»? Старый компьютерщик этим ничего не добился.
Тютя дернул шланг ребризера. Сорвал с Михеича резиновую маску.
Старик повернулся, пытаясь сбежать, и Стас увидел его лицо.
Михеич все-таки вдохнул ядовитых испарений от гниющих останков. Это стало понятно сразу – по выпученным глазам Михеича, по его открытому рту, по рукам, метнувшимся к горлу.
Да, обычный человек не мог жить в такой атмосфере. Только необычный. Только не человек. Такой, так Тютя.
На свою беду «лодочник» слишком крепко держался за Михеича. Или просто, падая вниз, старик случайно увлек за собой и Тютю тоже. Они ушли под воду вместе, и, возможно даже, Михеич умер там быстро.
Стас едва успел проскользнуть в закрывающийся люк шлюза: перепуганная до смерти Таня не собиралась ждать долго.
* * *
– Что произошло? Кто стрелял? Почему стучали по обшивке? Как винт? Где Михеич? – едва они ввалились в отсек управления, Гришко засыпал их вопросами.
Стас ответил только на последний:
– Михеич погиб.
– Да что у вас там…
– Там Тютя! – нервно выкрикнула Таня, не дав полковнику договорить.
– Что?
– И чистая вода, – подхватил Стас. – Нужно убираться отсюда.
Пока еще можно убраться…
То ли слова, то ли состояние вернувшихся членов экипажа убедили полковника. Гришко больше не стал задавать вопросов. Склонившись над пультом, он выравнивал «крота», опуская задранный кормовой винт в воду. Без Михеича всю работу по управлению лодкой ему приходилось выполнять самому.
Стас особым зрением осматривал пространство вокруг субтеррины. Странно, но ни Тюти, ни тела Михеича он не увидел и не почувствовал. Зато оставшаяся после «лодочника» дорожка чистой воды еще не затянулась.
«Крот» выровнялся.
– Стас, куда нам? – спросил Гришко.
– Чуть направо и прямо, – ответил Стас.
Кормовой винт работал тяжело, но все же работал. Субтеррина постепенно набирала скорость.
Следуя указаниям Стаса, «Боевой крот» двигался по свободному фарватеру. Справа и слева тянулись плавучие поля слипшейся мертвечины. Перемешанные разлагающиеся останки – как толстая болотная ряска.
А впереди был…
– Берег! – вскрикнул Стас.
Хотя, конечно, это был не берег в обычном понимании этого слова, а…
– Стена прямо по курсу, – пояснил он.
Полоска чистой воды проходила мимо выступающего из глубин основания подземного свода. Здесь вода заканчивалась. Здесь можно было не выйти, но войти в сушу.
Получается, что «Харон»-Тютя все же провел их по мертвой воде.
– Слава богу! – облегченно выдохнула Таня.
– Приготовиться к бурению! – Гришко тоже обрадовался. – Сейчас немного потрясет.
Что ж, всегда трясет, когда одна внешняя среда сменяется другой. Пусть. Это не страшно.
Кормовой винт «крота» втянулся в защитный стакан. Заработали бур и шнек. Потом подключились кормовые домкраты.
В гладкую, обточенную водой отвесную стену субтеррина вошла легко. В твердой породе она двигалась даже быстрее, чем по воде. И это сейчас устраивало всех.
– Ишь ты, навигация заработала, – сообщил Гришко.
– И? – Стас ожидал продолжения. – Мы опять переместились туда, где быть не должны?
– Опять, – подтвердил его предположение полковник.
– И почему я не удивлена? – подала голос Таня.
Истеричный смешок. Пауза.
– Будем считать, что на этот раз нас переправил Харон, – задумчиво произнес Стас.
– Что? – повернулся к нему Гришко.
– Хотя нет, не Харон – Тютя, – поправил сам себя Стас. – Его зовут Тютя.
Помещение, в котором они оказались во время очередного «всплытия» в контрольно-навигационной, как выразился Гришко, точке, по форме напоминало огромную цистерну с ребристыми краями, причем, цистерну, забитую множеством полезных вещей.
На самом деле это был небольшой подземный комплекс из нескольких таких «цистерн», соединенных друг с другом туннелями и переходами. Убежище и склад в одном флаконе. Безлюдное убежище. Заброшенный склад. Заброшенный и, что самое главное, неразграбленный.
Ознакомительная версия.
