Родриг Брис с двумя помощниками находились в трюме. На новом 'Страннике', в отличие от прежнего, каменные иглы не было необходимости метать с борта.
Для этого в днище имелось два люка. Мало того, уложенные в ряд иглы, сами, под собственным весом, устремлялись вниз, одна за другой, стоило только в нужный момент дернуть рычаг.
— На месте, ждет сигнала, — ответил Лард.
И я покосился на колокол: именно его звоном Родриг сигнал и получит. Вообще-то можно было бы освободиться от игл, сбросив их вниз бесцельно, тем самым разгружая корабль. Глядишь, такой шаг даст нам ту толику преимущества в скорости, которая и позволит оторваться от погони. Но может и не дать, и тогда мы лишимся одного из тех немногих средств, что могут нас защитить. Я в очередной раз взглянул за корму, что убедиться — альвендийцы нисколько не приблизились. Все-таки это корабль хоть немного, но быстрее: на погибшем мне то и дело приходилось рисковать, добавляя ход так, что начинало сильно раскачивать с кормы на нос.
— Лард, передай Амбруазу: пусть чем-нибудь покормит людей, вероятно, погоня затянется.
— Над Монтоселом обязательно должны кружить в небе три корабля, — заметил почти не отрывающийся от трубы Брендос. — Мне говорили, что после налета одного из них, — и он мотнул головой в сторону наших преследователей, — патрулирование стало обычным делом.
— И тут появимся мы — отважные охотники на ночных убийц, — невесело усмехнулся я. — После чего скажем: забирайте их, нам с этой мелочью связываться стыдно.
Но в любом случае, до Монтосела еще далеко — он покажется только к завтрашнему полудню.
— Я не слишком верю в совпадения, господин Сорингер, — снова заговорил Брендос. А когда я вопросительно взглянул на него, пояснил. — Почему именно мы? И почему их два? Раньше они парой не летали.
— Захватим кого-нибудь в плен, все и разузнаем, — пошутил занявший по тревоге место за штурвалом Гвенаэль, и все мы улыбнулись: самим бы спастись, какие там пленные?
— Рианель, подходящую пещеру, подобную той, что в прошлый раз нам всем жизнь спасла, не наблюдаете? — все еще улыбаясь, спросил я у Брендоса.
— Два раза подряд так повезти не может, — на миг оторвался от трубы он. Затем добавил. — Похоже, они что-то затеяли: переговариваются между собой.
Вспышки то на одном альвендийце, то на другом, я прекрасно видел и без всякой трубы. Обычное дело, но почему Брендос решил, будто они что-то затевают? Но едва я открыл рот, чтобы поинтересоваться, как он едва ли не насильно вложил мне трубу в руку: взгляните, капитан!
То, что я увидел, меня ошеломило: альвендиец, летевший правее и выше своего спутника, внезапно ускорил ход. Причем ускорился так, что сразу стало понятно — нам от него не оторваться. А я-то считал, что все мы идем на пределе!
— Нам не уйти, — спокойно, даже отрешенно сказал Брендос.
Оба мы отлично представляли, что произойдет дальше. Альвендийский корабль догонит нас, свяжет боем, заставляя уклоняться, снижаться или наоборот, набирать высоту. Тем временем настигнет второй, и долго нам не продержаться. Все мы не зависим от ветра, и будь по-другому, это дало бы нам преимущество из-за моего дара его видеть, так что любые наши телодвижения лишь отсрочат конец.
— Нет, мы еще повоюем, — прорычал сквозь зубы я, чувствуя, как внутри начинает бушевать огонь: 'Сейчас, или никогда'.
Альвендиец настигал нас стремительно. Аделард дернул рычаг, стукнула кормовая аркбалиста, и навстречу врагу понеслась стрела. Возможно, стрела даже угодила в цель, но что она даст единственная?
— Шевелись, парни! — и Лард первым ухватился за ворот, взводя аркбалисту для нового выстрела.
Прошло несколько мгновений, и в желоб легла новая стрела. Аделард взглянул на меня раз, другой, но я как будто его не замечал.
— Капитан, подвернуть бы немного влево.
Аркбалиста установлена на поворотной станине, но догоняющий корабль ушел слишком в сторону, так что стрельба из нее стала невозможна. А вот если мы возьмем чуть левее…
— Сейчас, подвернем, Лард. Сейчас мы так подвернем, что мало никому не покажется, — и, обращаясь уже к штурвальному, добавил. — Гвен, приготовься!
И следом, громко, настолько громко, чтобы слышали уже все:
— Держитесь крепче! Держитесь изо-всех сил!
Подскочив к рычагам, управляющим приводом Аднера, я ухватился за оба из них. И за тот, что регулирует скорость, и за другой, снижающий корабль или поднимающий его в небо.
— Гвен, право на борт! — заорал я так громко, что, наверное, мой голос услышали даже на альвендийце. Затем, до боли прикусив губу, потянул рычаги в разные стороны.
— Не-е-е-т!
От страха голос у Аднера сорвался на визг, но было уже поздно. 'Небесный странник', заваливаясь на левый борт, скачком набрал скорость, поднимаясь ввысь. Корпус его дрожал крупной дрожью, и еще, казалось, что где-то там, в темноте трюма, жалобно стонут л'хассы. Лицо Брендоса стремительно побледнело, но смотрел он не на меня, на палубу. Туда, где виднелась стройная фигурка Ниала с открытом от ужаса ртом.
'Ведь я же предлагал тебе, Рианель, оставить ее в Банглу, но ты не согласился. Хотя кто мог знать, что беда настигнет нас так скоро? А теперь либо мы все выживем, либо все погибнем. И узнаем мы это через несколько мгновений'.
Тысячу раз я прокручивал в голове этот маневр, искренне надеясь на то, что он никогда мне не пригодиться. И вот, в тысячу первый я делал его наяву.
— Все сложится, — шептал я. — Все обязательно сложится. И л'хассы от непомерной нагрузки не рассыплются серой пылью и не треснут, высвобождая заключенную в них силу, разбрасывая то, что останется от нас и от корабля. И корабль не завалится набок так, что ему останется лишь один путь — рухнуть на землю. Нет, он сможет набрать нужную высоту, а альвендиец, наоборот, не успеет уклониться, чтобы уйти от нашей атаки.
Удар железным днищем 'Небесного странника' пришелся по носовой надстройке альвендийца. Вообще-то я хотел угодить по кормовой, ведь именно там находится мостик, капитан, штурвал, наконец. Но настолько много мне удачи мне не хватило. Удар получился знатным, со скрежетом, треском ломающегося дерева и криками охваченных ужасом людей. Перед самым столкновением я успел потянуть ручку на себя, сбавляя ход. И даже крикнуть Гвену, чтобы тот положил штурвал на другой борт, выравнивая корабль.
— Он не упал, — с глубоким сожалением в голосе произнес навигатор Брендос, после того, альвендиец оказался у нас за кормой.
— Неужели все зря?! — простонал я, скрипнув зубами от сожаления. — Мы рисковали превратиться в огненный шар, когда мгновенно отправишься в небытие, даже не успев осознать, что с тобой случилось. Мы рисковали упасть на землю, когда краткие мгновения перед встречей с землей будут наполнены ужасом и пониманием того, что ничего уже изменить нельзя. Мы рискнули самым ценным, что у нас имеется — жизнью, и это все зря?!
