дождей Народ Топей атаковал, все, как говорил ПОГОНЩИК. Отбили атаку и окружили основную массу нападавших. Многих связали, они бросились бежать врассыпную. Ночью их было трудно ловить, но собаки помогли. Немногие ушли обратно в Топи. По сообщениям разведки воды в этом году мало, большой участок Топей у крепости и у скал сухой. Надо направить туда патрули и создать новую линию укреплений. Распоряжения уже даны, выполняет бывший Пограничник, хорошо знающий и её, и отца, а поэтому надёжный, исполнительный и инициативный.
Наташа сидела у ЕГО кровати. ОН в коме, медикаментозной коме, так надо врачам. ОН уже полностью отдал себя в их руки. Всего неделя комы, и «оживят». А ОН помолодел, значит, врачи на верном пути. Она взяла ЕГО руку и положила себе на живот. Малыш пока не беспокоил, но он должен чувствовать папу, пусть и спящего в коме. Они с Юлей залетели обе, ещё после первой процедуры омоложения. С НИМ всё просто – «плата за верность», хотя ОН немного сопротивлялся. Уже «на пенсии», управляют старшие дети. Сергей выделил финансы на папу, как принято в СЕМЬЕ, на карманные расходы. ЕГО личный бюджет вырос вдвое, всё равно его тратит на младших детей. Посидела немного, но надо идти работать, репортажи формировать. Работы много. Положила ЕГО руку на кровать, погладила по щетине. Выведут из комы, восстановится, и снова к себе, в КОЛОНИЮ. А им декрет и безвылазно с Земли, пока детям 6 месяцев не исполнится, тиран.
Сергей сидел в машине, обычной, которая ездит по земле. С непривычки немного утрясло, но так надо. Подмосковье, один из старых полигонов ТБО, теперь парк. Только парк пустой, закрытый. ПДК по ртути превышен вдвое, по фенолу и формальдегиду в 2,5-3 раза. Там, под слоем грунта и влагозащиты, в гидроизолированном коконе, хранятся отходы части Москвы и окрестных городов. Хранятся долго. Экологи бьют тревогу. Активные граждане выходят с акциями протеста и к районной администрации, и около парка. Журналисты снимают репортажи. Вот одна из них. Молодая и скандальная. В качестве оператора один из активистов. Но сегодня этому полигону придёт конец. Уже готова техника для вывоза пепла, площадка для его складирования, «реактор» для дезактивации. Необходимо поддержать знакомого кандидата на пост главы района. Генерал после Йемена ушел в отставку, к большой радости штабистов, и пошел в политику. А семейные кандидаты ушли из неё по закону, запрещающему родственникам госслужащих заниматься бизнесом. Сами приняли этот закон, сами его исполнили. Теперь этот закон стал «Дамокловым мечом» для власти. А пока ЧОП-овцы оттесняют протестующих.
Фенол, формальдегид и другие сложные органические соединения его не беспокоят. Хуже с хлором, серой, свинцом, ртутью и прочими неорганическими соединениями. Если газ сжигать, то часть этих веществ будет выброшена в атмосферу, а это загрязнение, экологи «съедят». Придётся их осаждать, связывать и вывозить на утилизацию. Ещё дома проблемы. Папа в коме, но завтра уже выведут. Неделю на восстановление, и снова в космос. Жена с ребёнком, другие семейные журналистки тоже беременны. Кто будет репортажи снимать? Эту что ли нанять?. А это идея. Купить «убойным» репортажем на экологическую тему, она «больная» по этому направлению, хорошо заплатить за работу. Надо писать репортажи о мусорно-газовых заводах в Хабаровске, Иркутске, Волгограде, о газо-коксовых заводах в Новороссии, Подмосковье. Ладно. Отдышались, и вперёд, «покупать» людей.
Генерал работал с прессой. Роль была заранее отрепетирована, все действия внесены в сценарий. Расчёта на акцию протеста инициативных граждан не было, но они слушали больше, чем мешали. Он обещал разобраться со свалкой и облагородить это место. Сергей встал у машины, связался со своими. Генерал периодически посматривал на него. Сигнал. Выступление генерала.
Она слушала и спрашивала, генерал отвечал. Оператор – любитель, опять придётся много монтировать, так как картинка будет «смазана». Но генерал явно на кого-то ориентировался. Наконец он объявил о начале зачистки полигона. Все повернулись в ту сторону. Над парком пролетели три иссиня-черные сплющенные пирамиды, сбросив по два бака, которые разорвались в метре над землёй, обдав всё вокруг красной жидкостью. Потом ещё две «пирамиды» вогнали что-то в полигон, спикировав с высоты. Сначала опали листья, исчезли ветки, упали деревья. Потом грунт стал оседать. Пролетели «пирамиды» поливая чем-то место реакции.
– Генерал. Чем они поливают, и насколько это опасно?
– Поливают слабым раствором щёлочи, чтобы осадить хлор и прочие галогены, выводя их из реакции.
Поливка повторялась каждые 1,5-2 часа. Земля оседала, в яму начали заваливаться деревья и кусты, не попавшие под жидкость. Вскоре кандидат с сопровождающими уехал, а она осталась снимать коллапс свалки. К вечеру засобиралась домой. Сначала с активистами до гаража, оттуда на велосипеде до дома.
Дома села монтировать материал, ещё раз просматривая. Закончила, и отослала на свой блог, ни кто из каналов или редакций с ней сотрудничать не хотел из-за её «упёртости» и настойчивости в области экологии. Другие темы её не интересовали. В своём блоге она поднимала многие темы экологии, от спонтанных свалок, до старых полигонов. Знакомство в экологических организациях позволяло ей путешествовать, и даже немного зарабатывать, а также проводить анализы отобранных образцов. В комнату постучала мама.
– Дочка, ужинать.
– Иду, мама.
За ужином снова подняли вопрос о её репортажах и их последствиях. В них она не стеснялась ни в выражениях, ни в эпитетах и сравнениях, описывая работу властей и бизнеса, а то и простых людей. Это не нравилось властям и их спонсорам. На неё пытались давить, угрожать, заплатить. Но она не унималась. Теперь давили на родственников. Её отец работал в госучреждении, и ему обещали увольнение, если дочь «не образумится». А её всё нипочем. Сегодня опять моталась на старый полигон. Снимала, монтировала, выложила. Завтра у отца снова неприятный разговор с руководством.
– Да увольняйся ты пап. Иди к генералу в предвыборный штаб. С твоим опытом ты хорошую должность после его победы займёшь.
– А откуда ты знаешь, что он победит?
– Он с полигоном разобрался за день. Завтра сниму то, что от него осталось. А власти только это обещают, а потом, то технологий нет, то денег, то не согласовали. Ну, сам знаешь, как надо затягивать решение, если это кому-то выгодно.
– А на что жить будем?
– Работать пойду.
– Тебя даже в забегаловки официантом не берут. А учёба?
– Найду что нибудь. Вечернее.
– Нет уж. Прекращай свои писульки, берись за ум.
– Не прекращу. В районе старых полигонов ТБО жизнь невозможна. А если это всё попадёт в грунтовые воды? Вокруг дачные посёлки, теплицы, люди живут. Избиратели, между прочим, электорат.
