так, словно болел чем-то хроническим и неизлечимым. Я бы мог посчитать, что ему уже перевалило за пятьдесят или даже шестьдесят, настолько заметны были морщины на его лице. Да вот только живое сияние ярких глаз члена рода Эстуан почему-то наводило меня на мысль, что едва ли его возраст перевалил за сорок. Неужели Искра так сильно способна выжигать своего носителя? Воистину, не зря ступень Магистра считается такой опасной…
– Мне понадобится ваша помощь, – прямо заявил я.
– К вашим услугам, – охотно согласился тот, украдкой бросая взгляд на Нисса, словно желал убедиться, что его готовность помочь сыну главы не останется незамеченной.
– Мне нужно, чтобы вы поддерживали кипение вот в этом сосуде, – я взял один из медных тазов, которыми слуги таскали воду, и щедро зачерпнул из бадьи. – Также вам потребуется помощник, который станет менять ее всякий раз, после того как там будет прополоскана хоть одна тряпка.
– Что ты собираешься делать? – На этот раз ко мне с этим вопросом подошла мать Йеро, взволновано теребя край платья. – Ты же будущий целитель, я права?
– Я посещаю занятия в Дивинатории сразу по двум направлениям, включая целительство, – согласно кивнул я.
– А если так, то разве вам еще не объясняли, что живот ни в коем случае нельзя трогать?!
И тут я не мог не признать ее правоту. С уровнем медицины этого мира полостные операции отсутствовали здесь как класс. Местные врачеватели даже из числа Владеющих могли лишь восстановить переломы костей, извлечь из мяса обломок стрелы, заживить глубокую рану, срастить сосуды и вены, но ранение брюшной полости считалось смертельным, практически, в ста процентах случаев. А все потому, что сепсис и заражение крови при попытках хирургического вмешательства убивали пациента вернее, чем вражеский клинок. И целители, не имеющие понятия о таком явлении как бактерии, оказывались бессильны против воспалений и гноя. А потому в обществе бытовало убеждение, что пытаться излечить раненного в живот – это только продлевать его муки. Я же собирался эту убежденность немного пошатнуть, для чего и заставил Магистра воды поработать кипятильником. Не бог весть какой способ для обеззараживания, но всяко лучше, чем ничего.
– Просто делайте то, что я говорю, – убежденно попросил я женщину, – и тогда, быть может, у вашего сына появится шанс пережить сегодняшнюю ночь.
Леди Эстуан с видом мученицы прикрыла свои наполненные тревогой глаза и коротко кивнула, соглашаясь со мной. Потеря старшего ребенка для нее казалась чем-то непостижимо ужасным, поэтому она пребывала в готовности рискнуть и поверить в чудо, которое я ей пообещал.
Уже предполагая, что могло случиться с юным именинником, я начал оглядывать комнату в поиске того, что может мне помочь удержать его в мире живых, но ничего подходящего не находил. Да я и в целом не мог представить предмет средневекового мира, подходящий для требуемой задачи. Вскоре я мысленно хлопнул себя по лбу, вспомнив, что рядом со мной целое семейство Владеющих, и нужную вещь можно просто создать.
– Владеющие земли есть? – Задал я вопрос, обращаясь к аристократам. И на этот раз вперед вышел сам Нисс Эстуан.
– Есть! Что ты хочешь?
– Я понимаю, что вы больше воин, а не ремесленник, и подобное предложение может вас оскорбить…
Я начал издалека, не желая заработать новых минусов в карму от отца Йеро, но почти тут же был перебит вспышкой его раздражения.
– Изъясняйся короче! – Рявкнул глава семьи. – На кону сейчас жизнь моего сына!
– Хорошо, – легко согласился я, – мне нужно, чтобы вы из этого заварника сделали длинную загнутую трубку.
Я взял с тумбы фарфоровый чайничек и вручил его отцу Йеро. Надеюсь, ничего непосильного я от него не попросил.
Нисс молча принял у меня предмет посуды, и без разговоров принялся гладить его со всех сторон ладонями, пока тот не начал таять в его руках, словно горячий воск. Как же все-таки просто интересно живется Владеющим…
Когда аристократ исполнил то, что я просил, настал черед браться за ножи. Других хирургических инструментов тут не было, поэтому обходиться будем малым.
– Есть огненная вода? – Спросил я напоследок, уже нависая с клинком наготове над покрытым испариной Йеро. И к моему удивлению, искомое действительно нашлось в закромах у отца парня. Дай Дьявол памяти, когда я поставил последнюю партию Флогии? Умеют аристократы растягивать удовольствие…
Нисс вернулся спустя пару десятков секунд, принеся два ополовиненных флакона, и поставил передо мной, продолжая взволнованно следить за каждым моим действием.
Ну что ж, вроде все готово, значит, можно приступать…
Одним быстрым движением, я вспорол дорогую ткань парадного одеяния Йеро, и кто-то из присутствующих судорожно втянул воздух. Видимо, со стороны это выглядело слишком резко, и некто испугался, что я мог поранить юного именинника. Но нет, тысячелетия прошли с того момента, когда я испытывал волнение перед тем, как пустить кому-либо кровь. Рука моя оставалась тверда и уверена, а потому я не оставил даже лишней царапины на теле мальчишки.
Вымыв руки, тщательно протерев спиртом свой рабочий инструмент и кожу на месте предстоящей операции, я с тревогой отметил, что живот у Эстауна твердый, словно он наглотался булыжников. Похоже, мои подозрения о разрыве кишечника начинали подтверждаться…
С легким раздражением посмотрев на клювообразное острие загнутого в обратную сторону ножа, который обычно использовали для срезания жил с дичи, я принялся слой за слоем распарывать плоть Йеро. Кожа, тончайшая жировая прослойка, мышцы живота… Я провел острием не менее пяти раз от правого ребра до самого паха, пока непослушное нутро аристократа не явило мне себя во всей своей
