огромным статуям без лиц, барельефам и фрескам, разбитым вдребезги и осыпавшимся на дорогу тысячами цветных осколков.
Наконец, я вышел на просторную площадь. В её центре находился громадный сосуд, похожий на огромную прозрачную луковицу, наполненную жидкостью. Из вершины сосуда и уходила та тонкая колонна, ведущая на девятый уровень. Он пульсировал, словно был живым, и сочился мягким золотистым светом. А у основания огромного сооружения находились капсулы — точно такие же, как та, что доставила меня сюда. От капсул к центральному сосуду тянулись тонкие нити-артерии, оплетающие центральный ствол.
Они все были пусты. Все, кроме одной, стоявшей в самом центре каменного кольца, напоминавшего оправу для драгоценного камня.
Внутри наполненной жидкостью капсулы плавала обнаженная светловолосая женщина. Её аура светилась чистым золотым светом, и даже без сфирот я сразу понял — это и есть Мелитана, первая из богов.
Я подошел к нему и коснулся мягкой, теплой кожистой оболочки. Прекрасное, юное лицо богини было расслаблено, словно она крепко спала.
— Вот и я.
Проведя ладонью по каменной оправе капсулы, я стер толстый слой вековой пыли. Под ним показались несколько кристаллов, вмонтированных в монолит. И одно место в центре было пустым. Сюда-то и нужно поместить Ключ Бездны.
Я поднял меч. Кристалл ритмично пульсировал, его тянуло к оправе капсулы. Но едва я коснулся креплений, чтобы достать камень, как чувство тревоги холодком прошлось по телу.
Сзади послышались шаги, я мгновенно обернулся — в полутьме пустынной улицы появился Вседержитель.
На нем не было живого места. Истерзанная броня едва держалась, на могучем кряжистом теле виднелись глубокие дымящиеся раны. С кончика копья, качавшегося в такт шагам, стекала кровь.
Он остановился на площади и бросил вперед несколько темных предметов. Хрустнув о камни, те упали у моих ног.
— Они сражались до конца.
На пыльной земле лежали окровавленные рожки Рикки и обломок меча Мелитаны.
Мир мгновенно померк и потерял краски. Все внутри сжалось в комок и проросло иглами нестерпимой боли. Вся любовь и теплота, которые я берег для них обеих, исчезала в черной дыре, открывшейся в моей душе.
Литана, Юмэми, Рикка, Юи…
Я посмотрел на Вседержителя невидящим взглядом. Он усмехался мне в лицо, так, будто уже добился своего.
— Ты отнял у меня всех, ублюдок.
— Именно я и дал их тебе, глупый ты щенок. Посмотри внутрь себя, в глубину своего астрального тела. Ты всерьез думаешь, что я мог сжечь твои сфироты, оставив единственный осколок? Твой шанс на спасение — лишь часть моего плана, идиот! Для открытия врат мне нужны все три осколка Ключа Бездны.
Три?..
Кристалл в моем мече тускло замерцал, словно ему передалась моя тревога.
— Когда эта дрянь за твоей спиной отдала мне половину кристалла, я отделил от него крошечный осколок и вложил в тебя. Он был в тебе с самого начала, Гигас, — мой ключ к второй половине. Я знал, что осколок будет тянуться к нему. И когда тебя низвергли, он привел тебя к ключу. Оставалось лишь дождаться, когда ты найдешь его и принесешь мне в руки.
Его слова глухо отдавались в груди. Вся моя жизнь, с самого появления, все полторы тысячи лет, потери, боль и торжество, все это вело меня сюда, к этому моменту?..
Вседержитель негромко рассмеялся.
— Твоя жизнь — всего лишь партия в трехмерные шахматы, разыгранная между мной и Мелитаной, Гигас. Партия длиной в полторы тысячи лет, и я готов поставить шах и мат!
Он воздел руку — и громадное копье метнулось в меня. Я вскинул меч, блокируя удар — острие уперлось в клинок, давя с неистовой силой.
— Твои потуги так же никчемны, как твои чувства к тем магам! — бросил бог. — Но именно поэтому ты и стал идеальным инструментом. Та машина, которую создали древние маги, копирует сфироты и ядра магии. Она создает саму жизнь, хотя даже боги этого не могут. А эта сука лишила меня возможности оставить наследие в будущих богах — во всех, кроме тебя. Это мне ты обязан своим упорством, щенок! Это моё пламя горит в твоей груди, все самое лучшее в тебе — моя заслуга!
— Заткнись!
— Какова ирония, правда? — расхохотался он. — То, что могли, но не заложили в нас люди, может эта чертова машина! Таинство жизни и смерти, неподвластное богам — в распоряжении механизма, созданного этими слабаками!
Голос Вседержителя эхом прозвучал в голове. Жизни и смерти…
— И знаешь что? — его пылающие глаза безумно расширились. — Её не должно существовать. Ни этой машины, ни всего этого уродливого, несовершенного мира! Всё должно исчезнуть вместе с вами.
Я взмахнул мечом — и отшвырнул упершееся в клинок копьё далеко в сторону.
— Сперва переступи через меня.
— Хоо. Я знал, что именно так ты и скажешь, — осклабился он и наставил на меня копье с пылающим обломком кристалла.
Мы сорвались с места, одновременно занося оружие. Клинки засвистели в воздухе, чертя рваные дуги — и столкнулись, выбив снопы алых брызг. Вся площадь загремела от звона металла и треска искр материализации. Едва успев отбить пылающий меч, Вседержитель отпрыгнул — и метнул десятки стальных копий.
Медленно, слишком медленно! Не чуя ног, я рванул по дуге, разрубая летящие в меня снаряды. Но едва меч отшвырнул последнее копье, как обломки снова взмыли в воздух — и бешено закрутились вокруг меня, заключив в громадную клетку. Стальные прутья начали сжиматься и стиснули мой барьер как скорлупку.
— Ты совсем как эта дура-идеалистка, мечтающая снова служить людям. И как они нас отблагодарили, Гигас? Чего добились все те боги и люди, что окружали тебя? Всё это было впустую, все их жизни — ничто и тлен! Смирись, что бы ты не делал, ты уже проиграл!
Тьма сгустилась вокруг. Перед глазами снова встали образы друзей, павших товарищей, любимых. Они растворялись во тьме один за другим.
— Они жили не напрасно… — сжав рукоять меча, процедил я. — И умерли не просто так!
Кристалл Бездны в рукояти меча тускло засветился, становясь ярче с каждым мигом.
— Что?
Снаружи раздался удар — острие копья пронзило стальную тюрьму, метя в сердце. Я повернул клинок, блокируя острие, и высвободил всю накопленную силу одним махом.
Мощнейший взрыв разметал стальные колья, как тростинки. Окутанный ярким сиянием сомы, я спрыгнул на землю и поднял яростно пылающий меч.
— Они верили в меня, каждый из них. Я не позволю такому уроду, как ты, топтать их веру. Ты закончил свою атаку? Тогда мой черед!
Я бросился к нему, занося меч. Навстречу уже летели окутанные искрами разрядов копья, — расшвыривая их,
