Определенно можно сказать, что куттам просто не повезло. Не повезло с тем, что народ их по численности заметно уступает своему восточному соседу — саргам. Не повезло с тем, что обычный кутт ниже и слабее обычного сарга, несмотря на остальные сходства. Не повезло с тем, что управляет куттами не решительный и благоразумный монарх, а устаревшая кучка племенных старейшин, интересы которых во многом противоречат друг другу. Не повезло с тем, что ресурсов на территории куттов значительно меньше, чем у кого бы то ни было, ибо горная гряда, вблизи которой проживают эти бедолаги, очень скупа, но изобилует естественными пещерами и коридорами, катакомбами и галереями, которые, впрочем, не могут никого прокормить. Основное же невезение этого злосчастного народа заключается в том, что гордость, свойственная воинственным саргам, передалась и, скажем, куда менее воинственным куттам, в результате чего на требование короля Саргии о признании себя протекторатом(на грабительских условиях, в отличие от компромиссного присоединения других северных народов) защитники этих земель ответили мобилизацией всех, кто способен держать в руках оружие, и созданием войска. Стоит ли говорить, что последовавшая за этим война была скоротечной и предсказуемой по исходу?.. Войско куттов было уничтожено, а сам бедный народ изгнан со своих земель в горы, и вынужден прозябать в тех самых катакомбах, которые были вскользь упомянуты… И даже несмотря на это, тогдашний король саргов не смягчился, не проявил милость к побежденным, и военная неприязнь между двумя народами сохранилась. Сарги разместили гарнизон вдоль куттских гор, не выпуская ни единую живую душу с каменных узниц. Все, что осталось бедным куттам — это выращивать скудные урожаи на земляных межгорных низменностях, а также одомашнивать на плато горных коз и снежных волков. Из-за тяжелой жизни в горах и скудной пищи и без того невыгодный в сравнении с саргом кутт еще больше измельчал, огрубел лицом, очерствел душой…
Касаемо севера Нордикта, можно было бы и закончить, но… опять осталась Астия! Как там оказался человек, никто толком и не разъяснит, но всю свою историю астийцы развивались очень обособленно ото всех, и ввиду своего географического положения они первыми начали строить водные суда, сначала для рыбачества, позже — для торговли(надо бы заметить, что отсутствие крупных водоемов внутри континентов Вирида и недостаточность навигационных технологий для осуществления межконтинентальных океанических походов остановили развитие флота на уровне античных государств Земли). Горы и рудные жилы — это не предмет изобилия на астийском архипелаге, потому доспехи носят только те, кто удостоился попасть в самую грозную конницу Вирида — конницу Астийского царства. А уж какова эта самая конница! Благодаря широким полям и чистым рекам в Астии коневодчество достигло самого апогея для границ той цивилизации, в рамках которой жили тогда люди. Вольный и сильный народ использовал эту возможность абсолютно всесторонне — от возделывания земли и до военного искусства. Последнему уделялось особое внимание, ибо о соседстве грозных саргов астийцы знали прекрасно, благодаря «гостеванию» последних у первых. На боевых конях и лошадях в Астии делали все: стреляли из лука, рубили саблями, били топорами, кололи пиками… Пехота же, напротив, была слабой — сильная числом, но бедная оружием, использовалась лишь для гарнизонной службы, да в налетах на поселения своих континентальных соседей. Набиралась же пешая сила в основном из разорившихся крестьян и ремесленников, а оружие, что им доверялось, сводилось к бесхитростным пикам, плохим лукам, да деревянным, слабосильным арбалетам.
Если же коснуться взаимоотношений астийцев с другими народами, то тут преобладает судоходная торговля, в силу расположения Астии. Обменивают астийцы роскошную пушнину и редкостной красоты деревянные изделия на металлические сплавы, а также всякую разную снедь, которую не вырастишь и не поймаешь на островах. Драгоценностями же в золоте, серебре, да каменьях астийцы пренебрегают, предпочитая многоцветному ожерелью широкий, лоснящийся меховой воротник…
Не брезгуют некоторые астийцы и налетами. Особенно популярны высадки с грабительскими рейдами у небогатых астийских воевод, которым нечем торговать, и все, на что хватает средств его, так это на старенькие суденышки, да на несколько отрядов плохо вооруженной пехоты.
Справедливости ради надо сказать, что сарги, в отличие от других нордиктовских народов, быстро научились грамотно отражать атаки астийских «благородных бандитов», и даже совершать ответные высадки, однако каждый раз ступить на берег ближайшего астийского острова удавалось лишь половине перевозимых войск, а то и того меньше. Причина всегда одна — все прибрежные линии, крутые и неудобные для причала, цари и царицы Астии чутко и неусыпно охраняли, потому о незваных гостях астийцы узнавали задолго до того, как те начинали готовиться к высадке. Подвижная астийская конница стремительно отправлялась к штурмуемому побережью и прижимала к воде не успевающих организоваться противников. С высоты берегов срагов осыпали тучами стрел, а тех, кому хватало удачи забраться на кручу живым, обезглавливали саблями. После множества таких неудачных высадок один из королей саргов объявил пролив между Нордиктом и Астией «Проклятым», и прекратил тщетные попытки принести возмездие на земли удачливых островитян. Название самим астийцам полюбилось, и так пролив и стал называться общепризнанно Проклятым, а воинская слава Астии приумножилась.
Но не все тот астиец, что воин, и отдельного упоминания достойна обычная, мирная жизнь островитян. А в миру астиец — веселый, добродушный, гостеприимный житель, прекрасный рукодел по дереву, лихой плясун и любитель плотно поесть и крепко выпить. Астийцы не такие рослые, как сарги, да и волосы у них не такие светлые, но красотой самый обычный крестьянин из астийской глубинки превзойдет любого холеного и ухоженного лорда из Саргии, что последние признают бесспорно. Очень часто, после упомянутых астийских налетов на восточные рубежи континентального Нордикта, защитники ограбленных земель рыдали, скорбя по уничтоженной красоте погибших астийских воительниц, которые воевали и умирали наряду с мужчинами.
Недолго же удается обсуждать мирные аспекты жизни виридийцев, к величайшему сожалению… Но история Вирида — это, в основном, история власти и крови, пролитой за нее ретивыми людьми, и с этим придется считаться…
Но не будем глубоко вдаваться в философию людской жизни, несмотря на склонность человека к самоизучению, рефлексии и самолюбованию, продиктованными определением человека, как верховенствующего создания…
Описав народы севера, было бы весьма последовательно начать описывать народы центральных широт, однако число этих народов столь велико, но каждый из них столь малочислен, что дело это неблагодарное. Хватит лишь утвердить то, что все они шибко рафинированные, и занимаются в основном сельским хозяйством(к невящему удовольствию северян и южан, торгующих с ними, и иногда их грабящих), к чему располагают луга, реки и озера. Огромное количество разделенных диаспор и отсутствие у их лидеров крепкой политической воли делало эти народцы лишь удобным инструментом для деяний более значимых сил, уже описанных, и сил, которые только предстоит описать.
А из сил, которые предстоит описать, пожалуй, осталась лишь одна, достойная этого. Сила эта зовется народом Равении. Равенцы — жители южного Нордикта, земли жаркой и засушливой, с большим сопротивлением отдающей ресурсы выживальцам, осмелившимся там существовать. Люди Равении наиболее отличны от остальных во многом, особенно во внешности. Черные и блестящие, как свежая смоль, волосы равенца гармонично сочетаются с его смуглым лицом, очень часто скривленным хитрой однобокой улыбочкой, из-за которой поголовно все южане стали жертвой нетерпимых предрассудков, обвиняющих их в лютом лицемерии и общем лукавстве. Предметом пленительной притягательности равенца выступает глубокий взгляд серых, или ярко синих глаз, резко контрастирующих с темной «оправой». К сожалению, даже эта прекрасная черта равенцев стала спорной для завистливых северных соседей, обвиняющих их в колдовской гипнотичности.
