— Да, это так, я совершил слишком много ошибок. — Альзорий говорил на удивление самокритично. — Я — никудышный король, который потерял все. Убиенный мною папаша справлялся лучше меня, как бы меня это ни коробило… — истратив ресурс самоуничижения, Альзорий приподнял своей меч, обхватив рукоять двумя руками. — Но вместе с собой я заберу тебя, и этой награды в посмертии мне хватит.
Приняв неизбежность, и понимая свое безвыходное положение, Артемир закрыл глаза, не желая видеть больше противное ему лицо убийцы. Но вместо холодного прикосновения смерти до ушей Артемира донесся громкий металлический звон, а следом — громкий звук падения тела в доспехах. Открыв глаза, которые неохотно вновь приняли на себя зрительную обязанность, Артемиру открылась неожиданная картина: Хрграр, опускающий свою секиру, обагренную свежей кровью, и лежащее перед ним тело Альзория, чья голова, отсеченная от тела, откатилась к стене и уткнулась в нее лицом, словно не выдерживая обиды от неудовлетворения своей прихоти — убийства приора. Корона Патриарха же, так и не прижившаяся на голове ни одного из монархов из рода Латников, откатилась куда-то вбок, исчезнув из виду.
— Хрграр, где же ты был? — не в силах злиться на убийцу короля, пробормотал полуразборчиво Артемир, уже не сдерживая кровь, вовсю сочащуюся из смертельной раны. — А, теперь это бессмысленно…
— О, нет, ты не прав, Артемир. — влез в одностороннюю беседу приора с Хрграром Датокил, бесшумно поднявшийся в гостевую башню. — Все это имеет смысл, и очень весомый.
— А, Датокил. — не удивился появлению Хитрейшего Артемир. — Стало быть, Застрельная Гвардия повержена?
— Да, Артемир, они все пали от наших рук. — неспешно вошел в поле зрения приора Датокил, в руке которого был зажат пистоль, в котором Артемир без колебаний узнал свое личное оружие.
— Более того, восточная группа, отделившаяся от нас, пробилась в замковый подвал, а там… — выдержал любимую драматическую паузу Датокил, рассматривая пистоль Артемира. — Тайный подземный ход, выводящий за пределы Кастелата наружу, к холму неподалеку от лагерей нашей осады. Видимо, он был вырыт для побега от угрозы изнутри, а не извне.
Артемир промолчал, все более утрачивая интерес к словам Датокила. Восприняв это молчание, как знак внимания, Датокил продолжил:
— Дорога, которая должна была спасти саргийскую знать, стала желобом, по которому яд наших войск убивает их прямо сейчас. — Датокил вздохнул с явным облегчением, прекрасно осознавая, что битва уже его не коснется. — В общем, через этот ход астийская конница уже прошла в замок и в этот самый момент готовится нанести решающий удар по саргийским тяжеловесам в городе.
— Что ж, радостно, что успел дожить до славного момента победы. — слабо улыбнулся Артемир, приспустившись на локоть, не в силах больше сидеть прямо. — Жаль, что на этом мой путь окончен.
— Правда, все так удачно вышло… — загадочно улыбнулся Датокил, наконец удостоив приора своим взглядом, в котором не было ни капли сочувствия, лишь холодный расчет. — Не зря я незаметно вытащил там, внизу, твои пистолеты, и послал с тобой лишь верного делу Незримого Ока Хрграра.
— Ты все подстроил? — запоздало оформил до конца старую свою догадку Артемир. — Ты хотел избавиться от меня, править самому?
— Самому? — мечтательно устремил взгляд куда-то над головой Артемира Датокил. — О нет, я лишь наемник, который будет надежной ширмой для истинного правителя.
— Что?.. О чем ты говоришь? — попытался приподняться Артемир, но тут же осел обратно, мучительно сморщившись.
— Да, мой наниматель умеет оставаться в тени. — с завистью в голосе восхитился Датокил. — Еще тогда, на Гунтале, я это осознал, когда Пириус нашел и нанял меня в обход внимания Надзора, приставив ко мне верного Незримому Оку немого террориста Хрграра.
— Хрграр — террорист?.. Пириус?.. Что? — сощурился Артемир, заблудившись в словах. — Это еще кто? Предводитель террористов, этого самого Незримого Ока?
— Можешь называть его так. — пренебрежительно кивнул Датокил. — Хотя его участь гораздо выше, чем главарь террористов, а помыслы — глубже, чему я в немалой степени поспособствовал. А ведь поначалу Пириус хотел лишь с моей помощью избавиться от Южного флота и посеять густую смуту на юге Нордикта, но потом, когда успех наших начинаний начал нарастать, как песчаная дюна…
— Хитрейший оправдал свое прозвище. — усмехнулся Артемир, вновь сморщившись от боли. — Что же, ты теперь убьешь меня? Ах да, ты же уже это сделал.
— Тебе бы быть благодарным мне, приор. — издевательски искаверкав интонацией титул, искренне возмутился Датокил. — Это я убедил Пириуса поставить во временной главе восстания благородного потомка Артов, именно благодаря мне ты вкушал все прелести и тягости лидерства над своим народом, который с радостью принял тебя на правление. Это я сделал из голодранца Эмира внушающего страх вождя равенцев Артемира, достойного своих великих предков.
— Но теперь, когда враги повержены, мое предназначение исчерпало себя. — подвел мрачный итог Артемир, не сдержав безумной улыбки. — Мог хотя бы взять на себя ответственность и убить меня лично.
— Согласен, подстраивать твое убийство Альзорием было излишне рискованно, но Хрграр справился блестяще. — повернул довольное лицо к стоящему неподвижно Хрграру Датокил, почтительно склонив голову. — Просто я, в порыве сентиментальной чести, хотел, чтобы тебя убил враг, а не друг. Уж прости мне эту прихоть.
— Друг… — едва слышно прошептал Артемир, бессильно повалившись на спину, испуская дух с последними своими словами. — Прости меня, Раздавид.
— Что ж, этого не понадобилось. — отшвырнул пистолет умершего Артемира Датокил, — Парень ушел красиво, как и надлежит воину-вождю.
— Все кончено, как ты и хотел? — из дверного проема донесся скрип Пириуса, которому позавидовала бы и дверь, из-за которой он воплотился, словно призрак.
— О, да, теперь все кончено. — повернул к Пириусу свои черные глаза Датокил, скидывая утративший надобность шлем. — Замок захвачен?
— А почему же я здесь, по-твоему? — усмехнулся Пириус, переступая через край шкафа, ставшего приору смертным одром. На трупы Альзория и Артемира он даже не взглянул. — Замок наш, Старший консул Деятельного Совета, возглавлявший оборону города во главе рыцарской конницы, сдался. Победа достигнута.
Датокил ослепительно улыбнулся, схватив дыхание от восторга.
Пириус оставался более сдержанным, вторя бесстрастному Хрграру. Он понимал, что впереди еще будут восстания саргов и других нордиктовцев, которые придется подавлять, репрессии против прежних элит, установление нового режима и его распространение среди многочисленных народностей Вирида. Потому он подвел итог без обильных воздаяний торжеству победы:
— Это далеко не конец. Пойдем же, у нас впереди много работы…
Дополнительные материалы
Изрядное количество лет назад, гораздо раньше, чем земляне начали использовать в своих историях слова «давным-давно», да и раньше, чем появились сами земляне, а то и Земля, обреталась в одном из краев бескрайнего космоса Звезда… Яркое пламя ее беспокойной поверхности освещало несколько ледяных и безжизненных глыб, что вращались вокруг нее, но они не представляют никакого интереса, и упомянуты были лишь справедливости ради. Но этого нельзя сказать об одной планете, которая скромно составляет им компанию. Почему? Все просто — вода! Да, именно вода, этот незатейливый источник всего зеленого и цветущего, бегущего и ползущего, летящего и плывущего… Именно на одной-единственной планете этой системы есть вода. И сколько! Океаническая часть поверхности того космического обитателя поистине внушительна. Ну а там, где вода, да еще и благостная атмосфера присутствуют, высока вероятность зарождения жизни, и сие событие себя ждать не заставило…
Описание длительного процесса развития жизни от примитивных форм до высокоразвитых тварей слишком громоздкое и утомляющее, потому эта бездна информации, которой едва ли найдется здесь место, втеснена не будет. Достаточно сказать, что к моменту начала истории флора и фауна описываемой планеты слабо отличны от земных… Неправдоподобно, не так ли? Какова вероятность того, что жизнь в двух разных частях Вселенной будет ветвиться так, будто бы это две руки одного и того же человека, развивающиеся одинаково от момента его рождения, и до самой старости?.. Ну что ж, не стоит относиться к этому очень уж критично, ведь встречаются же люди-двойники, не имеющие родственных связей. Среди немногих отличий от Земли наиболее значительны денность и нощность, а именно: день длится тридцать часов, из которых двенадцатичасовая ночь(это в среднем, ведь на разных широтах темное время течет по-разному) непроглядно темна, ведь спутников, от которых отражался бы свет Звезды, планета попросту не имеет. Свет же немногочисленных и далеких звездочек тускнеет даже в ясную погоду, и внушает скорее тоску, нежели уверенность в ярко освященном пути…
