— Вот как? — проговорил майор Кунченко. — Монолит нельзя было уничтожать.
— Ты дальше слушай, — сказал Борланд, следя за тем, как Литера дрожащими пальцами пытается самостоятельно собрать волосы в пучок, что у неё так и не получилось. — А то пропустишь самое интересное.
Марк устремил взор в темноту.
— Сенатор дал понять, что Монолит не должен быть разрушен, — продолжил он. — С этим я согласился сразу же, как представил себе Третью мировую войну, в которой оружием являются чёрные кристаллы и управляемые аномалии. Крах экономики, политики и общества, когда артефакты разлетаются по планете и используются по прихоти случайных людей. Сенатор нарисовал мне мир без контроля, мир, погружённый в такую анархию, которую никто вообразить не мог. Планету, покрытую сплошной Зоной.
— Достаточно, — сказал Клинч. — Раз так, то почему ты всё же согласился начинать всю эту шнягу?
— Потому что передо мной встала более серьёзная задача, — ответил Марк. — Я должен был раздавить своего настоящего врага. И операция по уничтожению Монолита являлась лишь небольшим этапом этого.
— Какого врага?
Марк печально улыбнулся, что в полумраке не было заметно.
— Ответ лежал на поверхности с самого начала, — сказал он. — Но во время разговора с Сенатором я этого ещё не понимал.
Солнце проникло в окно, бросив зайчика на одеяло. Марк продолжал смотреть в потолок. Его разум быстро перебирал варианты.
Самое родное создание на свете повернулось к нему, в волнении закусив губу.
— Не уходи, — попросила она.
— Я должен.
— Ты никому ничего не должен. — Полина прижалась к нему, положив голову ему на грудь. — Давай убежим. На край света.
Запищал будильник. Марк нервно выключил его и поставил на место.
— У света нет такого края, где они бы нас не достали, — сказал он. — Мне нужно уезжать.
Девушка не выдала и тени отчаяния. Но Марк очень хорошо её знал.
— Ты снова исчезнешь на полгода, — выговорила Полина. — Будешь составлять базу артефактов, что-то ещё с ними делать. Проводить исследования, консультировать, расщеплять «выверт» на атомы. Устраивать вылазки на Дикую территорию. А я буду ждать тебя, молиться, мять в руках листки календаря, зная, что могу не дождаться. Марк, я живу только в те часы, в которые ты бываешь дома, а всё остальное — кошмар и боль. Пока это продолжается, мы не можем даже позволить себе ребёнка. И так будет всегда или пока ты не перестанешь быть им нужен. Господи…
Одинокая слезинка скатилась по её щеке.
— Я могу остановить это, — сказал Марк. — Уничтожить Монолит. Но я не пойду на это.
— И не надо. Тогда у нас тоже не будет покоя.
Солнечный зайчик медленно полз по одеялу. Марк хотел закрыться Заслоном от всего мира, законсервировать себя с Полиной навечно, чтобы не отсчитывать мучительные секунды до момента, когда всё же придётся собраться и выйти на улицу, где его будет ждать машина, которая увезёт его в Зону.
— Как же всё было проще поначалу, — признался Марк. — Когда только ты и какой-нибудь, скажем, снорк или излом. Автомат в руках, прорезиненная химза с бронепластинами на теле. И всё, решение проблемы стоит у тебя перед глазами. Всё остальное — результат твоей подготовки и храбрости, не более того. Но что можно сделать с Коалицией? Зона намного милосерднее. Покинул Зону, и ты чист. Никто не протянет к тебе щупальца, толпы зомби не станут тебя преследовать, даже контролёр никогда не посмеет шантажировать. Рассчитывать на милосердие Коалиции не может никто.
Полина обняла его крепче. Сталкер прижал девушку к себе, как ценный приз, который должен был ему достаться по праву, но который вместо этого лишь позволили недолго подержать в руках.
— Да, — повторил Марк. — Я был потрясающе наивен.
Клинч молчал. Литера прижалась к плечу Борланда, слушая разговор.
— Значит, Коалиция, — произнёс Кунченко. — Вот кто был твоим врагом. Врагом, против которого у тебя не было приёма. Ты покинул Зону, но попал в центр внимания Глока как человек, первым побывавший в центре. Тебя нашли и заставили работать на Коалицию. Теперь мне всё понятно. Если ты нужен системе, то система тебя достанет. Бороться бессмысленно, поскольку система вечна. Даже если ты её сломаешь, на её месте окажется другая и сломает тебя. Выхода нет.
— Так я думал, — взглянул на него Марк. — Рельсы судьбы вели меня в тупик. Однако прав был Сенатор. Со временем я научился находить нужные ответвления. Или по крайней мере я создал одно из них. «Горизонт событий».
— Ну-ка, ещё раз и с самого начала! — заинтересованно сказал Ястреб, стараясь перекричать шум взлетающего Ми-28. — Уничтожить Коалицию? Как?
— Всё просто. — Марк обернулся, выясняя, точно ли на территории ангара больше никого нет. — Подточить её изнутри по всем статьям. Для начала надо натравить Клинча на Глока. Они и так в последнее время не ладят.
— Вот оно что. — Ястреб провёл рукой по голове, проверяя застарелый рубец. — В этом есть здравое зерно. Согласен, физически устранить Глока — не выход. Ты этим ничего не изменишь.
— Я знаю. Нужно спровоцировать Глока на безумный шаг, заставить загубить собственную репутацию.
— Какой шаг?
— Такой, который подорвёт к нему доверие клиентов. Нужно, чтобы Глок утратил свои позиции на высших уровнях. Сорвался, сделал неосторожность, а в идеале — поломал всё сталкерство. Если конвейер собьётся хотя бы раз, Глоку этого не простят.
— Это будет непросто.
— Это всего лишь одна из стадий, и не самая последняя, — добавил Марк. — У меня есть целый план, как заставить Коалицию обрушиться. Прежде всего нам необходим внутренний разлад в войсках Периметра. Клинч против Глока. Затем мне нужно уничтожить все научные разработки, особенно те, к которым я приложил руку. Стереть следы своего пребывания. Кроме того, нужно перекрыть кислород сталкерам, чтобы Зона перестала приносить доход. Падишах взвинтит цены на дешёвые артефакты. Ветераны заупрямятся, но мы потесним их молодняком, профинансировав «Чистое Небо». Пусть приток добровольцев пока оседает на Кордоне. Разобраться с отношениями группировок — тут ты мне поможешь.
— Что нужно делать?
— Развязать войну.
Ястреб хмыкнул.
— Войну? — задумчиво выговорил он. — С кем?
— С кем угодно. Но сталкерство надо придушить. Не буквально, конечно. Войны группировок — лучший вариант. Война губит торговлю.
— И ты хочешь обойтись совсем без явных убийств? — спросил Ястреб с лёгкой иронией.
Взгляд Марка был ярче любых слов. Лидер «Долга» кивнул.
