сказал Маббон. — Я просто подумал, что вы, должно быть, беспокоитесь о своем сыне.
Гаунт сузил глаза.
— Оставь его в покое.
Маббон поднял закованные в наручники руки.
— Я не в том положении, чтобы сделать что-нибудь кому-нибудь.
— Откуда ты узнал?
Лицо Маббона ничего не выражало.
— Я слышал. У меня немного благоприятных возможностей делать что-то, кроме как слушать. Меня не видят в роли человека, полковник-комиссар. Люди говорят вокруг меня, как будто меня нет. Они шепчутся, проходя мимо, когда охраняют меня. Я мог бы все рассказать о ваших Призраках. Я решил этого не делать, потому что это было бы дерзко и неподобающе, и у меня нет никакого желания нанести вред хрупким отношениям между нами. Поэтому я просто выразил беспокойство, потому что я уважаю вас.
Гаунт был молчалив. Затем он кивнул и начал паковать второй ящик.
— Я беспокоюсь о том, что мы заразим себя. Просто держа этот материал, отнеся его на Армадюк...
— Это просто паранойя, сэр, — сказал Маббон. — Совершенно понятно. Как я объяснял, материалы в коллегии инертны. Это просто данные. Ох, кое-что из этого довольно неприятно – записи о мерзостях, зверствах – но сами по себе они не токсичны. Их можно брать и перевозить совершенно безопасно.
Гаунт начал складывать кипы старых планшетов в ящик.
— Хотите, чтобы я помог? — спросил Маббон.
— Я бы предпочел, чтобы вы ничего не трогали.
Маббон кивнул.
— Есть, — сказал он, — другие зоны, крипты и подвалы, недалеко от коллегии наследия, но они отделены, и там рыскает настоящее зло. Они содержат артефакты. Устройства. Книги, которые нужно сдерживать в цепях, и которые можно прочитать только хирургически адаптированными глазами. Этих вещей вам нужно избегать. Даже оружекованные и слуги Херитора обращаются с ними с осторожностью. В них варп. Кроме того, Империум слишком боится влияния Губительных Сил, что выбрал игнорировать огромное количество таких данных – данных, которые совершенно и верны и надежны – и, поэтому, он ослепляют себя перед врагом.
— Я понял основное, — сказал Гаунт. — Вот, почему, я поддержал план. Вот, почему, я вызвал свой полк в добровольцы. Извлечение и рассмотрение этого материала даст нам взгляд изнутри на операции архиврага, что, скорее всего, изменит курс Крестового Похода. Если мы нанесем ущерб этому комплексу, мы, так же, лишим Архиврага жизненноважных шансов.
— Даже эти две отличные причины вторичны для нашего достижения успеха, — ответил Маббон.
— Сэр!
Гаунт обернулся. Сержант Эулер что-то нашел. Гаунт с Маббоном подошли к нему. Эулер и еще двое Призраков, все с наполовину набитыми ящиками, стояли в одном из дверных проемов, выходящим в примыкающую к коллегии пристройке, маленькой круглой комнате, уставленной деревянными полками. В центре был медный ящик с дисплеем и консолью.
— Это не книги, сэр, — сказал Эулер. — Это нам тоже забрать?
Гаунт осмотрел полки. Там были маленькие объекты, помещенные в индивидуальные деревянные ящики, или закупоренные в колбы образцы, подобно вещам в музее: маленькие иконы, куски технологий, идолы, фигурки, амулеты, странные ювелирные изделия, ритуальные атамы, палочки и чаши, игральные карты, образцы порошков и смесей, фрагменты костей и окаменелостей, капли жидкостей. Гаунт увидел несколько старых Имперских медалей, разбитую аквилу, Инквизиторскую розетку, несколько кусков аугметики и Имперскую технологию, которую он не мог идентифицировать. Он видел предметы, которые выглядели, безошибочно, эльдарского происхождения, а, так же, тупые зубы и фетиши зеленокожих.
— Нам это забрать? — спросил он у заключенного.
— Заберите все, если это можно перенести, — сказал Маббон. — Большое количество материалов поступает в Предел от кораблекрушений. Оружекованые разоряют поле обломков, собирая материалы сотен культур и миллиардов лет. Есть еще несколько камер, таких, как эта. Обнесите их, вместе с письменными материалами.
— Приступайте, — сказал Гаунт.
Эулер и его люди начали очищать полки.
Маббон подошел к центральной витрине.
— Посмотрите, — сказал он.
Гаунт подошел к нему.
Внутри стеклянной витрины лежали восемь поврежденных каменных табличек. Каждая была размером с планшет, и они были вырезаны из тяжелого, блестящего красного камня. Все таблички были со сколами, а у одной не хватало значительной части. Они были покрыты нацарапанными письменами, на языке, которого Гаунт никогда раньше не видел.
— Это важно, — сказал Маббон. — Мы должны забрать их.
— Почему?
— Я помню, как их принесли сюда, годы назад. Они были найдены в другом месте. На одном из Миров Хана, я полагаю. Письмена ксеносов, очень старые. Оружекованые были очень заинтересованы ими. Они считали их важными. Они описывали их, как Глифтотек. Библиотека в камне.
— Тогда мы заберем их для Имперских ученых на изучение, — сказал Гаунт.
— Хорошо, — сказал Маббон. — Посмотрите, где они.
— В этой витрине, имеешь в виду?
— Их все еще изучают. Видите? Аналитические устройства. Транскрибер? Этот альков был рабочим местом старшего оружекованного. Магир хаптека. Он концентрировал свои исследования на этом.
— К чему ты клонишь?
— Подумайте над этим. Эти объекты были принесены годы назад, и считались тогда очень важными. Они все еще под плотным и детальным исследованием. Они важны.
Маббон посмотрел на Гаунта. Его глаза были пылкими.
— Должно быть, ваш Император сегодня с нами. Ваш Император или ваша беати. В акте выполнения этой миссии, он привел нас к обнаружению особой ценности.
— Может быть, — сказал Гаунт. — Я не убежден, но мы их тоже заберем.
Он кивнул Эулеру, которые открыл витрину и уложил камни в свой ящик один за другим. Гаунт мгновение смотрел, а затем пошел к аналитической консоли. Это был потрепанный, но узнаваемый Имперский когитатор. Гаунт вытащил свой планшет и присоединил его к разъему памяти консоли. Он начал скачивать архивные данные с консоли. Экран планшета мерцал, пока в него втекала информация.
Он почти закончил, когда в дальнем конце коллегии зазвенели первые выстрелы. Сначала
