не решался разорвать контакт.
— Макклаек? — повторила Крийд. Она и остальные пошли к нему.
— Не подходите, — прошипел он, пытаясь не двигаться. — Не подходите ближе. Бегите. Уведите отделение.
— Фес это! — сказала Бэнда.
— Я не шучу! — прошептал Макклаек с широкими глазами. — Бегите, тупые ублюдки! Сейчас же. Я думаю, что это ожило! Я думаю, это активировалось и я не смогу держать вечно. Бегите!
— Ни за что... — начала Крийд.
— Бегите! — проскрежетал Макклаек, почти в вопле отчаяния.
Они переглянулись.
— Мы не можем... — начала Крийд.
Лейр с Бэндой схватили ее и потащили к проходу. Они начали бежать. Чирия тоже, с трудом справляясь с весом огнемета. Отделение солдат увидело, что они приближаются, и им не понадобилось подстегивание, чтобы, так же, развернуться и побежать. Они неслись по туннелю на всей скорости. Лейру с Бэндой приходилось, практически, тащить Крийд.
Макклаек держал так долго, как мог. Когда его пальцы, в конце концов, начали сдаваться, он вытащил детонатор из разъема.
Ничего.
— Император защищает, — прошептал он со слезами облегчения в глазах.
Противотанковая мина взорвалась.
Они почувствовали детонацию раньше, чем услышали ее. Медный пол зала коллегии задрожал. Лампы задребезжали и зашевелились.
Гаунт повернулся, чтобы посмотреть на Макколла, и, пока он это делал, они оба почувствовали давление воздуха, пронесшееся по залу. Гаунт мог ощущать тепло и сухую вонь взрывчатки.
— Это был большой взрыв, — сказал он.
Макколл не ответил. Он знал, что они только что потеряли кого-то. Множество людей, вероятно. Возможно, это был звук того, что они проигрывают битву, миссию, и все, за чем пришли.
Подошел Бонин.
— Это пришло из туннеля, — сказал он. — Один из отрядов сделал ошибку.
— Который? — спросил Роун.
Бонин помотал головой.
— Если мы почувствовали это здесь... — сказал Гаунт.
— Сэр?
Гаунт повернулся. С охраняющим его Варлом, Маббон подошел к одной и контрольных панелей, прикрученных к стене зала коллегии. За тусклой стеклянной панелью, полоска грязной бумаги прокручивалась через регистратор, похожий на шесть когтей, подпружиненные рычаги оставляли неровные линии на графике.
— Это записыватель движения, — сказал Маббон. — Они повсюду. Магиры и этогоры комплекса заметят это.
Они почувствовали еще один меньший, но ясный грохот сквозь пол. Графические рычаги записали внезапный и крутой всплеск.
— Еще один? — сказал Гаунт.
— Доступное время только что значительно уменьшилось, — сказал Маббон. — Не важно, что происходит на главном направлении, ваш враг сейчас пошлет отряды, чтобы расследовать.
Гаунт быстро вернулся к Роуну и Макколлу.
— Усилить периметр, — сказал он. — Я хочу знать в тот же момент, когда они подойдут.
Члены боевого отделения приносили внутрь первые пустые ящики.
— Давайте наполним их. Быстро, — сказал Гаунт. Он бросил взгляд на Маббона.
— Забирайте все, что сможете, — сказал Маббон. — Бумаги, книги, документы, тубы, планшеты. Пользуйтесь перчатками. Запечатайте ящики, когда они заполнятся.
— Не сортируйте, — сказал Гаунт. — На самом деле, даже не смотрите на то, что берете. Инквизиция позаботится о записях и их понимании. Нам нужно просто доставить. Берите, несите наружу, возвращайтесь за следующим ящиком. Все, насчет чего вы не уверены, оставляйте или спрашивайте меня.
— Пошли, — сказал Домор, хлопнув руками. — Хватаем и уходим.
Гаунт взял пустой ящик, подошел к какой-то грязной металлической полке, и начал брать с нее памфлеты и книги. Он мог чуять плесень и сырость на книгах. Некоторые края страниц прилипли к металлу. Он брал сразу пачками и складывал их в ящик, наполняя его аккуратно и эффективно, так, как его отец научил его укладывать шкафчик для обуви.
Он никогда не представлял себе, что будет обращаться с таким типом материалов. Это было его воображение, без сомнения, но его плоть пощипывало, несмотря на перчатки. Что они потревожили? Как они были заражены? У вещей была сила. Это знание, это учение, у него было могущество само по себе. Книги, переплеты, использованные материалы, сами слова, надиктованные из варпа шелестящими, ликующими, нечеловеческими голосами. При других обстоятельствах, они должны были все сжечь.
Он пошел к другой полке. Тубы со свитками. Тубы были сделаны из той же самой блестящей коричневой кожи, как и пояса и ремни Сынов Сека. Он знал, чем это было. В любом случае, он продолжал паковать.
Ящик был наполнен. Он закрыл крышку, закрепил ее на ремнях, и повернулся, чтобы отдать его в обмен на пустой.
Феликс Часс держал для него пустой ящик.
— Что ты тут делаешь? — спросил Гаунт, подавляя тревогу и стараясь говорить спокойно.
— Следую приказам, сэр, — сказал Феликс.
— Каким приказам?
— Приказам о перевозке, сэр, — сказал мальчик. Его лицо было бледным.
— Отнеси этот ящик к транспортнику. Загрузи его осторожно. Возвращайся за следующим, — сказал Гаунт.
— Да, сэр.
— Ты в порядке?
Феликс кивнул.
— Только в долге мы находим истинное свершение, сэр.
— Это Рейвенор, — сказал Гаунт.
— Мне была предоставлена свобода прочитать кое-что, — сказал Феликс.
Гаунт отдал запечатанный ящик.
— Иди, — сказал он. — Нам нужно делать все быстро.
Феликс поспешил к выходу с ящиком. Гаунт поднял пустой, который он оставил.
— Вы выглядите озабоченным, — сказал Маббон. Гаунт повернулся. Маббон брел к нему. Варл и остальные Короли-Самоубийцы были заняты упаковкой ящиков и присматриванием за другими выходами.
— Это непредвиденная ситуация, — сказал Гаунт. — Мы готовились очень долго, и вложили такие усилия, и сейчас мы здесь… я не уверен, что это того стоит. Мы крадем секреты, которые мы не хотим услышать, и перекладываем ответственность на других.
— Ясно, —
