я буду повиноваться.
— Люк будет открыт через десять минут. Я спущу веревку, как только получу сигнал от вас. Хватайтесь за кольцо на ее конце…
— И карабкаться?
— Я тут приладил мотор, который вас вытянет. Не свалитесь.
— Весьма ободряюще…
Как и было намечено, Брам и несколько самых дюжих разведчиков дожидались под деревьями на опушке. При свете месяца я едва-едва разглядел темное устье аварийного люка. Оно казалось ужасно маленьким и ужасно высоким.
— Вижу шлюз…
— Бросаю веревку. Пошли!
Мы побежали — насколько могли бесшумно.
И напоролись прямиком на солдат, разлегшихся на бетоне. Несколько испуганных вскриков были оборваны молниеносными ударами деревянных палиц.
Потом я врезался в хвостовой стабилизатор и попытался схватить кольцо, медленно покачивавшееся надо мной вне пределов досягаемости.
Теперь на поле слышались крики со всех сторон, и зеленцы начали оживать.
— Брам, подкинь меня!
Отшвырнув палицу, он наклонился, схватил меня за талию и метнул вверх. Я ухватился за кольцо, едва сумев уцепиться кончиками пальцев, а затем прочно впился в него второй рукой.
— Уводи людей! — крикнул я, как только веревка резко дернулась вверх, чуть не вырвавшись из моей хватки.
Я цеплялся за нее с угрюмой решимостью, раскачиваясь и глядя вниз. Мой отряд прорывался под кров леса, покинув по пути несколько распростертых зеленых тел. Насколько я мог судить, обошлось без потерь.
Я снова сосредоточился на своем стремительном восхождении. Меня швыряло на корпус, и я отталкивался ногами. Потом урчание мотора оборвалось, и мое запястье ухватила мощная ладонь. Собрав остатки сил, я вскарабкался в шлюз и рухнул на пол.
— Давайте… больше так не делать… — пропыхтел я.
— Капитан вас ждет. — Наш инженер — сама сердечность.
Пока закрывался наружный люк, я просто лежал на полу, переводя дыхание. Когда же с лязгом распахнулся внутренний, я уже был на ногах в полной готовности. Угрюмый Штрамм шел молча. Капитан был не лучше, но хотя бы попытался изобразить теплый прием — налил мне стакан крепкого сидра из кувшина, стоявшего на картографическом столе. Сделав солидный глоток, я перевел дыхание.
— Спасибо. Как раз то, что мне было нужно.
— Мы в беде по уши и погружаемся все глубже, — мрачно предрек он.
— Добро пожаловать обратно, босс, добро пожаловать! — провозгласил я, изображая радость. — Сказать ли вам, что я открыл, как нам выбраться из этой передряги?
— Да, скажите, — вздохнул он, не проникнувшись энтузиазмом ни на йоту.
Но когда я описывал им наши приключения во время бегства, слушали они внимательно. И о новых лесных друзьях, и что мы узнали.
— Так что будем делать дальше? — спросил Штрамм. Я налил себе еще стакан, подыскивая ответ. В голове был абсолютный вакуум. Когда тебя терзают сомнения — а меня они терзают всегда! — отвечай на вопрос другим вопросом.
— Вы вступали в контакт с зеленцами?
— И даже больше, чем надо… — насупился капитан. — Сперва они сказали, что это ошибка, какие-то предатели, их уже арестовали. Сказали, чтобы мы выходили поговорить, как разумные люди. Потом пошли угрозы — и штурм. Когда же мы отогнали их газом, притворству пришел конец. Они даже стерли грим — зелены, как трава, как и все остальные. Вот так все обстоит и поныне.
— И долго продержится эта патовая ситуация?
— Никому на корабле это не по вкусу, но еще какое-то время мы продержимся. Пищи более чем достаточно, а вот вода — дело другое. Заполнять цистерны водой придется довольно скоро. На открытый бунт пассажиры еще не пошли, но и он не за горами.
— Еще пару дней продержитесь? А затем мы перебросим корабль отсюда. Посадим, примем животных на борт, заполним водяные цистерны и рванем прочь до подхода зеленцов. Но прежде, чем покинуть эту несчастную планету, я хочу выяснить, есть ли у них космическая связь или нет. Согласны?
— Согласны, но сперва скажите, как вы собираетесь покинуть корабль теперь, когда он в окружении всех этих разъяренных аборигенов?
— Еще капельку сидра, пожалуйста. — Я пододвинул свой стакан, улыбнувшись заведомо фальшивой улыбкой. — Дайте-ка минутку подумать.
Минутка оказалась очень краткой, потому что считаные секунды спустя дверь затряслась от ударов. Мрачное лицо капитана омрачилось еще более.
— Они не заставили себя долго ждать. — Он кивнул Штрамму. — Лучше впустите их.
Первым в отпертую дверь ворвался Эльмо. За ним по пятам — сударыня Джулия, по каким-то неведомым причинам прихватившая с собой скалку.
— Что стрясшись со стадом?! — рявкнул Эльмо, потрясая кулаком. — Оно целое?
— Скажите нам! — заверещала сударыня Джулия, размахивая своим диковинным оружием. — Матки… поросятки…
— Чувствуют себя распрекрасно и кормятся в лесу. Анжелина присматривает за ними с величайшим тщанием.
— Нам надоть их поглядеть — и выбраться с этого корабля! — заявил Эльмо, более озабоченный собой, чем свиньями.
— Позвольте вас уверить, что уже приводится в действие план осуществления именно этого. Как только я покину корабль…
— И как же ты надумал это сделать?
Я уже малость подустал от Эльмо.
— Предоставь это нам, — рыкнул я, после чего повернулся к сударыне Джулии, встал и предложил ей руку. — Позвольте проводить вас до каюты? Рад был побеседовать с вами снова.
Она поглядела на меня с подозрением, и отнюдь не без причины. Но руку приняла. Покидая мостик, мы очень дружелюбно болтали.
— Матки кормятся в ореховой роще, а поросята раздобрели на сытных кормах…
— Боже, как радостно слышать! — Забыв о своем оружии, она небрежно помахивала им.
— Однозначно. А теперь, пока мы так мило беседуем, могу я попросить вас об одолжении?
— Ну конечно!
— Я вот все думал, нет ли у вас или у кого-нибудь из ваших дам крема для лица? — Увидев ее широко распахнутые глаза и отвисшую челюсть, я быстро добавил: — Не для меня! Для Анжелины. Жизнь в суровых условиях, солнце, она так тревожится о своей коже…
— Ох, бедное дитя! Конечно… Я знаю, что у Бекки-Сью есть запасец.
— Не могли бы вы принести его в мою каюту, будьте так любезны! Заодно я соберу для нее кое-какие вещички.
— Непременно, сейчас же! — Она поспешила прочь, и я тоже, зарычав, когда разминулся с Эльмо, попытавшимся затеять беседу, которая наверняка вынесла бы мне мозги.
Когда сударыня Джулия принесла крем, я поблагодарил ее и попросил заодно выразить благодарность и помешанной на косметике Бекки-Сью. Крем я положил в легкий рюкзачок вместе с одеждой и двинулся обратно на мостик.
— Я ухожу сейчас же, — сообщил я удивленным офицерам.
— Как… и почему? — спросил капитан.
— Почему? Потому что сейчас не слишком мозговитые разносят весть о вечернем переполохе, потом туго соображают, что делать, и притом они в полнейшем замешательстве. Чем быстрее мы перейдем к
