Прощай, Сколопендра! - Надежда Викторовна Петраковская

ЛЮ-Ю-ДИ!..

Никогда не верьте, что семья — это святое, а старшая сестра-лучший друг младшего брата… У такого брата, как я — лучший друг всегда рядом.(Достаточно взглянуть в темную прорву окна). И зеркала не нужны… Вот сестрица на них помешана, да. Сейчас у нее аж два кавалера — и она, как и положено наивной барышне, мечется в густом лесу из двух сосен… И чем ей нравится глухой (она утверждает: слабослышащий!) артист Андрюша, за которым, кстати, уже повсюду шлепает выводок поклонниц?..

Но что это за девушка, у которой один воздыхатель? Насмешка, право.

Значит, есть у Машки и еще один, на запасной лавочке. Зал, конечно, не порвет и учится на работягу, комнатешку снимает, талантов — ноль. Может потому, что не инвалид вовсе. А то бы Седая Дама быстренько спроворила ему какое-никакое «призвание», ну — или там «дело по душе». Стал бы он играть в театре «Волшебный Очаг», как Андрюша. Или, на худой случай, «преодолевать себя в спорте», как мы с Лехой.

Но у Петьки, как назло, все в порядке: и со слухом и с ногами. Нет у него одного: шансов обаять Машку. Из движимого имущества — допотопный «Урал», правда — с коляской, да еще пес-дедушка, пострадавший от этого самого «Урала». Петька утверждает, что это огромное мохнатое чудище-прирожденный водолаз. И дрессирует его, перессорившись на Набережной со всеми спасателями. Лето кончается, самая страда для кавалеров любого калибра…Топчется по вечерам на площадке, поглядывая на два наших окна, и вызывая заметное сочувствие у местного «педсовета»: угнездившихся под старой липой бабулек.

Но Машка его все-равно игнорирует. Машке нравится Андрэ: кудрявый благовоспитанный юноша. Он обращается к ней на «вы»…Будь я девушкой (и, к тому же — первой школьной красавицей), я бы то же не устоял — особенно, когда тебя называют Мари и несут всякую забубенную чушь…

Впервые мы встретились с Андрюшей этой зимой на благотворительном концерте в театре «Волшебный Очаг». Я туда прилетел на своей «ракете (коляска с электроприводом), а Машка с подругой Катькой притопали на своих.

В числе «особенных детей» («Очаг» им давал возможность выйти в артисты), был и этот краснощекий, чуть полноватый пацан, который уже прекрасно кланялся. Поглядывая на Седую Даму (опекавшую всех «особенных» в нашем городе), ведущая проникновенно шептала в микрофон о тяжелой судьбе нового участника.

…Раньше Андрюша жил в Алуште: там и начал распеваться, входить в дружную актерскую семью. Однажды — в глухую январскую ночь (это он так с репетиции возвращался), Андрюша своим чудным слухом словил «зов о помощи». Не мешкая, юноша в три прыжка достиг перекрестка, где его уже терпеливо дожидались барышня, хулиган и слава.

Барышня, (вы удивитесь!) — была «маленькая и хрупкая», хулиган, само собой — еще тот маньяк, а ненужная ему вовсе слава пришла к Андрюше позже, когда он стал катастрофически терять слух (последствия зимнего нападения).

— Мы специально приехали в Евпаторию, — перебивала уже мамка, оттесняя ведущую за кулисы. — Здесь у вас — театр, здесь у вас — бассейн. Мы долго выбирали: спорт или искусство!..

(На всякий случай, она поедом ела гостевую ложу, где зевало начальство).

Потом открыли занавес наша непотопляемая ведущая выплыла с другой стороны. Она попросила зал сидеть «тихо-тихо»: мальчик плохо слышит аккомпанемент!..

В охотничьем кафтане и в тирольской шляпе пробирался по сцене Андрюша, имитируя схватку с дремучим лесом: шарахался, закрывал лицо руками, в отчаянии подгребал к себе плечи, продираясь сквозь бурелом…Песня называлась «АУ!».

Он так и повторял на разные лады: «АУ!..» или «Ау, ау, ау…». Или — еще: «А — У — У — у — у…». Вот как. Я тогда подумал: может, ему лучше в водное поло, а??

— Тебе понравилось, царь Даниил? (Одно из моих домашних прозвищ: (кстати — самое приличное.)

Мы возвращались домой. Был канун Рождества: вдруг пошел снег. А молодой снег — нахальный, прилипчивый, хотел «ехать» с нами, наматываясь на колеса.

— Тебе понравилось? — Меня даже в плечо толкнули по-свойски, по-домашнему. Значит — Машка и Катька будут всю дорогу молчать, ну, может, хихикать. Подавились восторгом еще в театре.

С Приморской улицы есть небольшой подъем в нашу сторону. Здесь, выше «Музея Пиратов», Машка не выдержала и заорала мне в ухо:

— Я — спросила: понравилось тебе? Я тебя не слышу!..

— Тогда тебе пора на сцену, — брякнул я.

— Катись, «неблагодарное потомство»! (Любимая фраза нашего Родителя № 2.) — И на бросила меня на полпути.(А если б я был ходячим, я бы вообще получил пинок в зад).

Но у меня дисконт. Пожизненный…

Вот так Андрюша (простите — Андрэ) и поселился в нашем доме. Катька его притащила — и, в благодарность, стала Кэтрин. Кумир приходил по субботам — и еще в коридоре что-то поправлял в ухе (должно быть, слуховой аппарат).

Что-то у него всегда выпадало из карманов. Ключ от пиратского сундука (забыл сдать в бутафорию), пистоль белогвардейского офицера («Опять пропал!»);нежный платочек с вензелем «Д» (убьют в костюмерной!). Один раз — даже череп вывалился: мелкий, по-моему собачий…Вот когда Андрюша задрожал (почти натурально), схватился за то место на груди, что символизирует скорбь в немых фильмах — и рухнул без сил, закатив глаза.

Я засек усмешку в глазах сестрицы. Но Кэтрин — схавала:

— Андрэ…О! Вы репетируете, да? Я никому не скажу! Я знаю, что такое классика.

Артист глянул тоскливо и утомленно (как раскрытый агент).

— Переводим Шекспира в детский формат. — Он подождал, чтобы Кэтрин усвоила. — Начальная ступень освоения европейского наследия!..

Кэтрин испуганно мигала.

Андрэ облокотился правой рукой на спинку стула, а левой — небрежно поднес черепок на линию взгляда. Он горько усмехнулся (надо полагать — несовершенству мира).

И тут я не выдержал. Я впал в одну из домашних ипостасей: Злобного Маленького Циника:

— Поздравляю…Роль Второго Могильщика — это гораздо лучше, чем роль Первого Могильщика!

Машка загадочно смотрела в потолок. А Кэтрин на глазах превращалась в Катьку.

Я развернул свою колымагу (а также «клячу», «лошадку» или «поняшку» — в общем,