Босиком по звёздам - Мария Доброхотова

— Нельзя так! Это несправедливо!

Миетель стояла перед Верховными, не в силах поверить своим ушам. Её позвали прямиком в Зал Вечности, где решались самые важные вопросы бытия. Вместо стен здесь было звездное пространство, необъятные базальтовые колонны уносились в темноту, ноги обвивал прохладный вечный туман. Кожу обдували ветра бесконечности, а мимо текло Время, густое и мимолетное. Верховные, все пять божеств, сидели за круглым каменным столом, сложив руки на коленях. Лица их были серьезны, в глазах плескалось осуждение, и только старуха Судьба шамкала беззубым ртом, прикрыв веки.

Сначала Миетель было скучно. Она то и дело поднимала руку или ногу, чтобы полюбоваться, как по складкам её звездного одеяния катятся галактики и туманности.

— Миетель, юная богиня Звёзд, дочь Грома, ты обвиняешься в том, что проникла в покои Судьбы. Признаешь ли ты свою вину? — Миетель подгоняла пальчиком отстающую галактику на рукаве, а оттого не расслышала, и богине Справедливости пришлось повторить: — Признаешь?!

— Что? А, да, признаю, — беспечно откликнулась та.

— Что прикасалась к нитям Судьбы и меняла жизни людей?

— Да. Представляете, — Миетель оставила несчастную галактику в покое и подалась вперед, в восторге сжав кулачки, — эта девчонка специально выбрала себе в мужья небогатого мужчину, уверенная, что все состоятельные изменяют. И тут я дёрнула раз, — она согнула пальчик, — дёрнула два, и на беднягу свалилось дядюшкино наследство! — начинающая богиня весело рассмеялась. — Теперь она сама портит свой брак, придумывая ужасы, которых нет. Ой, не могу!

Война нахмурился, крякнул с досадой. Покосился на Любовь. Справедливость поправила свои кошачьи очки и сверилась с пергаментом.

— Богине Миетель было вынесено всего девяносто девять предупреждений, из них двадцать строгих, восемь очень строгих и одно… гм… “Еще раз так сделает, убью чертовку”. А я чего? Здесь так написано, — обратилась Справедливость к своим божественным коллегам, как будто оправдываясь.

— Хорошо, я правда была в покоях Судьбы. Дёрнула пару нитей, — повторила Миетель, закатив глаза. — Какое меня ждет наказание? Переписывать кодексы в Великой Библиотеке?

— Нет. На этот раз тебя ждёт настоящее испытание, — Справедливость отложила пергамент. Она скрестила руки на груди и подалась вперед, вглядываясь в миловидное личико, прятавшееся за широкополой шляпой. Конус этой шляпы был несоразмерно, до смешного высок, сгибался наверху, и на конце его висел призрачный фонарик. — Ты отправляешься на Землю, где должна будешь год прожить в теле человека и познать всю суть человеческой судьбы.

И тут Миетель впервые испугалась:

— Нельзя так! Это несправедливо!

Богиня ещё раз сверилась с пергаментом:

— Девяносто девять предупреждений… По-моему, вполне справедливо.

— Нет, только не на Землю! Посадите меня на сто… пятьсот… тысячу лет переписывать кодексы! Хотите, я перепишу вам все азиатские новеллы? Только не отправляйте меня на Землю! — Миетель чуть не плакала, мотала головой, и оттого фонарик на её шляпе тихонько звенел.

— Более того, — продолжала справедливость, — мы даём тебе ровно год, чтобы выполнить задание.

— Какое?

— В лавке “Диамант” есть один медальон, — вместе с этими словами появился дрожащий образ ювелирного магазинчика на втором этаже ничем не примечательного здания. — Он украшен драгоценными камнями, двадцатью тремя бриллиантами и двенадцатью рубинами. И стоит полмиллиона монет… забыла, как они у них называются?

— Рубли, — подсказал Равновесие.

— Да, спасибо.

— Это много? Как я добуду эти деньги? — Миетель спрашивала и сама не верила, что ей могут понадобиться эти знания.

— Тем, что ты умеешь лучше всего: чтением по звёздам. Будешь местным астрологом.

— О, так это легко, — усмехнулась юная богиня. — Люди готовы платить большие деньги за гадания.

— Но если один нюанс. Ты не имеешь права просить за свои услуги ни медяка, — произнеся эти слова, Справедливость вдруг стала такой довольной, что у Миетель зубы свело. — Каждую монетку они должны отдать по доброй воле.

— Что?! Это же невыполнимо.

— Ты должна понять людей, — развел руками Война. — Помогать им, заслужить их благодарность. Эта твоя божественная задача и твоё наказание.

— Ровно через год, — продолжала Справедливость, — ты должна выкупить медальон Коры и принести его на Лермонтовскую площадь. Если до истечении этого срока у подножия памятника не будет медальона, ты останешься на Земле на тысячу лет в качестве наказания.

— Гром опять выбрал Лермонтова? — вполголоса спросил Война.

— Это его любимый поэт, что я могу сделать? — так же шёпотом отвечала богиня.

Миетель переводила взгляд испуганных глаз с одного бога на другого, и Время вокруг текло, а вспыхивающие и гаснущие звёзды щекотали кожу.

— Нет! Нет-нет, пожалуйста. Простите меня! Я больше никогда-никогда не зайду в покои Судьбы, — она уверяла Верховных истово, страстно, и в тот момент была абсолютно честна. А потом вдруг разозлилась, вспыхнула, как сверхновая, сверкнула глазами: — Вы не посмеете! Я буду жаловаться отцу.

Справедливость только усмехнулась.

— Бесполезно. Это его идея. Ты умудрилась разозлить даже Грома, который до этого закрывал глаза на все твои выходки.

Миетель отступила. Шаг, второй. Фонарик на огромной шляпе мигал фиолетовым и жалобно звенел: динь-динь.

— И вот ещё, возьми с собой Майтеса, он поможет советом в трудную минуту.

Из-за спины Справедливости вышел невысокий юноша с копной черных волос. Он заложил руки за спину и опустил лицо, скрывая следы бессонных столетий. А потом вдруг обернулся вороном, взлетел над головами богов, разгоняя крыльями пыль вечности. Но Миетель было все равно. Она пятилась, отступала всё дальше и дальше. Каменный стол и неподвижно сидевшие за ним божества становились всё меньше. Туман вечности сделал их фигуры размытыми, почти неразличимыми, а потом и вовсе скрыл. Миетель ещё некоторое время шагала прочь от Верховных, и в какой-то момент подумала, что ей удалось сбежать. Но вдруг земля ушла из-под ног, пол, до этого бывший бесконечным, обрушился, и Миетель полетела вниз, на Землю. К людям.

В тот год весна не радовала москвичей теплом. Наступило Первое мая, пора пикников, ароматных сочных шашлыков и огородов, а с низкого серого неба капал холодный дождь.