вопрос.
— Марк, — тихо сказала она, не отводя глаз. — Тревожно мне как-то, сердце не на месте. Может, не стоит мне сегодня ехать? Чувствую, я здесь тебе понадоблюсь.
Я коснулся губами щеки девушки, поправил выбившийся из прически локон, и так же тихо спросил:
— Моей ведьмочке не дают покоя лавры бабки, знаменитой прорицательницы?
Роксана, фыркнув, точно кошка на собаку, вывернулась из моих объятий.
— Ну тебя! Скажешь тоже! Никогда не хотела обладать даром прорицания.
— Почему?
— Да потому что это не дар, а проклятие. Будущее видишь, изменить практически ничего не можешь, только переживать начинаешь раньше времени. Это ж никаких нервов не хватит.
— Вот и ладно, — улыбнулся я. — Значит, кончай переживать, давай в дорогу собирайся. Чем быстрее отправишься, тем скорее вернешься. А для меня очень важно поскорее узнать, что написано на этом листке.
Роксана окинула меня долгим изучающим взглядом, по губам скользнула знакомая ехидная улыбка.
— Смотрю я на тебя, Марк, и удивляюсь. Жизнь проходит, а тебя только какие-то мирмульки заботят, с пустяковыми листочками все возишься. Смотри, спохватишься, как Мажеровский, ан поздно, свеча сгорела. Ты все воюешь, а когда любить будешь? Дерево сажать, сына воспитывать? Что ты после себя оставишь, кроме обилия трупов?
— Какого сына?!
— Твоего сына, — многозначительно сказала Роксана.
Я сразу не нашелся, что ответить, а Роксана, высказав все, что наболело, уже гордо удалилась, оставив меня в раздумии. В чем-то она, как всегда, права. Вот только смогу ли я спокойно сидеть под деревом и нянчить детей, зная, что каждую минуту им грозит опасность? Пока не обуздано чернокнижие, пока не ликвидирован Черный круг, о каком покое может идти речь? С каждой уничтоженной мной нежитью мир становится чище и светлее, чья-то невинная душа избавляется от пагубного влияния, а значит, я на правильном пути…
Мои самооправдательные размышления прервало появление Роксаны: простой дорожный костюм, на плече сумка болтается, волосы, искрящиеся на солнце медью, уложены в аккуратную прическу.
— Я готова.
Всю дорогу Роксана молчала. И даже когда я остановился на площади, она молча вылезла из магбиля и, не оглядываясь, направилась к дилижансу. Я проводил взглядом стройную фигурку, ожидая, когда же Роксана сменит гнев на милость и соизволит хотя бы кивнуть на прощание. Толпа, бурлящая на площади, неосознанно расступилась перед ведьмой, словно волны перед дракаблем. Вот Роксана подошла к дилижансу, что спросила у кучера, ласково погладила одну из лошадок. Я замер. Шестое чувство подсказало – Роксана что-то задумала. Или сейчас вернется и скажет, что в дилижансе нет мест, и она остается, или скажет, что боится ехать одна, и предложит отправиться вместе.
Но я ошибся.
Оказалось, что я плохо знаю своего самого надежного и любимого сотрудника. Роксана безропотно уселась в дилижанс и дождалась, пока он тронется с места. И тут выдала! Высунувшись по пояс из окна, Роксана нашла взглядом мою перекошенную от удивления физиономию и, заговорщицки подмигнув, завопила на всю площадь:
— Марк! Звезда моя! — и убедившись, что привлекла достаточно внимания, продолжила еще громче: — Если родится сын, я назову его твоим именем! В память о жарких ночах, проведенных с тобой!
Шокировав всю округу, рыжая бестия скрылась из виду, захлопнув окно. Отомстила старому дураку за пренебрежение.
— Милок, а ежели дочка народится, как назовешь? — ехидно спросила бабка, торгующая невдалеке зеленью.
— Апологетой, — грубовато буркнул я, запуская двигатель.
Добираясь до приметной скалы, я немного задержался, Азар уже поджидал меня, прислонясь спиной к скале, прогретой за день солнцем. Козья тропа, которую Азар сгоряча назвал дорогой, вымотала мне все нервы своей непредсказуемостью. Больше всего нервировала бездонная пропасть, по краю которой, собственно, и пролегала эта, с позволения сказать, дорога.
Тролль невозмутимо посмотрел на меня сквозь прозрачные, пронизанные солнцем кольца дыма, вырывающиеся из причудливо изогнутой трубки. Мажеровскому подражает что ли? Тот тоже с трубкой не расстается. Рядом с троллем я заметил нечто, напоминающее истоптанную драконом трубу, с круглым утолщением на одном конце и широким сплюснутым раструбом на другом.
— Вот, — гордо сказал Азар, похлопав по трубе. — Сюрприз.
— Работает? — спросил я, с легким сомнением разглядывая странный агрегат. Вообще то всем известно, что у троллей время от времени появляется секретное оружие страшной убойной силы, ни одна нечисть не в состоянии ему противостоять, но они держат в строжайшем секрете свое оружие. Лично я вижу его впервые.
— Обижаешь! Он мне от отца достался, а ему от деда. И ни разу не подводил, а уж они повоевать любили!
Это точно, тролля хлебом не корми, дай повоевать. Это у нас Азар только такой нестандартный, на кухне возится, садом занимается, а все его сородичи если и покидают родное племя, то стремятся в какую-нибудь армию попасть или, на худой конец, в банду, чем доставляют немало проблем стражам порядка.
— А патроны-то к нему есть?
Азар хитро улыбнулся.
— Все здесь, — сказал он, многозначительно похлопывая агрегат по круглому утолщению. — У него патроны не кончаются. Вот!
— Как в твоей шашке что ли? — удивился я.
— Э! Лучше! Домой приедем, покажу.
— А как с ним обращаться, знаешь?
— Дурное дело не хитрое, — философски ответил тролль, загружая стармет на заднее сидение. Туда же отправилась горно-походная амуниция.
