той стороне площади… — пытался объяснять Пархомыч.
— Маленькое такое, синее? — уточнил Михалыч.
— Оно самое, как есть самое, — подтвердил Пархомыч и продолжил, — гляжу, а там человек стоит в тёмной накидке, с капюшоном и руками водит. Ну я опытный, я сразу понял, что этот гад занимается незаконным колдовством, да ещё в центре, да ещё напротив администрации и МММ.
— Да не томи, рассказывай, что видел-то? — не выдержал Михалыч, решив ускорить рассказ Пархомыча.
— Ну я и рассказываю! Наколдовал этот гад шаровую молнию и запустил. Шар перелетел площадь, расплавил окно в хранилище вместе с решётками, а опосля огонь начал по всему зданию распространяться.
— Ты хочешь сказать, что это умышленный поджог?
— Да я вроде так и говорю, — раздражённо буркнул в ответ Михалычу домовой.
— А лицо колдуна ты видел? — сунулся с вопросом Максимка.
Михалыч промолчал на такое вмешательство и ничего не противопоставил, так как вопрос всё-таки был уместен.
— Мельком, но видел. Скрыт он был в накидке и капюшоне. Одно могу с уверенностью сказать — он человек! Да вот, у меня и картинка есть!
Домовой неожиданно для всех вытащил из-под своей лохматой бороды фотографию, сделанную фотоаппаратом тридцатилетней давности под названием «смена». Таким раньше пользовались шпионские организации. Сейчас его уже давно не пользуются. Михалыч без личных расспросов выхватил фотку и жадно всмотрелся в неё ожидая чудо, но чуда не произошло, поэтому он изменился в лице разочаровавшись отсутствием лица подозреваемого на фото.
— Да он далеко, и в плаще!
— А я так и сказал, — подтвердил Пархомыч, — но ты Михалыч на всякий случай забери, вдруг пригодиться?
Михалыч оставил фотку предполагаемого преступника у себя.
— А чего это у тебя с собой такая серьёзная аппаратура оказалась? К тому же, чего это ты делал на крыше хранилища, в котором находятся вещ доки и уликами по всем делам МММ, как так? — подозрительно поинтересовался Михалыч прищурив один глаз.
Пархомыч кашлянул и задержался с ответом, выдумывая его на ходу, а потом выдал:
— Птиц я фотографирую, любитель в общем. Это, орнитолог я, вот! — оправдывался домовой, подыскивая в памяти нужные термины.
— Ты смотри у меня! Это шпионский фотоаппарат для мгновенных снимков на карточку, хоть и довольно старый. Откуда он у тебя?
— На помойке нашёл! — «честно» соврал Пархомыч, а на самом деле попросту спёр его из отдела старых закрытых дел.
— Ты с этим не шути! Такие фотоаппараты хоть и старые, но находятся в списке запрещённых. По нашему ведомству если прознают про твоё «нашёл» то могут тебя наказать на два года. Ты как волшебное существо не имеешь права владеть человеческими вещами такого класса без спец разрешения.
— Вот и делай вам людям хорошее, помогай себе на срок наматывать, — обиделся домовой.
Михалыч возразил:
— Закон есть закон!
Тут же смягчился, не давая Пархомычу ответить, и добродушно добавил:
— Но только для тебя и за твои старания, я забуду про эту шалость.
Пархомыч был доверчивым домовым и честно сотрудничал с МММ, а те за это его не трогали и позволяли жить в здании. В ответ домовой иногда помогал и приносил какую-нибудь интересную информацию. Вот и в этот раз он что-то увидел, и это что-то может оказаться важным обстоятельством в деле пожара. Какая-никакая, но зацепка, хоть и случайная. Может по фотографии экспертам ещё и дополнительно удастся что-то вычислить.
Бздыньк! Прозвучало синхронно со стороны двух стиралок. Михалыч, Петрушкин и Максимка, одновременно отреагировав повернвшись в сторону звука. Они уже давно ожидали, когда одежда постирается, высушится и разгладится. Звук означал, что стиралки закончили свою работу и теперь можно переодеться.
— Слушай, Пархомыч, — Михалыч вернул своё внимание домовому и повернулся к нему, но того уже и след простыл. Портал на стене закрылся.
— Ушёл! — констатировал Петрушкин.
— Сам вижу, что ушёл, не слепой! — огрызнулся Михалыч.
— А нефиг было его сроком пугать! — деловито заявил Максимка, намекая на угрозы домовому.
Михалыч попытался оправдаться.
— Я его не пугал!
— Вот потому он и ушёл, что ты его «не пугал» — Максимка вопросительно уставился на Михалыча ожидая покоятельного признания, но тот лишь виновато опустил глаза к полу и сделал ещё одну нелепую попытку объясниться.
— Да нет, я просто пошутил, а он… впрочем, какая уже разница, — осёкся Михалыч и ещё раз глянул на фотку колдуна, — и как его теперь искать?
— Кого? — спросил Максимка.
— Колдуна.
— А-а-а… ты про мага. Как-нибудь справимся.
Михалыч усмехнулся, тем самым отреагировал на серьёзность тона Максимки, продолжая сравнивать и ставить бесёнка на один уровень с человеческим подростком. Но на самом деле никто не знал и не понимал возраст и возрастные изменения Максимки. Иногда он дурачился как это обычно бывает у детей лет десяти-двенадцати, а иногда делал такие заявления и поступки, что порой не каждый взрослый человек способен на подобное. Это загоняло Михалыча в тупик, поэтому сейчас он даже и не знал, что ему делать, то ли засмеяться, то ли спокойно отреагировать.
— Так, всё, переодеваемся. Я тут больше сидеть не намерен.
Минут через пятнадцать Михалыч уже осматривал обгорелые коридоры хранилища. Естественно, тут уже работали многочисленные эксперты и следователи. Михалыч промолчал про фотку от Пархомыча. Можно было, конечно, сказать, но у мага тут мог быть шпион среди милиционеров. Добрались до этажа, на котором началось возгорание. Тут тоже работали.
— Осторожно! Следы мне затопчете! — проворчал пожарник-эксперт.
Михалыч ничего не ответил, деловито осмотрелся и только потом задал вопрос:
— Значит, тут всё началось?
— А вы кто такие, чтоб я вам информацию давал? — поинтересовался пожарник и подозрительно посмотрел на Максимку, который ногой ковырял кучу сожжённой бумаги.
Михалыч достал документ, который по привычке всегда хранил обёрнутым в пластиковый пакетик, и показал пожарнику.
— Отдел расследований параллельных миров, — прочитал вслух пожарник, — а вам тут чего надобно? Тут обычный пожар. Вон дыра, видно?
Пожарник указал на оплавленные металлические прутья.
— Видно, — отозвался Михалыч, — тут и прошла шаровая?
— Так точно, — согласился с доводами пожарник, — прям тут и прошла, тут всё и началось. Вот только она тут не исчезла, а пошла по зданию гулять. Где с горящим соприкасалась — там и новое возгорание начиналось. Девяносто процентов всего, что было в здании, и сгорело.
— А само здание?
— А что ему будет?! Цело оно. Стены-то толстый бетон! Его строили в расчёте на разрушение, а оно вона как получилось.
Пожарник поцокал языком и добавил:
— Правда… есть одна странность, которая указывает на то, что есть вам тут всё-таки чего высматривать.
— Странность?
— Да, странность одна.
— И что за странность?
Михалыч приготовился услышать что-нибудь интересное, но услышал:
— На моей
