и сквозь зубы процедила:
– Спасибо.
Он пропустил её чуть вперёд, и, когда прикрывал входную дверь, София увидела, как из бабкиной комнаты к Лиде по тёмному коридору быстро прошёл ребёнок. Ледяная колючая проволока сдавила горло, она не могла дышать. Подняла глаза на Полянского. Тот смотрел спокойно и даже нежно.
– Да. Вам не показалось, – убедительно кивнул он.
– Что это?.. Что… – София не узнала своего охрипшего голоса.
– Вас подвезти? – мягко осведомился детектив.
– Нет, спасибо. Пройдусь! – она вздрогнула, пытаясь взять себя в руки.
Пока шла к метро, пыталась убедить себя, что ей всё это померещилось, ведь на лестничной клетке светло, а квартира не освещена. Растравленное жуткими историями воображение сыграло злую шутку. И на самом деле этот предприимчивый мошенник мог сам провернуть трюк с сумкой. Например, у него есть подельник, который незаметно участвовал в этом безобразном перформансе. Ведь входную дверь они не заперли, сообщник мог проникнуть в квартиру. А сумочка осталась без надзора в прихожей, когда они повели очнувшуюся Лидку в комнату. Кто угодно мог взять и распотрошить содержимое, разложить по полу. Ага. И сделал это быстро. Очень быстро и бесшумно. Бывают же умельцы. Вон, Кравченко, каких только баек не травил.
Выйдя из лифта, она резко остановилась от неожиданности. У дверей квартиры сидел её приятель. Яркую ветровку он сложил так, чтобы не испачкать и не испортить. Лёшка-фитоняшка, так София называла его про себя. Две недели назад они поругались, и он ушёл к родителям. Теперь вот обогревал порог своей восхитительной фигурой и, по всей видимости, надеялся на примирение. Идиот!
Но София вдруг представила, как останется одна в квартире, и её передёрнуло от панического озноба. Нет, именно сегодня ей просто необходимо, чтоб рядом кто-то спал, живой, тёплый и красивый. Да, утром она пожалеет, и этот истеричный няша-нарцисс снова будет выносить ей мозг, но сейчас ей нужно, чтобы кто-то ещё был дома. Едва глянув на сожителя, она отперла дверь и широко распахнула, коротко кивнув:
– Заходи!
8.
Простыни и наволочки тонко пахли жасмином. Тимофей перевернулся на бок и глубоко вдохнул аромат, оставленный женщиной, которая изредка украшала его жизнь. Он пытался найти, где этого запаха больше, чтобы заснуть, дыша ею. Лежал, закрыв глаза.
Работа закончена, он снова свободен и одинок. С призраком всё сложилось наилучшим образом. Эта бесцветная девушка получила лучшего в мире питомца. Вечного малыша. Будет ухаживать за ним, развлекать. Васенька будет реже хулиганить, но продолжит иногда капризничать, требуя новые подарки. Возможно, лет через сорок они уйдут вместе.
Полянский решил, что не возьмёт денег с Лиды, это дело далось легко. Разрезанная рука заклеена пластырем. Это не в счёт, подумаешь, мелочь. Поймал себя на мысли, что можно было бы попозже связаться с ней и в качестве гонорара попросить телефон той брюнетки. Подруга, оказавшая клиентке «моральную поддержку», заинтересовала его.
Поморщился. Ой, да кого он обманывает, он же не станет звонить или писать, навязываться со знакомством или встречей. Даже в лучшие юные годы ему не удавалось быть легкомысленным и обаятельным в общении с девушками, что уж сейчас говорить.
Он вздохнул. Скоро осень, грядёт сезонное обострение. У Шубина клиенты-пациенты пойдут рекой. Надо бы навестить психиатра, проведать друга. Ведь это Ивану, по сути, он обязан своей необычной работой. Врач долгое время пытался примирить Полянского с его новыми способностями, помог справиться с депрессией. Помог принять и понять, как пользоваться этим «даром». Он же и вывел на первых заказчиков. В начале двухтысячных, на заре интернета это было особенно весело.
«И надо бы всё-таки купить его книгу, попросить надписать. Шубину будет приятно. Профессиональные байки и популярные рекомендации обывателям читаются легко. Плюс отменный специфический юмор…» – сонно подумал Тимофей, проваливаясь в небытие.
9.
В тёмной комнате было тихо, Лида, утомлённая переживаниями, крепко, умиротворённо спала. Около её подушки лежал обгрызенный сахарный петушок. Леденец прилип к одной из русых тонких прядок. Васенька принёс – «угостить маму».
Через коридор, сквозь две двери едва доносился заливистый детский смех и клацанье по полу лапок заводной пластмассовой птички.
1.
– Вы вообще в своём уме?
Кирилл в замешательстве крутил в пальцах серую визитку с металлическим отливом: «Тимофей Полянский. Детектив-Медиум. Защита и Помощь». Наталья обняла мужа, успокаивающе поглаживая по плечу.
– Вы себя-то слышите? За что я должен вам заплатить?
Они сидели у камина в лазурно-голубой гостиной с белым декором, супруги на обитом велюром диванчике, а их странный гость с трудом разместился в кресле. Яркое, но холодное солнце подмосковного сентября заливало комнату светом через два высоких окна, выходящих в небольшой ухоженный сад.
– За спокойствие и тишину. Вы поступили непорядочно, и ваша жена не согласна покидать этот дом. Вы должны уехать, но сначала переписать имущество на её мать и сестру. Это они помогали с деньгами Ксении, и только им принадлежат коттедж и земля, – спокойно пояснил Тимофей, поправив очки. – Иначе тут продолжат происходить неприятные события.
– Ксюша не составила завещания, она умерла, и …
– Да, и, к сожалению, она не может свидетельствовать против вас и вашей любовницы, которая заняла её место. А я никто, чтобы требовать эксгумации и возбуждения уголовного дела. Но она желает, чтобы вы отдали дом её семье, а сами исчезли отсюда, – он легко промокнул серым платком пот над верхней губой. – Ну и мой гонорар вы оплатите, разумеется.
Тимофей заметил, как Кирилл чуть вздрогнул при упоминании уголовного дела, но Наталья, стройная ухоженная яркая брюнетка, слегка сжала его руку, и прищурилась на посетителя.
– То есть, мы вам заплатим, выполним все условия этого, якобы, привидения, и тогда для всех настанет тишина и покой?
Полянский чуть повернул голову, глянув в угол гостиной за спиной хозяев дома. Он видел. Нескладная женщина в вишнёвом нарядном платье прислонилась там к стене, увешанной семейными фото. Бледно-серая кожа, измазанная гробовщицким гримом, покрыта трупными пятнами. Правый глаз уже запал внутрь черепа, и веко с отклеившимися ресницами не поднимается до конца, левый – застывший и мутный смотрел на бывшего мужа и его новую жену. Женщина медленно кивнула, из носа на губы и подбородок стекла тонкая чёрная струйка мёртвой жидкой крови.
– Да, именно так, – подтвердил Тимофей.
– Этого не будет! – презрительно скривила Наталья идеальные алые губы. – И катитесь отсюда, пока мы не вызвали полицию и не
