образом переться неизвестно куда неизвестно к кому в компании неизвестно чего? – обреченно уточнил Бляблин, с сожалением ощущая себя самым разумным из присутствующих.
Пень развел руками:
– Решение за вами. Если передумали – пожалуйста, отмойте термос.
Татьяна подбоченилась:
– С нами пусть и отдающий ванильностью, но взрослый вампир, я тоже не лыком шита. Да и вас чему-то да должны были учить. Нет?
– Мы премся непонятно куда и не знаем, сможем ли самостоятельно покинуть то место, – продолжал гнуть свое Кирилл.
– Мы гости Александра Витольдовича… – нахмурился патриарх.
– Вот только от нас требуется покинуть его кров, – напомнил богатырь.
– Бать, если тебя это успокоит – я не чувствую угрозы, – вмешался ДТП. – А возжелай эта парочка нас кокнуть – явно могли бы обойтись и без театральных действий.
– Ну не знаю, – протянул Кирилл, – вдруг местный хозяин просто не любит кровь с досок отмывать?
– Не люблю, – согласился, совершенно не успокаивая, леший. – Но ваш сын абсолютно прав – это все равно было бы проще, чем подобное перемещение в пространстве. Уговор есть уговор, моя подопечная выдвинула свои условия, принимать их или нет – ваше дело.
– Хрен с вами, – сдался под напором остальных Бляблин. – Но если нас там поубивают, как котят, помирать будете под мои осуждающие взгляды.
– На том и порешили, – кивнул вампир, и присутствующие изобразили сказку о репке: Димка взялся за Кирилла, тот за русалку, она за патриарха, патриарх за Пня, а леший – за Пандору. – Что теперь?
– Теперь немного тряхнет, но укачать не должно, – бодро ответила девочка и замкнула круг, обхватив запястье ДТП.
И в ту же секунду под удивленный вздох енота кухня опустела.
Пандора не наврала: тряхнуть – тряхнуло, но не укачало. Димка вовсю пялился на место, в котором они оказались, и потому далеко не сразу опомнился и отпустил руку отца. Они стояли посреди… зала? Ну или чего-то, где были пол, два ряда колонн и возвышение, к которому вела длинная красная ковровая дорожка. На возвышении виднелось нечто среднее между троном и креслом, сбоку от него – ростовое зеркало, словно парившее в пространстве. Вместо стен – ночь до горизонта, вместо источника света – квинтэссенция Млечного Пути над головой. Чем бы это место ни было, но с концепцией архитектуры оно определенно не имело даже шапочного знакомства.
Пандора тоже не сразу отпустила запястье богатыря. Спохватившись, набрала воздуха, но ничего сказать не успела.
– А это еще кто? – раздался голос русалки, и, обернувшись, ДТП увидел, как та тычет пальцем в Лолу.
– Вы что, ее видите? – опешил богатырь.
– Ее сейчас все видят, – пояснила Пандора. – Татьяна, это помощница вашего знакомого. Мы находимся на стыке нашего мира и Леса – по сути, в таком же мировом пузырике, как и наш, только пустом и маленьком, поэтому некоторые физико-магические законы отличаются. К примеру, не работает невидимость, и это очень облегчает общение, если вы понимаете, о чем я.
– Огласите весь список, пожалуйста, – мгновенно среагировал Кирилл, тут же бросившийся рассматривать Спящую Красавицу. Лола повышенное внимание не оценила и юркнула за спину Димки.
– Весь точно не хочу, мы тогда тут долго проторчим. Пожалуй, самое главное вам понравится: здесь нельзя умереть.
– Это как? – опешил Бляблин.
– Понятия не имею как. Но нельзя. Пару раз нас это выручало, – пожала плечами Пандора. – Но будем честными, открытие вышло скорее случайным – и очень своевременным. В том числе и поэтому любое общение лучше вести здесь. Только… давайте туда отойдем, – она махнула рукой на возвышение с троном, – а то непривычно стоять посреди ничего.
Вопреки ожиданиям Димы, девочка не уселась на единственное кресло, а встала слева от него чуть поодаль, сцепив руки перед собой. Пень, в свою очередь, замер у зеркала, вытянувшись по стойке смирно и всем видом изображая примерного дворецкого, каковым отродясь не был. Татьяна нахмурилась:
– А зеркало тут для чего? Тоже какое-то особенное?
– Нет, обычное икеевское. Завели по просьбе Королевы.
– Прическу поправлять? – ляпнул Кирилл и второй раз в жизни получил от Лолы подзатыльник.
– Принимать решения, – отбрила Пандора без дальнейших пояснений.
– То есть все-таки магическое? – гнул свое Бляблин. – Обычное-то как в этом поможет?
– На самом деле – легко, – внезапно вмешалась русалка. – Я бы даже сказала, до пугающего просто – если ты хочешь заглянуть в глаза самому себе. Или кому-то, как две капли воды на тебя похожему. Я иногда тоже так делаю.
На какое-то время воцарилась тишина, и младший богатырь попытался представить себе, как властная женщина сидит на этом троне в мире, где нельзя умереть, и ищет одобрения у собственного отражения, которое заменяло ей сестру. Злобная владычица упорно не вырисовывалась.
– Если тут нельзя умереть, почему Марго просто не осталась здесь? – отстраненно спросила Татьяна, глядя в зеркало.
– Потому что не хотела просто быть, – пожала плечами девочка. – В этом мире не зародилась жизнь, поэтому в нем нет и связанных с ней мелочей вроде сна, голода и прочих забавных привычек. Удобно для проведения совещаний, отвратительно для пребывания хотя бы на минуту дольше необходимого.
В представлении Димы, когда альтернативой выступала собственная кончина, отсутствие голода можно было бы и потерпеть, но русалку ответ каким-то образом удовлетворил.
– Теперь вы можете объяснить, почему Семья старалась держаться от вампиров подальше? – напомнил о себе патриарх.
– Королева ничего не делала только с одной целью, и у этого запрета тоже есть целый ворох причин, – продолжала девочка, все так же держа руки строго перед собой, а спину прямо. – Если сузить его до двух главных, то, во-первых, мужской прайд в вашем лице постоянно вился вокруг ее сестры и, упомяни вы пару-тройку странных происшествий, та вполне могла догадаться, кто за ними стоит, а Королева не хотела втягивать в сомнительные предприятия Татьяну. А во-вторых, полагала, что, начни она вас «трогать», камня на камне не оставила бы. Очень не любила слепое самопожертвование, которого требуют тирания и деспотизм. Кажется, это личное.
Патриарх кивнул, словно тоже удовлетворился ответом, и Дима вообще перестал улавливать смысл происходящего. Тирания и деспотизм – это у дружно жужжащих в своих фирмах вампиров-то? О чем Пандора говорит – и почему ее понимают только ее собеседники? Богатырю тоже хотелось наконец расставить все точки над i, но, глядя на старательно следившую за осанкой девочку, спросил он совершенно неожиданное даже для самого себя:
– Ты во все это влезла по своей воле?
Вопрос для глубокой ночи не самый праздный. От ДТП не укрылся чуть встревоженный взгляд Пня, но ответила Дора вполне спокойно:
– Если честно, сама иногда себя об этом спрашиваю. Но да, по своей. И родительской.
Богатырь с сомнением уточнил:
– Видать, те еще приколисты были, да?
– Не без этого. Но вот как раз о них, не сочтите за грубость, я рассказывать не могу. Королева мертва, ей уже ничем не навредить, но задача Семьи – помогать живым, в том числе – оставаться живыми.
– Сильно не вяжется со слышанным мной, – парировал Димка.
– Смотря кого вы слушали, – пожала плечами Пандора. – Семья постоянно вмешивалась в ход событий, не многим это по нраву, даже в самой Семье.
– А с какой целью? – подал голос Кирилл. – К чему вы стремитесь?
– К гуманизму, – спокойно ответила девочка и тут же добавила с сомнением в голосе: – По крайней мере, как его понимала Королева.
– Кто вообще ее так назвал? Мы ж не в романе Дюма, – буркнул Бляблин.
– Вы, – хмыкнула Пандора.
На обработку ответа ушло какое-то время, после чего богатырь в бегах с невинным видом уточнил:
– Не знаешь, случайно, не из-за шахмат?
Девочка кивнула. Ну вот, опять! Судя по лицу, батя-то ее ответ понял, в отличие от остальных присутствующих. Какого черта она говорит с каждым только ему понятными словами? Дмитрий пытался придумать, как бы проверить ее осведомленность на себе, и, когда почти уже сформулировал мысль, мимо виска просвистела знакомая стройная ножка в очередных ботинках на шпильках и привычно оказалась поймана крепкой рукой Кирилла, поинтересовавшегося:
– Опять ты?
Роза – та самая оперативница Семьи, с которой они встретились в «Королевской рати», – вывернулась из хватки и в пару кульбитов отступила к ближайшей колонне. Осмотрелась и громко возмутилась:
– Пандора! Это что еще такое?!
– Ой, я тебя разбудила? Извини! Просто они хотели про Семью узнать…
– И ты притащила их сюда?!
Последние два слова Роза выделила, и впервые в жизни ДТП отчетливо услышал, как на самом деле звучат капс и жирный шрифт. Девочка, однако, этого не оценила:
– А куда еще?
– Никуда! – Топнула ногой дамочка в розовом. – Отказать, память стереть, отправить восвояси или на все четыре стороны – по вкусу.
– Во-первых, мы понятия не имеем, можно ли стереть память кому-то с вампирским сознанием, – а тут аж патриарх. Знакомься. – ДТП знал: сказы не матерятся под страхом смерти, но, что бы сейчас ни пробурчала себе под нос Роза, оно определенно было на грани лучших пассажей разочарованных в человечестве слесарей. –
