Ознакомительная версия.
Я потеряла терпение.
– За Артемом приедете или нет?
– Поймите меня правильно… Ему можно помочь? Есть ли способ сделать его… нормальным?
– Со временем он научится себя контролировать. Вашей супруге желаю скорейшего выздоровления.
– Подержите Артема у себя. Недолго.
– Вы в своем уме?! – негодующе воскликнула я. – Ваш сын тоже переживает…
– Он переживает?! – обрушился сдавленный крик. – Что это было за место? Я не хочу попасть туда снова. И не хочу подвергать риску Нину.
– Я понятия не имею, что делать с ребенком!
– А я понятия не имею, что делать с собственным сыном! Пожалуйста, – взмолился Михаил, – пусть побудет у вас пару дней. Заплачу, сколько скажете…
– Привыкли проблемы с помощью денег решать? – хмыкнула я.
– Да, – честно ответил Зорьев. – Я свяжусь с вами.
Телефон замолк. Рука невольно потянулась занывшему левому боку. Возникшая в памяти картинка на мгновение ожила.
…жжение превращается в колючий сгусток боли. К горлу подступает крик. Нарастающее удушье глушит его на подходе, загоняя обратно в глотку волной дикого необъятного ужаса.
– Такие, как ты, не должны жить… они не имеют на это права… – раздается над самым ухом.
Я подчиняюсь накатывающей безысходности. И с привычной нежностью, едва шевеля губами, шепчу:
– Мама…
Сполоснув лицо ледяной водой, я глубоко вдохнула, плотно закрыла кран и вернулась в комнату. Пустая упаковка из-под печенья валялась на ковре, диван утопал в крошках. Если столько осталось, то что же тогда Артем съел?! Такое ощущение, что он его просто раздавил в труху и радостно раскидал вокруг. Попадись ему пряничный домик, мусор пришлось бы лопатой выгребать!
Артем мирно спал на кровати, зарывшись носом в широкий воротник халата. Я накрыла мальчика теплым пледом, бережно подоткнула края и села на диван. Видимо, поспать в своей постели мне удастся нескоро…
Влад
Заявление об увольнении я написал со второй попытки. Буквы заваливались набок и выглядели коряво, ровнее вывести не удалось. События последних дней казались нереальными, возведенными в высшую степень абсурда. Будто я спал, с минуты на минуту должен был зазвонить будильник, но он упорно молчал, и нелепый сон никак не кончался.
Я смял первое заявление в тугой шарик и швырнул в корзину у стены. Он стукнулся о бортик, отлетел на пол. Чудесно! Мне необыкновенно везет, самое время скупать лотерейные билеты. И запасаться шапочками из фольги.
Поднявшись из-за стола, я бросил шарик в корзину и окинул прощальным взглядом коллег. Они стучали по клавиатурам и не отвлеклись ни на секунду. Неудивительно! Я ведь скрыл, что увольняюсь. Устраивать прощания было некогда, лишних денег не водилось, да и отвечать на вопрос «почему?» хотелось меньше всего. Не говорить же, что меня преследуют чокнутые гипнотизеры!
К счастью, начальник отдела оказался в кабинете, а не на очередном совещании. Он ничего не спросил, равнодушно подписал заявление и уткнулся в монитор. Дело оставалось за малым – отнести злосчастную бумажку в отдел кадров, получить документы и расчет. Испытательный срок позволял не отрабатывать две недели. Уеду из города на месяц-другой, развеюсь. Из психологического центра я заскочил в общагу за вещами: покидал в рюкзак все, что попалось под руку, особо не заморачиваясь. Влезло в него немного, ну и ладно. У родителей хранится достаточно моих старых вещей, выживу как-нибудь. Главное свалить подальше от этих психов. Улетели бы они на свою планету и оставили меня в покое!
Опасливо озираясь, я вышел в холл и вызвал лифт. Он полз медленно-медленно, словно специально тянул время. Принтер в коридоре оживился и начал печатать, подозрительно громко. Судя по звукам, он трансформировался в коварного робота-убийцу и сейчас как раз запускал программу по уничтожению человечества. Господи, да что со мной? Так параноиком стать недолго! Готов поклясться, некоторые коллеги сегодня на меня косились. Выгляжу как маньяк помешанный, наверное. Мама предупреждала, что не стоит много зависать в онлайн-играх… Точно! Это они во всем виноваты.
Когда двери лифта открылись, я бездумно ломанулся внутрь. Впереди метнулась тень, повеяло легким яблочным ароматом. Среагировал я поздно и все-таки врезался в Киру, выходящую из лифта.
– Извините, – пробормотал я. Отошел назад, выпустил девушку мечты на этаж и понял, что она смотрит на меня круглыми, как блюдца, глазами.
– Боже мой… – ошарашенно произнесла Кира. Можно было подумать, ей навстречу вышел парад слонов с тромбонами, а не всего лишь я. – Что с тобой стряслось?
Внутри меня что-то оборвалось. Звонко и до того надрывно, что я почувствовал боль. Конечно! Как я сразу не сообразил? Кира дружит с Лейкой, и во вторник они говорили о чем-то странном.
– Я тороплюсь! – на одном дыхании выпалил я и постарался юркнуть в лифт. Кира умело загородила дорогу, отрезав путь к отступлению.
– Пойдем ко мне в кабинет.
Двери лифта шумно захлопнулись.
– Ни за что! – воспротивился я, но сник при виде ее обиженно наморщенного носика. – В смысле, мне пора идти!
– Куда?
Не дожидаясь ответа, Кира выдернула из моих рук заявление. Я хотел сказать, что почерк у меня на самом деле не такой корявый. Вместо этого поперхнулся и промычал:
– Домой…
– Ага… Увольняешься?
– Происходит что-то ненормальное! – крикнул я, но осекся и перешел на шепот, заметив приближающегося к нам коллегу. – Совсем ненормальное…
– Идем, – властно сказала Кира. Я попятился к лестнице. – Мне что, позвонить охране и попросить тебя не выпускать?
Что тут возразишь? Еще недавно ее приглашение вызвало бы у меня приступ неконтролируемой радости. Сейчас я мечтал испариться, просочиться сквозь стены или банально дать деру. Возвращаться в «Перспективу» было глупо, неимоверно глупо! Чем я думал? Известно, чем! Мог бы попробовать подумать головой – для разнообразия.
Вдруг это розыгрыш? Скоро из-за угла выпрыгнет оператор с телекамерой и меня покажут в идиотском реалити-шоу. Нет, вряд ли. Отрицать очевидное наивно. В баре произошла жуткая мистическая муть, и в квартире Лейки мне поплохело неспроста – она что-то сделала.
Кабинет Киры разительно отличался от кабинетов начальства, в которых мне довелось побывать. Вроде тот же солидный стул, тот же стол из красного дерева, то же кожаное кресло для гостей, но все было расставлено так небрежно, словно хозяйка сидела здесь от скуки, а не корпела над документами. На стене висел плакат с мультяшной белкой, в углу чах кактус с рыжим цветком на макушке.
Я послушно сел в кресло и представил больших пернатых птеродактилей, пасущихся на полянке. Если она будет читать мои мысли, пусть ей потом кошмары снятся.
– Что случилось? Почему ты увольняешься? – нависла надо мной Кира.
Расстегнутая верхняя пуговица на ее блузке мгновенно приковала мое внимание. Птеродактили перестали щипать траву, а затем и вовсе вылетели из головы.
– Это Лей… Лера тебя так? – спросила Кира с большим сомнением в голосе. Похоже, сама не верила, что подобное возможно.
– Нет… По-моему, нет… Кажется, ее бывший.
– Паша?! – На хорошеньком личике отразилась такая гамма эмоций, что я вздрогнул. – Как?
– Я помню только, что там было темно.
– Вот гад! – окончательно рассвирепела Кира. Следом посыпались выражения похуже. Хм, а отношения у этих двоих далеки от дружеских. Мягко говоря.
Отведя душу, Кира повернулась ко мне. Умоляюще сцепила пальцы перед грудью и томно выдохнула:
– Не бросай работу.
– Ты шутишь?! – возмутился я. – Повторяю, происходит что-то ненормальное! Я уезжаю.
– Куда?
– Домой! В Москве стало неуютно. Твоя подруга рассказывает такое… Лектумы, чтение мыслей, мистические сердечные приступы.
Кира охнула и присела на подлокотник моего кресла. Я едва успел убрать руку. Она нервным движением поправила очки, но я уже и без того догадался, что наш разговор будет напряженным.
– Мне страшно! – отчаянно воскликнула Кира и задрожала. В уголках ее глаз заблестели слезы.
– Почему?
– Я могу умереть! Не знаю, когда и как… но могу!
По ее щеке скатилась слеза, оставив мокрую дорожку. Это было нечестно, ужасно нечестно так делать. Я почувствовал себя виноватым, хотя сам не понимал, в чем.
– Послушай, я бы хотел помочь. Правда.
– Так помоги, – всхлипнула Кира. – Ты видел, что случилось с Димой. Пожалуйста, поверь нам. Многие люди рискуют погибнуть следующей ночью, и я в том числе. Это не выдумки.
Мне захотелось ей поверить. Кивнуть и сказать, что я с детства подозревал о существовании сверхъестественного. Но я боялся, что она рассмеется в ответ и покажет, где спрятана скрытая камера. Только болваны верят во всякие глупости и попадаются на такие дешевые шутки.
Кира схватила платок со стола и вытерла слезы.
Ознакомительная версия.
