стараюсь поспевать за ее объяснениями относительно превращения одеона в энергию духа ключа. Можно было бы коротко и ясно назвать это питанием. Моя ручка опять летает по бумаге и записывает какие-то фрагменты предложений, которые, надеюсь, мне потом удастся сложить во что-то осмысленное.
– Чтобы определить точное количество одеона и тем самым гарантировать его целенаправленную подачу, – между тем продолжает преподавательница и добавляет новые данные в свою и без того объемную диаграмму, – следует взять число используемой в день магии, умножить на силу стихии и разделить на вес духа. Пожалуйста, учитывайте при этом различную силу стихий. Огненные существа, как известно, самые мощные, поэтому добавляется коэффициент три. Ветер немного экономнее, так что используем меньшее значение – две целых шестьдесят пять сотых.
Люсия сидит рядом со мной и даже не думает что-то писать. Либо она ас в биологии, либо выбросила белый флаг.
– Мой брат давным-давно все это прошел и очень хорошо учился в школе. Сейчас продолжает в медицинском. Он обычно помогает мне с учебой перед экзаменами, – негромко объясняет она, в то время как я судорожно пытаюсь записать последние слова мисс Уоррен. – Просто побереги силы. Если хочешь, можем позаниматься вместе. Это явно будет полезней, чем чиркать запутанные предложения на бумаге.
Когда мисс Уоррен вновь отворачивается к доске и чертит на ней какие-то трудные для понимания рисунки, я окончательно откладываю ручку в сторону.
– Сдаюсь, – выдыхаю я, откидываясь на спинку стула. Лучше использую это время на то, чтобы внимательно слушать учительницу, может, так пойму больше. Впрочем, через несколько минут выясняется, что это, увы, тоже не вариант.
– Одеон – это чистая энергия, поэтому она поглощается непосредственно нервными волокнами и передается в мышцы. Обратите внимание на глаза духов ключей. Не затуманены ли они? Как выглядит мех, кожа или чешуя ящероподобных существ?
– Я тут вообще-то на биологии, а не на курсе зоологии для будущих ветеринаров со специализацией по духам ключей. Или нет?
Люсия ухмыляется.
– Да, но когда увидишь контрольные, будешь снова и снова задаваться этим вопросом. Но не волнуйся, мы хорошо к ним подготовимся. Мисс Уоррен, по крайней мере, объявляет темы, которые будет проверять, и советует, что надо повторить. Уверена, ты справишься.
Очень надеюсь, а то придется подыскивать себе другой естественно-научный предмет. Мой взгляд падает на место передо мной и чуть правее. Оно пустует. К счастью, у нас с Эйденом мало общих занятий, но это было бы одним из них, приди он на урок. Я уж точно не хочу его присутствия ни в моей жизни, ни в моих мыслях. И вообще не хочу, чтобы какой-то парень меня так волновал. И тем не менее сейчас у меня в голове все вращается вокруг одного-единственного вопроса: где пропадает Эйден? Судя по всему, у него вчера выдалась долгая ночь. По-моему, это немного не в его характере, так как до сих пор мне казалось, что школа и миссия охотника для него на первом месте. В сущности, для него имеет значение только борьба с нокту.
В этот момент открывается дверь и в кабинет заходит юноша. Я не могу удержаться от раздраженного фырканья. Вспомнишь черта…
Эйден лишь тихо бормочет:
– Прошу прощения, я проспал.
И садится на свое место.
Мисс Уоррен бросает на него предупреждающий взгляд:
– Вы уже не впервые опаздываете на мой урок. Если это повторится еще раз, я буду вынуждена сообщить директору.
Интересно, насколько это будет эффективно, ведь директор – отец Эйдена, впрочем, возможно, это лишь усугубляет ситуацию. Кто знает, насколько строг мистер Коллинз с собственным сыном.
Эйден ничего не говорит по этому поводу, достает свои вещи, кидает на стол, однако даже не собирается брать в руки ручку. Похоже, он тоже придерживается мнения, что записывать бесполезно.
Мисс Уоррен продолжает рисовать схему, а я слегка наклоняю голову набок в надежде больше понять благодаря новому углу обзора. Честно говоря, этот хаос из линий и кружочков может означать что угодно. Надеюсь, у меня действительно получится позаниматься с Люсией и ее братом, в противном случае этот курс видится мне в очень мрачной перспективе.
Потом я поворачиваюсь направо, в сторону Эйдена. Как можно так напряженно следить за этими объяснениями? Мне самой приходится то и дело потягиваться или хотя бы двигать ногами, чтобы не уснуть. Внезапно его голова слегка дергается вперед, и правая рука безвольно падает с коленей. Выпучив глаза, я приглядываюсь внимательнее. Он вообще не шевелится, дышит спокойно и глубоко. Никаких сомнений: Эйден спит. Кажется, кто-то вчера хорошо зажег на вечеринке, раз сегодня опоздал, а потом еще и уснул на занятии.
Видимо, я не единственная, кто это заметил. Парень позади него тянется вперед и легонько его подталкивает:
– Эй, Эйден.
Тот вздрагивает и, сонно проведя рукой по волосам, медленно оборачивается.
– Ты заснул, – объясняет ему сосед.
Эйден бормочет пару неразборчивых слов, подпирает голову правой рукой и смотрит в открытый учебник… или, по крайней мере, делает вид. В конце урока он буквально подпрыгивает от пронзительного звука школьного звонка.
– Похоже, очередная тяжелая ночка, – заключает Люсия, пока собирает свои книги.
– И часто так бывает?
Она пожимает плечами:
– Время от времени. Эйден знает толк в развлечениях. И тем не менее, пока он успевает в плане учебы – а он успевает, – учителя обычно просто делают ему устные предупреждения.
Люсия выходит из кабинета, а я складываю последние учебники. А когда собираюсь выйти, путь мне преграждает Эйден. Он, кажется, меня не заметил и смотрит с легкой растерянностью.
– Извини, – произносит он и делает шаг в сторону. Лицо у него слегка бледное, под глазами темные круги. Ночь, похоже, и правда была тяжелой.
– Лучше бы ты остался верен своему плану и вчера пораньше ушел домой. Ты совсем выдохся.
А вот и она, эта самодовольная, надменная улыбочка, которой он одаривает меня с высоты своего роста.
– За меня можешь не переживать. Мне потребуется еще пара бессонных ночей, чтобы наконец уснуть без задних ног, – цитирует он мои собственные слова, сказанные ему в одну из наших первых встреч. Ни слова больше не говоря, Эйден проходит мимо меня. Мне в самом деле пора раз и навсегда вычеркнуть его из своих мыслей.
Прежде чем выйти из кабинки в раздевалке, я делаю глубокий вдох и выдох. Тренировки никогда не входили в число моих любимых уроков. Но с тех пор как нас с Йору обрекли заниматься вместе с Эмбер, у меня развилось к ним настоящее отвращение.
Эмбер уже ждет меня в центре зала. Как
