извольте отведать пирогов наших и чаю. Не побрезгуйте. Лукерья готовит знатно. Вы не смотрите, что сама она худая как палка. Не в коня корм, как говорится.
Он засмеялся своей шутке, но смех вышел напряженным.
- Перекусить и впрямь не помешает, - чинно согласился Дмитрий и взял предложенную служанкой салфетку. – Чай с красными ягодами, говорите? Что за ягоды?
- Клюква, - тихо сообщила девица и тут же вздрогнула, когда хозяин конюшен недобро зыркнул на нее.
- Ступай. Дел что ль нет, кроме как зубы сушить?
Лукерья мигом подобрала подол сарафана и сбежала в дом.
***
Лекарь и команда прибыли на удивление быстро. Через час молчаливая Лукерья привела к беседке трех человек. Двое были в черных плащах и широкополых шляпах, а последний же был упитанным мужчина лет сорока, с благодушным лицом. На нем была белая ряса Синода. Жрец прошел к столу, остановился, рядом с нами.
– Добрый день, мастер Лука, - поприветствовал его Зимин. - Нам нужна ваша помощь.
– Охотно помогу, Святослав Александрович, - ответил жрец. - Александр Васильевич уже пояснил, что от меня потребуется. Можем начать немедля.
– Вы готовы, мастер Двушкин? - уточнил кустодий у конюшего, и тот кивнул:
– Да, мастер Зимин.
Он толком ничего не ел и даже к чаю не притронулся. Сейчас Двушкин не выглядел таким уверенным как в момент согласия на процедуру. Думаю, он слышал о нем всякое и понимал, что рискует.
Мы поднялись на ноги и вышли из-за стола, уступив место синоднику. И жрец призвал тотемы. Рядом с душеправом появились слуги Искупителя, которые протягивали к хозяину руки, словно предлагая помощь. Мастер Лука сел в кресло и приказал:
– Располагайтесь поудобнее, мастер Двушкин. Расслабьтесь. И мы начнем действо.
Конюший послушно откинулся на спинку стула, и положил руки на подлокотники.
– Сперва вам может быть не по себе, но бояться этого не стоит, - продолжил жрец. - Все будет происходить под присмотром меня - душеправа с разрешением на проведение сеансов “истины или лжи”. Перед началом я хочу знать, добровольно ли вы дали согласие на сеанс?
– Так и есть, мастер, - с готовностью подтвердил Никон.
- У вас есть душевные болезни.
- Нет, - мужчина утер испарину со лба.
- Вы не уверены?
- Сын у меня немного странный. Кто-то может подумать, что это семейная хвороба. Но это не так. В моей семье все умные. А сын не такой, как все, в мамашу свою - убогую.
- Убогую, - жрец произнес это слово осуждающе и покачал головой.
- Дурную, - поправился Никон и неуверенно улыбнулся.
- Значит, душевные болезни отрицаете, - проговорил синодник и вздохнул, - Хорошо. Тогда начнем.
– Ритуал «истина или ложь», - восторженно прошептала стоявшая рядом со мной Арина Родионовна. - Подумать только. Это ж такая редкость.
В этом я был согласен с Нечаевой. Подобные ритуалы могли проводить только жрецы с рангом “легенда”, которые ко всему прочему должны были пройти специальный курс Синода, чтобы освоить особые манипуляции по призыву уникального миньона. Такой помощник мог считывать эмоции и подтвердить, говорит ли человек истину. Процедура была недолгой, так что дознаватель должен был заранее подобрать правильные вопросы. Потому что ритуал забирал много сил призывника. А еще говорили, что долгий допрос может просто выжечь мозг того, над кем ритуал творится. Двушкин вполне мог вернуться из транса безумным.
К дополнению к опасностям, ритуал стоит дорого и деньги взымались в казну Синода и душеправа. Поэтому и проводилась крайне редко.
Жрец обернулся к нам и уточнил:
– Кто будет вести допрос, мастера?
Шуйский взглянул на Зимина:
– У вас побольше опыта, Станислав Александрович. Вам и вести.
Кустодий довольно кивнул и вышел к столу. Жрец же призвал миньона. И за спиной Двушкина появился огромный слуга Искупителя. Помощник положил ладони на голову Никона, и конюший обмяк в кресле. А глаза хозяина особняка на миг закатились. Веки начали медленно опускаться. Жрец же достал из кармана рясы диктофон и начал быстро диктовать:
– Проводится допрос конюшего Никона Двушкина по поводу дела об убийствах на болотах рядом с деревней Ласково. Проситель в присутствии свидетелей дал согласие на допрос. Сейчас, конюший погружен в транс, и готов отвечать на вопросы кустодия Станислава Александровича Морозова.
Криомастер кивнул, и начал задавать вопросы:
– Вас зовут Никон Двушкин?
– Да, - вяло ответил конюший.
Слуга Искупителя, который стоял за спиной Никона, секунду помедлил, а затем кивнул. Это означало, что хозяин особняка говорил правду.
- Истина. – проговорил Лука в диктофон едва слышно.
– Знали ли вы служительницу Синода, лекаря Ульяну Маркову?
– Да.
– Были ли вы близки с Ульяной Марковой?
– Да.
– Вы давали Ульяне Марковой деньги на содержание в обмен на ее любовь и ласку?
– Да.
Слуга Искупителя подтверждал каждый ответ. Но веки конюшего начали подергиваться, будто бы у мужчины начинался тик. И жрец нахмурился, заметив эту реакцию.
– Вы убили Ульяну Маркову?
– Нет.
Слуга Искупителя снова кивнул, подтверждая сказанное.
Голова Двушкина начала едва заметно подрагивать. И жрец покосился на Зимина, знаками показывая, что допрос нужно заканчивать. Но Стас продолжил:
– Вы знали, что в деревне пропали полсотни девушек и женщин?
– Да.
– Вы убили хотя бы одну из них?
– Нет.
Ладони Двушкина крепко стиснули подлокотники кресла. И стоявшая рядом со мной Арина Родионовна закусила губу. В ее глазах показался страх.
– Убивали ли вы женщин? - спокойно продолжал кустодий.
– Нет, - клацая зубами, ответил конюший.
Он вдруг задергался, затрясся, словно бы к креслу подали электрический ток.
– Вы причастны к убийствам женщин?
– Нет, - с трудом прохрипел Никон. И слуга Искупителя кивнул, подтверждая сказанное.
Зимин кивнул:
– Все, мастер Лука.
Жрец облегчённо вздохнул и отпустил миньона, который истаял в воздухе. А Двушкин захрипел и резко открыл глаза. Уставился на нас обезумевшим взглядом.
– Все хорошо, мастер, - тут же начал Лука, и от синодника к Никону потянулись нити света, которые окутали конюшего в кокон. И бедняга снова прикрыл глаза. Синодник же вынул из кармана платок и утер выступившую на лбу испарину:
– Все, мастер Зимин. Нам очень повезло, что миньон отключился, когда допрашиваемый был в пограничном состоянии. Еще немного - и нам пришлось бы вязать безумца, обладающего силой.
– Но все обошлось, - раздраженно отозвался кустодий. - Спасибо за
