а порциями, полосами. Так не бывает в мире живых. Но тут был мир неживых. Где-то в районе двадцать третьей ступени свет кончался. Человеку тут без фонарика было бы не обойтись, но Казя более не была человеком – она видела.
Как видела? Чем видела? Что видела?
Ответить на третий вопрос куда проще, чем на первые два. У основания лестницы, слева от нее, стояла вешалка метра полтора длиной. На плечиках висело разное, словно кто-то готовился к карнавалу или спектаклю. Казя выудила камзол времен императрицы Елизаветы, а может, Екатерины – она не разбиралась ни в императрицах, ни в истории.
За камзолом последовали: спортивный утепленный костюм эпохи заката СССР, оранжево-желтое сари, маленькое черное платье, достойное Коко Шанель, кожаная куртка с бахромой в стиле вестерн и ковбойская шляпа к ней, некая вязаная хламида болотных оттенков, лакированный брючный костюм глэм-рок такого размера, что в него поместилось бы две с половиной Кази, яркие малиновые брючки, в которые Кассимира не влезла бы даже в двенадцатилетнем возрасте, и пара роскошных пеньюаров – эти ей пришлись впору.
Разобравшись с ворохом одежды и перемерив все, Казя переоделась в свое и обошла, наконец, помещение по периметру. Проход нашелся в дальнем углу, за пустым дубовым шкафом, пахнущим ванилью и камфарой. Кирпичная кладка стен, пыль, мох и паутина не оставляли сомнений в древности сооружения. Пройдя метров двадцать-тридцать, Казя уперлась в… Эм-м, в нечто непонятное. В загробном мире такие штуки называют «твердь», но Казе об этом, конечно, было неизвестно.
Твердь – это не стена, поскольку стена – препятствие непроходимое.
Твердь – это не дверь, поскольку дверь – препятствие проходимое.
Твердь – это нечто достаточно твердое, к чему можно, например, прислониться и не провалиться – независимо от того, труп ты или человек. При этом в твердь можно войти – если, конечно, ты уже труп, а не человек. Объяснить более внятно эту субстанцию, оперируя только терминами материального мира, невозможно. Да и нет смысла тратить время. Поясним только, что мертвяки могут спокойно проходить сквозь обычные материальные стены в мире живых. А сквозь стены и предметы Потустороньки проникать не получается (есть некоторые исключения, но о них – в другой раз!).
Казя постояла-постояла у тверди, простучала ее ладонями и каким-то образом, интуитивно, поняла, что может пройти дальше. Следующие метра полтора она двигалась, как в толще воды, но выбравшись, осталась сухой.
– Норма-а-ально так… – пробормотала Казя, увидев, где оказалась.
А оказалась она на роскошной средневековой кухне – нечто такого рода она видела в исторических фильмах, в тех, где речь шла о замках, королях и прочей лабуде (Казя мало интересовалась подобными постановками, предпочитая фантастику). Свежей еды тут не наблюдалось, однако дрова для очага были, пучки сухих трав висели на крюках, а в первом же сосуде обнаружились зерна кофе.
– Ого! – обрадовалась Казя. – Разве в Средние века в Европе был кофе? Его ж вроде Колумб привез… О,кей, в крайнем случае буду грызть зерна. А может, и еще чего найдется, если поискать.
И нашлось! Нашлось! Нашелся колодец со скрипучим, слегка заржавевшим воротом, а в колодце – вода. Вода-а-а!
Первое ведро Кассимира перелила в котел, водой из второго ведра ополоснула посуду, и только закинув невод в третий раз, рискнула попить. Напилась и рассмеялась: ей ли бояться бактерий и грязи, разве теперь ей они страшны?!
Огонь разжечь удалось с огромным трудом. Казя представляла, как высечь искру с помощью неведомого ей устройства, но чтобы из искры возгорелось пламя, требовалась особая сноровка.
– Теперь главное – пожар не устроить, – пробормотала Казя, справившись с задачей. – Надеюсь, дымоход исправен.
Кофе пришлось размельчать в медной ступе, а варить в ковшике с ручкой, длина которой почти равнялась Казиному росту. Но все-таки на выходе получился именно кофе, а не что-либо иное. Испив три пиалы напитка, Кассимира поблагодарила По-Мир и решила искупаться, но сперва поспать. Некоторое время она размышляла, улечься прямо тут или вернуться к гробу. Решила вернуться, поскольку на кухне ни подушек, ни одеял не было. И вообще, каждому мертвяку ясно, что в собственном гробу уютнее и сны слаще!
Проспала Казя всего ничего, часика три-четыре. В миру между тем наступило девятое ноября, и в воздухе над Пущинским кладбищем уже кружились первые робкие снежинки.
После очередного пробуждения Казю ждал сюрприз. Для купания ей не пришлось идти на кухню, добывать воду, греть ее в котле и поливать себя из ковшика с полутораметровой ручкой. Кран над джакузи приветливо выдал воду, температура которой прекрасно регулировалась. Кассимира испустила вопль восторга, изобразила джигу и немедленно устроила себе долгожданный банный день. Заодно и зайчонка Кузю постирала.
Обернув голову одним полотенцем и укутавшись вторым, Казя бодрячком потопала на кухню.
Содержимое вешалки не изменилось, а вот в шкафу на полке теперь лежала скатерка и три вышитые крестиком салфетки.
– Супер! – сказала Казя. – Буду иметь в виду.
Твердь на этот раз поддалась с таким же трудом, а вот огонь удалось разжечь быстрее. Кухня также обновилась. Теперь кофе можно было смолоть на ручной круглой мельнице с выдвижным ящичком в нижней части. А в углу, противоположном колодцу, стоял мешок с кукурузной мукой.
– Живем! – воскликнула Казя и тут же поправилась: – То есть это… Неживем… Или не знаю как…
Лепешки без масла подгорели, – тефлоновых сковородок на древней кухне не водилось. Но куда их выбросить, Казя не придумала. Пришлось съесть горелое, хорошо еще, что мало сделала, на пробу.
– В следующий раз сварю кашу! – решила Казя.
Справедливо рассудив, что могли произойти и другие изменения, Казя вернулась к вешалке, переоделась в ковбойку (не ходить же в полотенцах!) и принялась обследовать территорию заново.
Тщательный осмотр показал, что полки на стене слева от очага теперь не подступают к серой печной кладке, а отстоят от нее метра на два. Сама стена словно поменяла структуру. Казя попыталась пройти ее так, как проходила твердь, но у нее это не получилось. Оставив попытки, она заново пошла шарить по сусекам. Нашла крупную грязную соль и чистейший сахар – большие прозрачные куски.
Сварив кофе с сахаром и кашу с солью, Кассимира окончательно возрадовалась и пришла к выводу о том, что смерть, по крайней мере в ее случае, – не такая уж плохая штука.
– Это похоже на игру! – сказала самой себе Казя. – Такой вот квест. Почему бы нет?
Играть так играть. Казя принялась переодеваться и наводить порядок в доступных ей помещениях. Полила цветок. Пересадила Кузю в теплое место, чтобы быстрее высох. Попробовала заварить травы.
