перчатке и коснулся им раны. Ходемчук застонал.
Пытка, очевидно, доставляла мучителю удовольствие. Он не спеша ковырялся в ране мужчины. Тот старался терпеть, но из-за сильной боли порой срывался на стон.
– Я жду! – пискляво напомнил палач.
– Мы по… гибнем! Нельзя трогать ру.. биль… ники – простонал Валера, пытаясь освободить скрученные проволокой за спиной руки. Похоже, что проволока была колючей – рукава куртки Ходемчука висели лоскутами, и руки были покрыты кровоточащими ранами. Каждое движение приносило пленнику невыносимые мучения.
Второй между тем закончил, и взяв бревно подмышку, легко перемахнул через перила, с трехметровой высоты вниз, к бассейну выдержки.
Валерин мучитель подошел к рубильникам, висевшим на стене, и стал поочередно переводить их в противоположное положение.
Его мешковатый силуэт и скорчившуюся фигуру Валеры озарило красным светом контрольного маячка, словно фотографов, проявляющих пленку.
Коротко звякнул звонок и сразу замолчал, потому что неизвестный, встав на цыпочки, одним движением вырвал его из стены.
– Спрашиваю последний раз! – пропищал неизвестный, обращаясь к Валере, небрежно помахивая огромным, размером с кастрюлю, звонком.
Ходемчук повернул окровавленную голову к своему палачу, и попытался плюнуть на него, но не смог.
Неизвестный приблизился к Валере и без размаха опустил звонок ему на голову. Раздался хруст и тело Валеры Ходемчука обмякло. Убийца разжал пальцы, оставляя в черепе мужчины комок металла, погруженный до половины.
Затем наклонился, взял тело за пояс и одним движением швырнул его через перила вниз, на шахматные квадратики трактов технологических каналов.
Безвольной куклой то, что недавно было опытным специалистом, надежным товарищем и просто хорошим человеком Валерой Ходемчуком, глухо ударилось о наконечники регулирующих стержней.
Игорь окаменел. Он неплохо знал Ходемчука, часто сталкивался с ним по работе, но даже представить себе не мог, что этот человек оказался настоящим героем.
А как бы вел себя Игорь, окажись он на месте Валеры? Смог бы он, не боясь смерти, плевать врагам в лицо, и выдержать такие мучения?
Валера погиб не напрасно. Теперь диверсантам ничего не остается делать, кроме как убираться восвояси – не зная комбинации рубильников, контролирующих подачу энергии на реактор в обход центрального пульта, вывести из строя реактор и сорвать эксперимент они не смогут – скорее сами взлетят на воздух.
Опытный оператор, зная все нюансы, теоретически может, конечно, «отравить» реактор либо повредить его и успеть удалиться на безопасное расстояние. Таким оператором был Валера. А сами диверсанты теперь не справятся.
Однако Игорь ошибся.
Откуда-то из глубины послышался гул.
Исполинский круг, вымощенный наконечниками стержней реактора, стал подрагивать.
Избыток пара шевелил металлические кубики, каждый из которых весил более трехсот пятидесяти килограммов, словно ребенок – настольную мозаику.
Зрелище было ужасающим, но Игорь не мог оторваться, заворожено глядя на демонстрацию этой поистине необозримой мощи человеческого гения.
Резко зазвонил телефон внутренней связи. Это центральный пульт, пытаются понять, что происходит. Неужели телекамеры, транслирующие изображение, не работают?
Давление нарастало. Верхушки стержней шевелились, выдвигаясь чуть ли не по колено. Тело Валеры неуклюже каталось, бросаемое неумолимо безжалостными поршнями.
Между тем, убийца достал из кармана нечто, похожее на шар, что-то нажал на нем, и небрежно толкнув ногой, катнул его под основание разгрузочно-загрузочной машины.
Холодея, Игорь каким-то шестым чувством понял, что это бомба, такая же бомба, как на агитплакате в раздевалке! А что, если это бомба с часовым механизмом? Что делать? Нужно срочно предупредить других! Но тело отказывалось повиноваться.
Игорь не успел подумать о возможных последствиях.
Сам не ожидая от себя ничего подобного, он неожиданно высунулся и срывающимся фальцетом крикнул вниз, в глубину зала: «Руки вверх!».
Среди нарастающего шума голос выстрелил тревогой и рассыпался по залу ломаным эхом.
Диверсанты дернулись от неожиданности, и тот, что убил Валеру, неожиданно развернулся, оттолкнулся и прыгнул.
Одним прыжком неизвестный преодолел тридцать метров расстояния, и приземлился прямо на металлические перила галереи, в полуметре от Игоря.
Игорь отшатнулся, успев заметить в неровном свете лишь вцепившиеся в поручень, покрытые наростами темные лапы с птичьими когтями, выглянувшие из-под задравшегося плаща.
Парализованный страхом, он попытался бежать, но ноги не повиновались ему.
Ужасная тварь размахнулась, но сделать ничего не успела: сильная рука схватила Игоря за плечо и отбросила вбок, к стене.
Перед чудовищем, неизвестно откуда появившийся, встал незнакомый мужчина, высокий, чуть сутулый, в темном старомодном сюртуке. Черные с проседью волосы зачесаны назад, крючковатый нос, глубоко посаженные глаза, и волевой подбородок – словно античный легионер в профиль.
Мужчина небрежно выставил вперед ладонь, и убийца словно натолкнулся на прозрачную стену.
Неведомая сила бросила его назад, словно камень, пущенный из рогатки. Пролетев не один десяток метров и ударившись спиной о противоположную стену зала, человек-птица камнем рухнул вниз.
Его напарник судорожным движением сунул руку под плащ.
Мужчина рванулся вперед, но он не успевал. Шар, закатившийся под опору, ожил, мигнул веселым желтым огоньком, отчетливо пискнул и выплеснулся ярким огненным валом.
Весь зал под самый потолок мгновенно утонул в гудящем пламени.
Неизвестный вскинул кисть руки, и между Игорем и огненной лавиной возникла зеленоватым полукругом стена мутного стекла, сквозь которую отчетливо видны были клубящиеся волны пламени.
Вторая, такая же, из ниоткуда появилась внизу, у основания машины, где находился взрывник.
Замолчал звонок телефона.
Огонь пожирал все – пластмассу, резину и металл.
От ужасной жары начали прогорать свисающие с мостового крана тросы. Шкафы с аппаратурой просели и изогнулись причудливыми фигурами.
Пламя лизнуло мужчину, но безрезультатно: одежда на нем даже не задымилась.
Игорь, глядя на происходящее под непроницаемой защитой стены, совсем не чувствовал невероятной температуры, исторгаемой бушующей в одном шаге стихией.
Стальной пол и перила, не попавшие в защитный круг, стали наливаться кумачом, и он с ужасом подумал о том, что будет, если эта необычная стена не выдержит.
Вскинув голову, мужчина начал сводить вместе пальцы руки, будто сжимая теннисный мяч. Барьер стал расширяться, постепенно охватывая весь гигантский реакторный цех.
Пламя, заключенное в прозрачный плен, нехотя уступало. На висках у мужчины сверкнули капли пота, спина в старомодном сюртуке напряглась.
Показались раскаленные стены с покореженной обшивкой. Огонь отчаянно сопротивлялся, но он проигрывал. Неведомая сила загоняла пламя туда, где оно родилось.
Вот уже огненный шар диаметром в десяток метров уменьшается до размеров грузовика, затем телефонной будки и наконец, опадает бессильными хлопьями внутри растаявшей сферы.
Воздух сам собой осветился мягким светом.
Коконы растаяли, в лицо пахнуло едким, металлическим жаром, и одновременно мужчина сделал шаг к раскаленным покореженным перилам, уверенно вытягивая вперед руку.
Через мгновение он уже сжимал за горло одну из уцелевших тварей, свободно держа
