Ознакомительная версия.
– Я очень даже согласна! – Танюшке понравилось замечание про пробирки.
– А Александр нужен мне для мужской работы. Он будет на передовой сражаться с этими самыми «защитниками» нашего организма. Разбираться с тромбоцитами. Да?
– Я всегда готов! А что же там страшное происходит с ними? – с улыбкой удивился Саша.
– А происходит следующее! – воодушевился Феликс Иванович. – Все медицинские препараты в виде микрочастиц в той или иной степени реактогенны, то есть могут вызывать у некоторых пациентов боль в крестце, озноб, покраснение кожи, одышку. Подобный синдром иногда наблюдается и при внутривенном введении жировых эмульсий без перфторуглерода, применяемых для парентерального питания, и липосом, используемых для направленной доставки лекарств, а также при кровопотерях во время хирургических операций. Эти симптомы могут быть блокированы. Кровь – сильно структурированная, достаточно вязкая жидкость, текущая в пульсирующем режиме по сосудам – эластичным трубкам переменного сечения. В такой системе могут возникать нелинейные кооперативные явления, как на макроуровне при переходе от одного диаметра сечения сосудов к другому, так и на микроуровне, в пределах одного сечения, за счет взаимодействия форменных элементов крови и белков плазмы! То есть в ней возможны, грубо говоря, как в водопроводе засоры. Вот это и будет твой фронт работ! Понял? Александр! Готов?
– Всегда готов! – подхватился со стула Саша и уже вскинул руку к виску.
Все засмеялись. Атмосфера сразу стала своей, домашней, и все стали дружно общаться с новичками. Всей лабораторией…, а потом пили чай….
А сейчас Танюша пялилась в микроскоп и пыталась понять, как же оно там заменяется и захватывает этот самый кислород. Что там говорит инструкция? Таня опять скосила глаз в инструкцию:
«ПФУ-соединения приблизительно в два раза тяжелее воды и в ней практически не растворяются, поэтому для целей кровезамещения необходимо приготовить эмульсию из них. Для ее изготовления требуются поверхностно-активные вещества, в противном случае смесь будет плохо эмульгироваться и быстро расслаиваться. Если они хорошо очищены, то слабо токсичны, и выводятся из организма в течение нескольких часов. Реология крови является существенным параметром гидродинамики кровотока, сильно влияющим на вязкость, а следовательно, определяющим как нагрузку на сердце, так и скорость кровотока. Вязкость крови может изменяться в десятки раз при развале структур эритроцитов типа «монетных столбиков», изменяя их упругость и ориентационные свойства, а также при нарушении белкового состава крови. Чтобы вся система организма была бы «прозрачной» для распространения кислорода, необходимо согласовать кислородное напряжение в каждом локальном объеме со скоростью его диффузии в ткань. По мере падения кислородного напряжения должно уменьшаться сопротивление его потоку. Тогда поток (транспорт) кислорода оставался бы достаточным для обеспечения любого органа даже в условиях его интенсивной работы».
«Ага! – подумала Таня, рассматривая жидкость под микроскопом. – Что там у нас с этими столбиками? Воот! Разъезжаются. Значит, эритроциты изменяют свою упругость и свой белковый состав? Так что ли? Это значит, что они разлиплись, так что ли? Точно! Разлиплись. Столбики разорвались. Ага! Это, хотя бы, понятно. А как они теперь заместятся? Растворятся что ли? У кого бы спросить?
Таня повертела головой по сторонам, но все были заняты, каждый своей работой.
Вдруг в лабораторию вошла целая толпа народу. И все в накинутых на пиджаки белых халатах. И, главное, все сразу остановились у Танюшки за спиной. Таня тут же испугалась, вспотела со спины и даже голову в плечи втянула.
«А вдруг они у меня что-то спросят, а я ничего не смогу им рассказать? – подумала она – Может бочком, бочком и в кусты…?»
Но никто не обращал на нее никакого внимания. Все слушали Феликса Ивановича, который явно продолжал свой начатый за дверью лаборатории рассказ:
– Да. Так вот! Сегодня над созданием заменителя природной крови работают ученые США, Англии, Японии. Но дела у них там идут не слишком успешно. «Голубую кровь» вводить в организм в чистом виде нельзя, требуются особые добавки, и в их подборе именно наши ученые из нашей провинциальной лаборатории продвинулись гораздо дальше своих зарубежных коллег. Вообще, огромное внимание к заменителю крови конечно, не случайно. Самые видные медики считают уже сегодня, что перфоран поможет и при лечении таких грозных болезней, как гемофилия, белокровие, анемия и даже спид. «Голубая кровь» просто необходима также и при длительной консервации органов, предназначенных для пересадок. В основу нашего нового препарата были положены перфторированные углероды, способные растворять в себе кислород и углекислый газ, то есть выполнять функции газообмена, как и природная кровь. Сегодня мы, как и во всем мире, проводим свои опыты на животных. Так вот! В американских лабораториях животные погибают от закупорки сосудов. Дело в том, что ученые создают эмульсию из крупных капель, а чем крупнее – тем легче они слипаются. А делают они это для того, чтобы как можно быстрее вывести препарат из организма. А мы готовим эмульсии с мелкими частицами. В ходе наших испытаний особо впечатляющие результаты были получены при хирургических операциях на «сухом» сердце кролика – когда организм снабжается кровью посредством аппарата искусственного кровообращения, а сердце омывают и перфузируют отдельно. Перфузия перфораном дала прекрасные результаты. Хотя, вначале эти результаты приводили нас в шок. Мы думали, что это уже крах. Например, на какое-то время перфоран оседал в печени. Когда перфторуглероды проходят через печень, часть из них на какое-то время застревает в ней, но… потом сама собой «уходит». То есть вместо побочных неприятностей мы получили побочный положительный результат! Сегодня уже можно предполагать, что наше лекарство может даже лечить заболевания печени! Прошу вас в мой кабинет. – Феликс увел посетителей от Таниной спины, и она вздохнула свободно. Ура!
Танюшка повертела головой и обнаружила, что в углу за шкафом собралось несколько человек и о чем-то шепчутся. Ей стало интересно, она оторвалась от микроскопа и тоже подалась за шкаф.
– Что-то к нам комиссии подозрительно зачастили! – с выражением ужаса на лице проговорил Коля, еще один лаборант, в чьем лице было собрано все. Электрик, столяр, слесарь, и просто симпатичный парень. Он был местный, жил через забор от лаборатории и считал ее своим детищем. – Хоть бы не вздумали нас закрыть!
– Типун тебе на язык! Дело в том, что нам должны разрешить клинические испытания на людях, вот они и перестраховываются. Кому охота брать на себя ответственность. – сообщил МНС Петя. Этот тоже был из «старожилов».
– А нашу собаку им уже показывали? А? – Коля волновался. – А она, между прочим, даже ощенилась! И это с нашей искусственной кровью!
– Какая собака? И как это с вашей, ой, нашей кровью? – удивилась Таня. – А мне никто ничего не рассказывал.
– Здраасьте! – Коля удивился. – Об этом весь мир знает, а ты не знаешь. У нас во дворе живет собачка Жучка. Ее машина сбила, и мы ей целиком заменили кровь, представляешь? Потому что обнаружили поздно под крыльцом, где она отлеживалась целую неделю, или больше, пока гангрена не началась. Вот! И мы ее спасли! Она даже щенков принесла! Хочешь, потом покажу! Напомни мне.
– Хорошо. Напомню. – и Таня ушла на свое место. За всеми этими делами она, кажется, «пролетала» над обедом.
Было бы прекрасно, если бы Саша догадался заглянуть к ней в их часть лаборатории. Просто он находился на другой стороне здания с выходом прямо на основную дорогу, а она с выходом в садик и в тупик.
Конечно, работать в пригороде было очень неудобно, приходилось вставать в пять утра и ехать электричкой, а через день приезжать после лекций, с трех вечера и до ночи, но она была готова на любые издержки, лишь бы работать с Феликсом. Она в него поверила…
Саша как будто получил телепатический сигнал и нарисовался в двери. Танюшка помахала ему рукой, и он подсел на соседний стул.
– Сейчас у меня реакция закончится, и мы пойдем. Хорошо!
– Хорошо. А у вас тоже комиссия ходила?
– Ага! Все в белых халатах, сирьёзныиии! Жуть!
Таня вдруг поймала себя на мысли, что иногда начинает копировать интонации и манеры ба Тони и сама себе улыбнулась. Ей это даже понравилось.
– А ребята говорят, что это потому, что еще в прошлом, восемьдесят третьем году, Феликсу обещали разрешить клинические испытания. А сейчас уже скоро восемьдесят четвертый наступит. Кажется, дело сдвинется с мертвой точки! Ура! – тихо выкрикнул Саша.
– Ура! Ура! Ура! – подхватила Танюшка.
– Кстати! Как ты смотришь на то, чтобы перестать ездить на электричке?
– Что ты хочешь этим сказать? И будем ходить пешком?
Ознакомительная версия.
