нервная дрожь. Увидав Егора и Степана, Рева, всхлипнув, бросился к ним и, упав на колени, громко заревел. Братья тоже подошли к ним.
Следующие полчаса Мину во всех подробностях рассказывал о том, как их арестовали прямо на поле, когда они работали в бригаде. Рева, вытирая слезы рукавом своей рубахи, поведал о своем аресте:
– Я в обеденный перерыв пошел домой, чтобы покормить сестренку. А там меня уже ждали трое полицейских. Вывернули руки, запихнули в капсулу и вот я здесь. Многих арестовали, везде проводят обыски, а еще Ласло назначили управляющим.
Последнее сообщение вызвало у Степана истерический хохот. Егор, в свою очередь, рассказал, что их предали Фрол и Ласло. Это потрясло не только Реву, но и братьев.
Еще через пару часов появились адвокаты. Их было трое. Реву и Юни забрала надменная женщина, с ног до головы увешанная драгоценностями. Мину хотел, чтобы она представляла и его интересы, но женщина даже не удостоила его взглядом.
Егора и Степана забрал молодой адвокат. На вид ему можно было дать лет тридцать, но зная, что Неприкасаемые обожают делать пластические операции, у Степана закралось большое подозрение, что адвокату около пятидесяти. Он не прекращал болтать по гаджету и поэтому, войдя в камеру, просто ткнул пальцем в Степана и Егора. Остальных увел с собой довольно пожилой адвокат, явно не комплексовавший из-за своего возраста и внешности…
В комнате адвоката, где проходила встреча, было довольно мило. Везде стояли цветочные горшки, в которых росли разнообразные растения. Многочисленные полки были заставлены книгами и статуэтками животных. Стол адвоката был сделан из красного дерева и отполирован до блеска. Усадив подопечных на мягкие стулья, адвокат сел напротив и, открыв свой планшет, принялся изучать выдвинутые против них обвинения.
Прочитав, он откинулся на спинку кресла и произнес:
– Серьезные обвинения. Свержение правящего класса путем его уничтожения, а также покушение на убийство миллионов простых граждан.
– Каких миллионов? – возмутился Степан. – Лично я собирался просто вернуться в свое время.
Закатив глаза, адвокат процедил:
– А к тебе, предок, особые претензии. На каком основании ты заявился в наше время? Кто тебя подослал?
– Вы здесь все рехнулись? – еще больше возмутился Степан. – Я случайно сюда попал.
– Каким образом?
– Мимо проходил.
– Я-то поверю, но судья…
В разговор вмешался Егор:
– Адвокат, он, действительно, случайно нашел портал и угодил сюда.
– Где находится портал? Кто его создал? Имя этого человека, где он проживает? Факты, мне нужны факты.
– Портал создал бывший Изгой. Будучи информатором Патриархов…
– Молчать! – заорал адвокат. – Вы в своем уме обвинять святых в грязных помыслах?
Махнув рукой, Егор отвернулся, а Степан поинтересовался:
– Я хочу знать, о каких миллионах идет речь?
Облокотившись о стол, адвокат пояснил:
– О тех, что могли погибнуть, если бы твой друг изменил прошлое.
– Во-первых, он мне не друг, а во-вторых, это каким бы образом они погибли?
Адвокат снова откинулся на спинку кресла:
– Патриархи сумели вылечить от смертельных болезней огромное количество людей. В результате этого у многих на свет появились потомки. Нет Патриархов – нет излеченных и нет родившихся. Речь может идти о миллионах. Так как же относиться к вашему участию в возможном преступлении? Только как к покушению на жизнь миллионов граждан.
– Тогда почему ваше правосудие не судит самих Патриархов? – взвился Степан. – Они своими законами ежедневно убивают тысячи невинных душ.
– Раз вы сидите здесь, значит, эти души не так уж и невинны, – парировал адвокат.
– Возражаю! – на тот раз заорал Степан. – Это не доказуемо! Вы не можете судить за то, что не произошло. Можно оштрафовать, дать пожизненное проживание в зоне Изгоев, но не уничтожать!
Спокойно выслушав истерику молодого человека, адвокат сел прямо и сухо произнес:
– Вы не в том положении, чтобы качать права. Предлагаю в суде признать вину, раскаяться и просить о снисхождении, пообещав посвятить свою жалкую жизнь на благо обществу.
Осознав, что спорить и доказывать что-либо бесполезно, Степан, закрыв глаза ладонями, заплакал…
На следующий день состоялось заседание суда. Около сотни заключенных загнали в большой зал и адвокаты по очереди стали представлять своих подзащитных. Судья в алой мантии, подперев кулаком подбородок, со скукой на лице смотрел на выступающих перед ним адвокатов и, порой, не дослушав их, выносил приговор.
Федора, Криса и Юни приговорили к уничтожению. Им предстояло отправиться на один из полигонов, где они должны были стать мишенью для любителей охоты на людей. Мину приговорили к нескольким годам пребывания в зоопарке, но он потребовал такой же приговор, как и у брата. Судья мгновенно удовлетворил его просьбу. Реве повезло больше всех – его, как несовершеннолетнего, отправили обратно в поселение, где он должен будет провести ближайшие пятьдесят лет.
Степана и Егора отправили в зоопарк. В тот же день, ближе к вечеру, их переправили на один из островов, где располагалась зона «Парк развлечений», куда входил и зоопарк…
По прибытию на остров Степана и Егора заставили полностью раздеться и отвели в клетку, где кроме соломы, опилок и песка больше ничего не было.
– И как мы будем справлять нужду? – задался вопросом Степан, осматривая клетку, в которой, согласно приговору, ему предстояло жить лет двадцать.
– В песочек, – сухо ответил Егор, зарываясь в солому.
– А как обстоят дела с кормежкой?
– Я знаю не больше тебя, – проворчал Егор и через минуту засопел.
Степан последовал его примеру и вскоре забылся тревожным сном.
Проснулся он от того, что кто-то тыкал в него каким-то тупым предметом. Он потер глаза и уставился на толстяка, который держал в руках длинную палку.
– Ты чего? – зевая, спросил Степан.
– Буди своего дружка. Я принес вам жрачку и воду. Сегодня вы получаете это бесплатно. Дальше вы должны зарабатывать ее сами.
– Каким образом? – опешил Степан.
– Развлекая посетителей, – ответил толстяк, просовывая между прутьями два таза.
В этот момент проснулся Егор и, повернувшись, прислушался к разговору.
Степан, почесав затылок, хихикнул:
– Я им должен стихи читать? Или песни петь?
Толстяк, сунув в клетку шланг, стал наливать в один из тазиков воду.
– Так как мне развлекать посетителей? – Степан, приблизившись к прутьям клетки, присел на корточки.
– Как хочешь, так и развлекай, – нахмурившись, ответил толстяк. Главное им нравиться. Будешь нравиться, они будут нажимать на кнопки.
Он вытащил шлаг и показал глазами на устройство, стоявшее прямо перед клеткой.
– Больше лайков, – продолжил он, – больше еды и воды. Можете с дружком рычать, гавкать, драться друг с другом. Изображайте кого угодно. Мне, если честно, все равно.
Толстяк раскрыл бумажный пакет и, просунув его сквозь прутья, вытряхнул из него во второй таз овощи, хлеб и вареное мясо. Закончив, он скрутил шланг и кинул его в кусты. Взяв в руку палку, он уже собрался было уйти, но Степан остановил его:
– Предположим, я буду выкладываться, а мне никто не поставит лайк, что тогда?
– Останешься голодным.
– Может, набедренную повязку дадите? – с надеждой в голосе, спросил Степан.
– Не положено, – ответил толстяк и, насвистывая какую-то мелодию,
