одной постели?
— Не так быстро, сладкая. Но ход твоих мыслей мне нравится. И все же, для начала мне нужно тебя кое с кем познакомить. Он уже знает тебя, но необходимо нечто большее, чем просто знакомство.
Ну что за грязные метафоры, в самом-то деле, а? Я закатила глаза и откинулась на спинку стула. Вот, что он имеет ввиду? Может, у Зловского просто какие-то проблемы с эрекцией, и он способен на сексуальные подвиги только «после дождичка в четверг?» Да вроде же нет. Иначе чем таким большим и твердым он терся об меня вчера ночью?
— У меня есть кое-что для тебя. — Егор нервно скрестил пальцы и испытующе посмотрел мне прямо в глаза. — Я хотел отдать тебе еще там, наверху, но ты не приняла мой предыдущий подарок, а этот должна принять обязательно. Потому я решил немного повременить.
С этими словами он достал из кармана брюк небольшую темную коробочку и, поставив перед собой, одним пальцем подтолкнул ее вперед.
У меня аж сердце замерло. Что же этот сумасшедший делает? Нет… это просто не может быть кольцо. Точно не может!
— Просто открой, не бойся.
Бросив взгляд на мило улыбающегося Зловского, можно было предположить, что там бомба или смертельный яд. Хотя все лучше, чем обручальное кольцо.
Бархатная коробочка невесомо легла в руку. Крышка открылась туго, а под ней ярко блеснуло украшение. Но не кольцо — продолговатый серебряный кулон на цепочке со странным орнаментом.
— Похоже на что-то… египетское? — Предположила я, нахмурившись.
— Да. Это сехем, символ божественной власти вообще и бога Анубиса в частности.
Я достала украшение и рассмотрела узор внимательнее. Кажется, в верхней части кулона можно было различить схематично нарисованные глаза.
— И почему ты даришь мне именно его?
— Ну, — замялся Зловский, — это не просто украшение. Оно много значит для меня и моей семьи, потому что по легенде, — при этих словах мужчина заговорщицки понизил голос и наклонился вперед, — сделано из капли серебра выплавленной из посоха самого Анубиса.
— Анубис значит? Это тот жуткий египетский бог с собачьей головой, который миром мертвых заведовал?
Зловского аж перекосило от моих неглубоких знаний истории Древнего Египта.
— Ну, во-первых, не с собачьей, а с головой шакала, а во-вторых он не миром мертвых «заведовал», а был, скажем так, покровителем усопших, проводником в иной мир. Владыкой загробного мира является его отец, Осирис, четвертый из богов, царствовавших на земле в изначальные времена.
— Непонятно. Я думала, что бог египтян — это Ра, разве нет?
Мое незнание явно его раздосадовало, но что уж тут поделаешь — такая я. Уроки истории вообще всегда казались мне наказанием свыше, в отличии от алгебры и геометрии.
— В общем, все не так просто. Расскажу как-нибудь, если станет интересно. — Снисходительно улыбнулся страстный любитель древней истории. И кто бы мог подумать, что Зловский увлекается чем-то не связанным с миром финансов? — Просто, пожалуйста, прими этот подарок и надень.
Я скептически посмотрела на кулон и снова на его умоляюще сложившего руки дарителя.
— Ты сказал, что это реликвия твоей семьи и вот так просто отдаешь ее мне?
— Просто не думай об этом. Знаешь, считай, что это защитный амулет от темных сил, а дарю я его тебе просто… просто желая защитить тебя. Это такая забота, понимаешь? В конце концов, если ты не веришь мне, то присмотрись внимательнее — он серебряный. Я понимаю, почему ты отказалась принять одежду, но много ли нынче будет стоить серебряное украшение?
Он был так убедителен в своей просьбе, что я не нашла причин отказать. В конце концов эту безделушку всегда можно оставить на столике в прихожей, уходя.
— Так ты что же, египтянин? — Усмехнулась я, застегивая на шее цепочку. — А с виду не скажешь, максимум белорус.
Зловский с видимым облегчением откинулся на спинку стула и даже повеселел.
— В моей крови много всего намешано. В прошлом у семьи было немало взлетов, но падений куда больше, так что о чистоте крови теперь говорят только фанатичные последователи истинных таинств, но и от них скоро ничего не останется.
Я замерла, посмотрев на него широко открытыми глазами — по Зловскому было видно, что он сказал лишнего и теперь всеми силами желал сменить тему.
— Не бери в голову, все это покрытые мраком и смердящие тленом тайны старых фамилий. Мы живем здесь и сейчас — только это важно, верно? Слушай, давай я тебе что-нибудь приготовлю, что ты любишь? Поверь, тебе действительно нужно поесть.
— А ты говоришь, что ты не странный — я вот даже не знаю, как точно моих прабабок с прадедами звали.
— Это с какой стороны посмотреть, — усмехнулся в ответ Зловский. — Как по мне, так странная ты. Как же можно не знать своих корней? — И тут же вновь попытался сменить тему. — Слушай, тут начинает холодать. Может, поможешь мне занести все обратно, и мы попробуем накормить тебя чем-то повкуснее стейка Рибай из лучшего ресторана страны?
Подвеска-амулет непривычно холодила кожу. Я бы не сказала, что неприятно — именно непривычно. Я вообще довольно редко надевала украшения, а если это было так уж необходимо, предпочитала всему разнообразию комплектов простые серьги-гвоздики с жемчугом или и вовсе без какого-либо декора. От того, наверно, мне постоянно хотелось коснуться ее, поводить на цепочке, взвесить в руке.
Почему я приняла от Зловского этот подарок, если не собиралась носить? Наверно просто не хотела совсем уж обижать его своими отказами или, вернее, боялась разозлить.
По правде говоря, я до сих пор не смела себе признать, что он был очень мил, а я на фоне его любезности вела себя как конченная… А, впрочем, что лучше? Испортить мнение о себе или жестоко обмануться в человеке, и понять это только когда он воткнет тебе нож в спину? Философский, надо заметить, вопрос — тема для ночных дискуссий под бокальчик красного сухого и тарелочку сыров… ах, где же ты моя ветреная и неродивая Сашка? Надеюсь, хорошо тебе сейчас там, у теплого моря с твоим высоким бизнесменом…
Но почему же всё-таки Зловский так хотел подарить мне эту вещицу? Вон, сам признался, что даже искал для этого подходящее время.
— К нашим услугам семга, говядина, полный набор овощей и еще тьма всего. — Сказал Егор из-за двери холодильника. — О! Хочешь, сделаю тебе ризотто с белыми грибами?
Я просто не смогла сдержать улыбку, ведь он был так воодушевлен идеей, когда порывисто вынырнул из-за дверцы, словно чертик из табакерки.
— Хороший выбор,
