кормишь, — кусок пиццы она откусила с явным наслаждением, кроющимся за ширмой подозревающей неладное личности. — Не хочу ничего сказать, но… так поступают маньяки, а иногда и жуткие извращенцы. Может, ты сходишь с ума? А я для тебя жертва?
А? Что?! Не этого разговора ожидал, честно говоря.
Я недоумённо поглядел на сестру — и начал перебирать в голове причины, по которым Эраст мог так измениться.
«Вернулся, чтобы спасти планету?» — От себя же. Ну, вполне походит на мысль маньяка.
«Осознал, что вёл себя по-скотски?» — Да, как раз с того момента, как убил родного отца.
Ох, была не была. Так как мои действия ничего ей не сказали, нужно было придумать что-то более честное. Будет правда. Ладно, полуправда.
— Просто… хотел оставить приятное впечатление, — отозвался я.
— Перед тем, как убить? — сестра язвительно фыркнула.
О, Боги… почему сразу убить?
— Я не в этом смысле, — вздохнул я. — Я только недавно осознал, что был крайне невежлив с тобой.
…лет двести назад, если не раньше.
Гори в Аду, Рафаил! Гори в Аду за то, что заставляешь краснеть перед родной сестрой!
— Как раз в тот момент, когда пырнул отца в живот? — сощурилась Лиза.
Это так и будет продолжаться? Я дёрнул бровью, недоумевая.
Она не меняла позы, продолжая жевать пиццу, словно Эдемский осёл — глядя в пустоту. А порой, казалось, уже готова была выскочить из-за стола и выпрыгнуть в окно. Руки её потрясывались, а глаза искали во мне что-то… злодейское.
— Вообще-то я спасал тебя, — скривился я.
— И потому не только спокойно смотрел на то, как отец избивает меня до полусмерти, но ещё и помогал? А, спасатель? — в её глазах появилась обида, подбородок дрогнул.
Лиза выглядела так, будто хотела, чтобы мои слова оказались правдой, но, глядя назад, отчётливо осознавала, что подобные изменения практически невозможны.
Нет, это всё не помогает. Тут нужен аргумент помощнее… и я вздохнул, вытаскивая из рукава свой последний козырь.
Итак…
— Просто я уезжаю… — заметил я на выдохе. — В Московию. Лиз, мне нужно уехать на какое-то время. Хотел оставить приятное впечатление о себе перед тем, как сообщу об этом. Не могу долго находиться здесь. Ты, конечно, можешь найти ещё кучу аргументов, и будешь права, но… я более не член Павшего ордена.
Лиза застыла, словно тот же Эдемский осёл, проглотивший свою пищу. Рот её перестал жевать, а глаза ткнулись куда-то в пустоту. Искала аргументы? Или же просто… была крайне удивлена? Этого я понять не мог, потому потянулся за едой и, ожидая, пока её процессор переварит информацию, стал медленно пережёвывать начинку.
— П-повтори, что ты сказал? — у Лизы включился лишь разговорный аппарат. Остальные части тела пока не демонстрировали признаков жизни.
— Я не маньяк. И тем более не извращенец. Будь у меня такие мысли, не стал бы ждать долго… в твоей газировке уже было бы что-то вроде снотворного, — я усмехнулся, подмигнув. — Ты ведь и без моей заботы вполне себе тянешь на обложку глянцевого журнала Седьмого Неба.
— А? — она приподняла бровь, зависнув ещё на пару секунд. — Эраст, блин! Нет, я не про это. Что ты сказал про Московию?
— Мне туда надо.
Лиза снова зависла. На лице её явно смешались недоумение и… желание улыбнуться?
— Повтори… ещё раз.
— Лиза! — я не выдержал.
По щеке сестры внезапно покатилась слеза. Она смахнула каплю и поглядела на меня чуть остекленевшими глазами, которые под определённым падением света отдавали зелёным.
— Покидаешь орден, значит… — прошептала она, стараясь унять дрожь в теле.
Блестящий от слёз взгляд пронизывал до костей — и я почувствовал боль Лизы. Но не физическую, нет. Эта боль была куда более сильной… причём «сильной» во всех смыслах. Казалось, будто обида и горечь копились в девушке годами… возможно, даже десятилетиями.
Лиза быстро соскочила со стула, подошла к мусорному ящику под раковиной — и упала на колени. После чего стала жадно раскидывать мусор по комнате в поисках чего-то.
— А ты говоришь, это я схожу с ума, — озадаченно протянул я, почёсывая в затылке.
— Вот оно… — её голос задрожал. — Боже…
Из мусорного ящика Лиза высунула две части одного письма…
Хрясь.
…и на стол передо мной шлёпнулся разорванный конверт.
Лиза свалилась обратно на свой табурет и вновь стала буравить моё лицо своими стеклянными глазами.
— Ты говоришь мне об этом после всего, что я сделала для тебя, Эраст? — голос её, несмотря на хрипоту, сталью прошёлся по кухне. — Ты… да как ты смеешь говорить о подобном?!
Я осунулся, не понимая. Притянул письмо чуть ближе и вчитался: «Приглашение в Высшую Имперскую академию».
Что?..
Я посмотрел на конверт, затем перевёл взгляд на Лизу — и обратно. И так несколько раз.
Теперь начинало доходить, чем была вызвана её реакция. И представить тяжело, каково ей было жить в мусорной яме под названием Крах без единого проблеска. Каково это знать, что твоя семья использует тебя как вещь и выбрасывает при первой же твоей оплошности.
…и при этом жертвовать своей свободой и идти на компромисс с собой же.
А сейчас, когда она узнала, что брат, который, впрочем, и запрещал делать подобные шаги… подсовывает тебе такую «радостную» новость и говорит о том, что покидает орден.
И сейчас из девушки буквально всё вышло наружу. Думаю, это был тот самый момент, когда заплакал бы даже суровый взрослый мужчина, переживший в своей жизни самые ужасные события.
— Но… как? — голос мой обрёл нотку растерянности. — Как ты поступила туда? Высшая Имперская… она не для простолюдинов. Может, это какая-то ошибка?
Сейчас я действительно был удивлён. Нет, далеко не потому, что не верил в её силы и таланты. Наоборот, был уверен в том, что Аура её куда сильнее обычного жителя этих мест. Вот только… в прошлой жизни её никто и никуда не приглашал.
Однако с её стороны попытки поступить… были. Если она действительно получала бы письма, то я знал бы о них. Не до, так после её смерти.
Камень… насколько сильно он изменил реальность?
— Что значит, ошибка? — Лиза удивленно глянула на меня, тыкая пальцем на конверт. — Это подлинник! Смотри на печать! Такие письма приходят на моё имя каждые полгода. Но каждый раз я выбрасываю их в мусорный ящик. И… ты отлично знаешь, почему!
Точно не могу сказать, лишь предположить. Вероятно потому, что отец угрожал ей расправой за любую попытку съехать, либо покинуть нас. Не то, чтобы Лиза часто это делала. Даже редко. Но… после смерти Эмилии она долгое время пыталась её
