что сделал Стынь, когда я явился, подошел ко мне и втянул носом воздух, нюхая волосы. Нет, будь я маленьким мальчиком, а крон католическим священником, мне стоило бы напрячься. Хотя, даже сейчас я слегка заволновался.
– Как? – только и спросил он.
– Я раньше обычным шампунем волосы мыл. А теперь стал еще пользоваться кондиционером, который моя приспешница купила. Запах приятный, да и сами волосы теперь намного мягче.
Я понимал, что несу чушь, но от страха не мог остановиться.
– Как ты попал в Ионт? Я не спутаю ни с чем запах родного мира.
– А, это. Чуры устроили воспитательную работу. Скажу честно, мне Правь не очень понравилась.
– Сейчас она действительно представляет не самое дружелюбное место. После того, как Ось была разрушена.
Вот тут я весь напрягся, прислушиваясь к внутренним ощущениям. С одной стороны, голова чуров говорил, что мне нельзя рассказывать о связи его народа с Осью и Осколками. Но вроде ничего не упоминал о том, что я не мог спрашивать. Обожаю подобные лазейки.
– А что за Ось? – спросил я почти не дыша.
Конечно, меньше всего Стынь был похож на умудренного старца, способного поведать тайны мироздания. Скорее уж на замерзшего нудиста, если принять во внимание бледный оттенок кожи крона. Вот уж кому бы не помешали солнечные ванны. Но за бытность рубежной жизни я привык получать информацию даже от тех, кто, на первый взгляд, не мог ее дать.
–Средоточие Ионта. То, что питает мир. Когда началась пятая, последняя война Богов, кто-то из кронов нашел проход к Оси. Признаться, не знаю, как это удалось. Сначала «поцелованные силой», так их называли остальные, уничтожили большую часть противников. А затем стали биться между собой. Вот только не учли…
Он замолчал, словно ему было неприятно об этом говорить. Я тоже не торопился врываться в беседу, чтобы ненароком не сбить Стыня с нужного настроя.
– Пока не поняли, что часть Оси, которую они разбили на Осколки, не только дает силы, но со временем и забирает их.
Я кивнул, вспомнив Форсварара. Правитель Фекоя был примерно тех же лет, что Анфалар. Только после многочисленного использования Осколков выглядел, как развалина. Да и, думаю, чувствовал себя так же.
Хотя услышанное многое ставило на свои места. Осколки – часть Оси. Я бы сказал, ее составляющие. Чуры собирают эти Осколки. Что-то мне подсказывает, что далеко не первый год. Вот, кстати, и ответ на вопрос: «Зачем птицам деньги?». То есть – для чего они берут плату за переход. Сами того не понимая, рубежники участвуют в схеме по монополизации Осколков. Но для чего это чурам?
Догадка родилась, но я не смог ее озвучить. Простой вопрос: «Можно ли собрав все Осколки, восстановить Ось?» так и не сорвался с губ. Видимо, он был как-то завязан на моем договоре с Анфаларом по поводу чуров. Кстати, а если что-то не дай бог случится с моим изнаночным другом, я, получается, стану свободен от клятвы? Только едва ли в таком случае чуры отстанут от меня.
– Без Оси мир стал приходить в упадок, – продолжал Стынь. – Ионт начал разрушаться, все меньше подходить для жизни, включая тех, кто были облагодетельствованы силой. Кто-то понял это раньше, сумев сбежать через множество открытых проходов, кто-то позже. Были и те, кто не смог принять меняющуюся реальность.
– Они остались там?
– Остались, – кивнул Стынь.
– И умерли? – продолжил допытываться я.
– Есть кое-что страшнее смерти, – горько усмехнулся крон. – Скажи лучше, что ты сделал такого, за что чуры тебе припугнули моим миром?
– К сожалению, я не могу ответить на этот вопрос. Даже если бы очень хотел.
– Пусть так, – легко согласился Стынь. Видимо, сразу понял, что дело здесь завязано на промысле. – Зачем же ты явился? Явно не для того, чтобы поговорить об Ионте?
– Я все сделал, – не стал я тянуть кота за причинное место.
– Да? – искренне удивился Стынь. – Значит, ты справился с Хтонью?
– Можно и так сказать, – уклончиво ответил я.
Еще немного времени у нас ушло на разговор, «ху из мистер Шушука». Отчего-то крона интересовали даже подобные мелочи. А после мы плавно перешли к тому, ради чего я явился.
– Хорошо, – заключил Стынь. – Завтра утром выдвигаемся.
– Почему не сегодня?
– На кону наша собственная жизнь. В такие моменты спешка – самый худший друг. К тому же, мне необходимо подготовиться.
В моем сознании предстал Стынь, который в мрачную погоду взбирается по ступеням, ведущим в художественный музей Филадельфии, и наверху проводит бой с тенью. В любом случае, я был не в том положении, чтобы спорить. Это он локомотив в нашем путешествии, тогда как я лишь один из вагончиков, в котором едет оружие.
Старый молчаливый бес отвел меня в дальнюю комнату и притащил кучу одеял. Нет, я понимаю, что на излете лета в наших местах бывало довольно прохладно, но не до такой же степени, чтобы понадобилось четыре ватных одеяла. Однако спорить не стал.
И как выяснилось, не зря. Потому что ближе к заходу солнца окна в доме заиндевели, а воздух, казалось, начал хрустеть. Про клубы пара, вырывающиеся изо рта, я вообще молчу.
Я залез под все одеяла, даже не пытаясь высунуть носа, и слегка задремал. Понятное дело, ненадолго, Созидатель не заставил себя ждать. Причем в этот раз крон словно понимал, что нынче его последняя гастроль с Лихо, поэтому отрывался по полной. После полутора часов издевательств я даже не сразу понял, как все прекратилось.
Из плюсов – мне стало жарко. Как никогда раньше. А еще сильно захотелось в туалет. Я выполз из своего теплого убежища, накрывшись одним из одеял, и стал искать нужный кабинет для раздумий. На первом этаже, понятно дело, ничего не нашлось. Да и сам домик, скажем откровенно, оказался совсем небольшим. Зато я обнаружил словно скрытую ото всех лестницу, которую надо было постараться, чтобы разглядеть со стороны входа.
Я понимал, что едва ли там находится туалет, но ноги уже несли меня вниз по деревянным ступеням, покрытым инеем. И с каждым шагом становилось все холоднее, пока я не оказался перед огромными массивными железными дверями с крохотными окошками из толстенного стекла. На первый взгляд помещение внутри напоминало холодильник. Но если присмотреться и обнаружить Стыня, лежащего на одной из каталок, – нечто
