Четыре перемены блюд, маленький оркестр в углу наигрывал что-то весёлое, слуги так и вились вокруг, подливая в бокалы. Вкусно, весело, но немного утомительно. Пожалуй, хватит с меня Мурома: дела я сделал, в Реестр записался, пора возвращаться домой. Тем более я кожей ощущал — Анубис набрал силы, и мне требуется усилить тренировки, чтобы держать его в узде.
* * *
Это я соскучился по игре княгини на арфе, да? Наивный! Нельзя по этим звукам скучать, и слушать их тоже нельзя. И хуже всего, когда они тебя будят, — спать хочется, а заснуть не получается. К несчастью, затычки для ушей потерялись, так что пришлось мне вставать, одеваться и спускаться на первый этаж.
— Костя! — княгиня, уже хорошо принявшая рому, обрадовалась моему появлению. — Посиди со мной.
Она демонстративно отодвинула арфу, показывая, что пощадит мои уши.
— Будешь?
Не дожидаясь ответа, она плеснула в стакан на пару пальцев и протянула мне.
— Марья Алексевна, скажите, — я сел в кресло напротив княгини, — а вашу арфу давно настраивали?
Вопрос поставил её в тупик.
— Не знаю, — она озадаченно моргнула. — Как тридцать лет назад купила, взамен старой, так она и стоит. А что, надо уже?
— Неплохо бы.
Я потянулся и провёл пальцем по струнам. От получившегося звука у меня побежали мурашки — хуже только голодные собаки воют.
— Любой инструмент требует настройки.
— Может, ты попробуешь? — княгиня улыбнулась.
— У меня сложные отношения с музыкой.
— Но попробовать-то можно — хуже всё равно не будет. А я потом озадачу мажордома, чтобы нашёл специалиста.
Пожав плечами, я придвинул к себе инструмент. Так-так, что тут у нас? Колки, струны, ничего особенного. Минут пять я подкручивал и дёргал струны. Эту чуть выше, эту ниже. Они же должны по порядку настраиваться, правильно? Ещё чуть-чуть, и вон ту тоже.
— Вот так, кажется.
Я пододвинул арфу обратно, и Марья Алексевна с воодушевлением положила пальцы на струны.
Ёшки-матрёшки, что я наделал? От такого звука хотелось выпрыгнуть в окно и бежать не останавливаясь до Злобино.
— Знаешь, Костя, — княгиня отсела от инструмента, — у тебя не сложные отношения с музыкой. Вы с ней вообще не встречались.
Она с опаской покосилась на арфу.
— Я даже прикасаться теперь к ней боюсь. Будь добр, не настраивай больше никому инструменты, этими звуками мертвецов поднимать можно.
— Так я ведь и есть некромант.
— Весь в дядю, — княгиня рассмеялась, — прямо один в один. Смотрю и не могу поверить, что столько лет прошло.
Покрутив стакан в руке, я сделал глоток. С одной стороны, вроде как оконфузился с настройкой. С другой — княгиня сегодня играть точно не будет. Пожалуй, я всё правильно сделал.
— Да, — Марья Алексевна вздохнула, — очень ты похож на Василия Фёдоровича, будто сын, а не четвероюродный племянник. Только взгляд совсем другой.
— Наивнее?
— Веселее. Дядя твой всегда настороже был, хмурый, готовый в любой момент ударить. А ты лёгкий, радостный, даже не скажешь, что некромант.
Княгиня потянулась и похлопала меня по руке.
— Оставайся таким подольше. Мрачных типажей вокруг и так слишком много.
* * *
Утром за завтраком я хотел объявить, что мы уезжаем в Злобино. Княгине, конечно, с нами веселей, но злоупотреблять гостеприимством не следовало. Но я не успел.
В столовую торжественно вошёл мажордом и вручил Марье Алексевне письмо.
— Так-так, — она развернула бумагу, пробежала глазами по строчкам и посмотрела на меня: — Костя, с тобой хотят встретиться. Ты не занят?
— Смотря для кого.
— Для старшего Шереметева, — заметив, что я не слишком доволен, княгиня покачала головой. — Он слово даёт, что хочет только поговорить.
— Не вижу тем, чтобы обсуждать с ним.
Марья Алексевна вздохнула.
— Костя, ты меня очень обяжешь, если согласишься встретиться с Петром Борисовичем. В своё время он не раз помогал мне, а теперь просит посодействовать в ответ.
Я развёл руками.
— Только ради вас, Марья Алексевна.
— Думаю, ничего плохого встреча тебе не сулит. Граф хочет разрешить возникшее между вами… Недоразумение.
— Надеюсь, очень надеюсь.
В груди шевельнулся Анубис. Ему, наоборот, хотелось «плохого» — Талант жаждал драки, швыряния эфиром и пришибленных врагов. В крайнем случае, он был готов начать свару первым, чтобы уж точно никто не ушёл обиженным. Эх, придётся на встрече держать его на постоянном контроле, чтобы не учудил чего-нибудь.
— Знаешь, Костя, — Марья Алексевна задумчиво посмотрела на меня, — пожалуй, я тоже с тобой поеду.
— Да зачем, я сам справлюсь.
— На всякий случай, — она так улыбнулась, что у меня холодок по спине пробежал, — за вами обоими пригляд нужен. А то слишком уж вы горячие — заспорите, поругаетесь, а хорошая ресторация одна на весь Муром. Где потом прикажешь местному обществу обедать?
* * *
В ресторацию, где назначил встречу Шереметев, мы поехали после полудня. Хорошее место, мне понравилось: швейцар на входе представительный, будто дверь в королевскую спальню охраняет, зеркала, хрусталь, ковры. Словно не ресторация, а настоящий храм еды, с поварами в роли жрецов. Полностью согласен с Марьей Алексевной — жаль будет, если такое чудесное место пострадает.
Встречать княгиню выбежал хозяин заведения — круглый, как колобок, дядька.
— Марья Алексевна! Ваше сиятельство! Как я рад! Как рад! Вы сегодня обворожительны, слов нет! Я слепну от вашей неземной красоты! Ах!
Он манерно прикрыл глаза ладонью. Все его улыбки, жесты и слова были приторные, будто с нами говорил не человек, а ходячая карамелька.
— Милости прошу! Для вас самое лучшее! Столик! Сейчас, сию секунду! Проходите, прошу вас!
— Пётр Борисович ещё не приехал? — отмахнулась от него княгиня, будто от жужжащей мухи.
— Ещё нет, ваше сиятельство. Как появится, немедленно провожу его к вам сию секундочку. Желаете освежиться? Шампанского? Салатик? Консоме? Чаю?
Тараторя и не умолкая ни на минутку, он отвёл нас в отдельный кабинет: небольшой столик, какие-то фикусы в кадках, у стены журчит фонтанчик, выложенный морскими раковинами. И тихая музыка, звучащая едва слышно. Интересно, где сидят музыканты, чтобы создавать такой эффект?
— Лёгкие закуски, кофий, — царственно приказала княгиня. — Выключи шарманку, мы будем разговаривать.
Музыка тут же стихла, а ресторатор поклонился:
— Не извольте беспокоиться, всё сделаю в лучшем виде.
Княгиня села и жестом отпустила дядьку.
— Тебе нравится, Костя? Люблю иной раз сюда заехать, хоть у меня и готовят лучше. Побудешь здесь часок, послушаешь, как тебя превозносят, и не так обидно, что от двора отлучили.
Я кивнул и поставил себе заметку — надо выяснить, что у Марьи Алексевны случилось с императрицей. В высший свет мне пока дороги нет, но такие «мелочи» надо помнить на всякий случай. Упомянешь не
