жить и учиться непосредственно здесь.
Беспокойство мое немного утихло, хотя и не ушло полностью, все-таки Соловей бросает на меня вполне себе понятные взгляды, а я пока вообще не готова к тому, что они транслируют.
– Мне тоже придется писать увольнительные, чтобы выйти наружу? – уточнила я, вспомнив слова Славки Пересвета.
Соловей покривился.
– Тебе – нет. Ты ж у нас не только студент, но и напарник Хрома. Так что обладаешь тем же базовым набором агента, что и остальные.
– А япт? – напомнила я.
– Япт сейчас получим, сладкая ты наша.
Я нахмурилась и сказала грозно:
– Не надо меня так называть.
Соловей пожал плечами.
– Как хочешь. Можно хоть Ярой звать? А то Я-ро-сла-ва – длинно очень.
Я кивнула.
– Ярой можно.
– Ну и супер. Пойдем.
Покинув мою комнату, мы переместились в крыло АКОПОС, именно переместились, потому что Соловью стало лень идти по коридорам и он воспользовался тем плащом, который поднимал нас в многоэтажку. Полог очень быстро и незаметно летал, поэтому вынырнули мы уже у небольшого окошка, за которым сидит грузный мужчина. Кажется тролль.
– Эй, друг, – крикнул в окошко Соловей, – подкинь нашей новенькой ятп. А то некоторые привилегированные не позаботились.
Взгляд тролля на нас поднялся медленно и неспешно, будто в запасе у него вечность. Затем с той же неторопливостью поднялся, заскрипели суставы, послышалось натужное дыхание, он развернулся спиной и побрел куда-то вглубь.
Я шёпотом заметила:
– Ему бы ортопеду показаться.
Соловей кивнул:
– Говорили уже, хоть бы смазал свои каменюки. Не хочет.
– У него камни вместо суставов?
– Угу. Каменный тролль же. Он с Ирландских островов мира «Явь». Нашего то есть. Уперся и не хочет к целителю. Полис есть, все оплачено, а он не идет. Видимо традиции какие-то у них тролльские.
Через какое-то время тролль вынес небольшую коробочку и протянул ее Соловью, голос тролля прозвучал низко и утробно.
– Табельная ятэпэ, – сказал он, – внесена в ведомость.
– Да знаю, – отмахнулся Соловей и взял из его рук коробку. – Первый раз что ли.
Потом раскрыл ее и вытащил оттуда браслет с круглой блямбой. Она напоминает умные часы. Ловким движением он надел браслет мне на запястье и надежно закрепил ремешок. Жест показался мне немного откровенным, точнее не сам жест, а то, как его пальцы прикасались к моей коже.
– Кхм, – озадаченно прокашлялась я.
Мое покашливание эффекта не возымело, Соловей деловито и непринужденно осмотрел результат своей работы и сказал довольно:
– Ремешки на ятпэшках крепкие. Теряются редко. Но помни – каждый ятп табельный. Этот записан на тебя, так что не профукай.
Я подняла кисть и внимательно рассмотрела прибор. Он действительно напоминает умные часы. Разве что побольше немного и вместо циферблата маленькая тарелочка с рябиновым орнаментом, а по внутренней кайме медленно движется крошечное яблочко.
– Обалдеть, – честно призналась я. Очень умилительно смотреть на этих малюток. – И как она работает?
– Очень просто, – ответил Соловей. – Сейчас покажу. Поднеси ятпэшку ко рту и проговори имя того, с кем хотела бы связаться. Обязательно хорошо представить себе абонента и мысленно на него настроиться.
Я с сомнением покосилась на Сола, который с легкой ухмылкой и ожиданием смотрит на меня.
– Настроиться – это как? – поинтересовалась я. Никогда не понимала, что конкретно это означает.
– Ну сконцентрируй мысли на том, с кем хочешь связаться, – нетерпеливо ответил он. – Смотри.
Он поднес ко рту свой браслет на руке, что-то шепнул, а через несколько мгновений над тарелочкой засветилась моя физиономия, вроде голограммы.
– Хм, – выдохнула я. – А ты не мог кого-то другого представить?
– Мог, – усмехнулся Соловей. – Но хотел посмотреть на твою реакцию.
– И как она?
– Ожидаема.
– Тебе никогда не говорили, что ты слишком дерзкий? – поинтересовалась я, поднося свой браслет ко рту.
Ухмылка Соловья стала чуть шире, он проговорил, кивая:
– Имею право.
– И почему вдруг?
Взгляд Соловья искрился уверенностью, а улыбка все больше раздражала меня, он ответил:
– У меня коэффециент эффективности по АКОПОС восемьдесят шесть процентов. Ну и я красивый.
– И скромный, – заметила я.
– Вообще ни капельки, – открыто засмеялся Сол.
Кажется, моя прямота ему импонировала. Я протерла стеклышко на ятп и бросила короткий взгляд на Соловья.
– Восемьдесят шесть процентов говоришь? А чего ж не все сто?
Соловей Разбойник Пятый нравоучительно произнес:
– Ста процентов не было ни у кого.
– А у агента Хрома сколько? – невзначай поинтересовалась я.
Веселье с лица Сола медленно сползло, губы искривились, а на всю фигуру будто бы набежала тень.
– У него и спроси, – бросил он.
Судя по всему у них действительно какая-то внутренняя контра. Я неуверенно покачала головой и сказала:
– Пока я к нему даже походить боюсь. Слышал, как на меня орал?
Соловей кивнул и проговорил:
– В целом справедливо.
Я нахмурилась.
– Можно было и помягче. Я как лучше старалась.
– Похвально, – согласился Соловей. – Но ты подвергла опасности себя, студентов, агентов и вообще весь мир.
Я насупилась.
– Ой, ну прям мир.
– Не веришь? – хмыкнул Сол. – А ты спроси, чем занимались агенты после того, как обратно включили защиту.
– Ну и чем?
– Ловили сбежавших нелегалов, – сообщил блондин. – Многие ушлые повыскакивали и дали деру, как только двери камер открылись. Мы их очень долго ловили. И мне кажется, поймали не всех.
– Почему?
– Потому что я сам видел несколько пустующих камер, – сказал Соловей. – Так что чую, еще повозимся мы с делами после твоего эксперимента.
Моя бравада как-то сразу поугасла, теперь стало казаться что я не помощник, а действительно полная дура, которая вдруг с чего-то решила, будто знает что делать лучше, чем агенты с многолетним опытом.
– Ладно, не кисни, – сказал Соловей и аккуратно погладил меня по спине. – На самом деле ты спасла ребенка. Никто бы не решился на то, что сделала ты. Это реально опасно. А ты еще и без опыта… На авось пошла?
Я горестно кивнула – то, что я спасла девочку уже радовало не так сильно, потому что дошло – я могла выпустить тварей, куда опаснее проклятой души.
Соловей продолжил:
– Дурость твоего поступка, конечно, запредельная, Яра. Но и смелость тоже. Не знаю, как аукнется тебе вот это слияние с сознанием твари, надеюсь обойдется все. Давай, проверяй ятпшку и поехали. Спать хочу пораньше лечь, запарился с нелегалами.
Я еще раз послала ему виноватый взгляд – ну да, дуреха. Но я же хорошего дела ради. Потом вздохнула и поднесла ятпшку к губам. Когда представить? На ком сконцентрироваться? Мама. Да, мамочка. Именно ее мне хочется сейчас видеть больше всех. Как она там? Даже зажмурилась, чтобы получше сосредоточиться, потом шепнула «мама» и открыла
