всю силу Шторма себе? — гнул своё Урса.
— Обязательства, о Брат мой в Искусстве, — раздражение заставляло Феникса всё сильнее давить на серп. Честно говоря, мне всё сложнее становилось следить за дискуссией. Больно было адски. — Я ОБЕЩАЛ разделить силу Шторма среди присутствующих — если вы поможете мне её получить.
— Да, но…
— А тебе не кажется, Брат, что эти вопросы надо было обсудить ДО того, как мы затеяли предательство леди Шторм? — подал голос ящерица.
— Это не предательство! — голосом, который находится на грани нервного срыва, возопил лорд Феникс. — Мы все, сообща, решили, что будет только справедливо поделить Силу Шторма между нами троими — после всего, что старая ведьма сделала.
— Да, но так мы нарушаем равновесие…
— НИКАКОГО НАРУШЕНИЯ НЕ БУДЕТ, — отрезал лорд Феникс. Просто… теперь оно будет базироваться на ТРЁХ Источниках, а не на четырёх. Вот и всё.
Наступила тишина. Казалось, все обдумывают грядущие перспективы.
— А можно мне сказать? — спросил я.
Маски ОКАМЕНЕЛИ.
Вероятно считалось, что Жертва не может выражать мнение. Не её, жертвы, это собачье дело…
— Дело в том, что во мне нет силы Шторма, — поспешно, пока они не пришли в себя, продолжил я. — Вас ввели в глубокое заблуждение, господа. Я — обычный человек. И даже не колдун.
Все маски, как одна, повернулись к Фениксу.
— В чём дело, Мастер? — спросил брат Урса. — Ты решил над нами пошутить?
— Он лжет! — визгливо вскричал Феникс, и ещё глубже вонзил серп мне в грудную клетку. — Я сам видел: он вышел из подземелья Источника! Только тот, кто перенял силу Стихии, мог пройти через Лабиринт и остаться в живых. Этот юноша — несомненно, новый лорд Шторм. Старая ведьма передала ему свою силу, разве вы её не чувствуете?
И он картинно повёл рукой над моей головой…
— Но я…
— Да сомкнёт уста Жертвы Печать Молчания! — возопил лорд Феникс и заткнул мне рот своей ладонью — в качестве Печати, очевидно. Куда он при этом дел молот — ума не приложу…
— Он прав, о Братья, — сказала птица Ибис. — Никто не может выйти из Лабиринта живым, если это не новоявленный Лорд! Феникс не обманул нас.
Маски согласно закивали.
Я дёрнулся, но серп и ладонь Феникса едва позволяли мне вдохнуть.
— Но я всё-таки настаиваю на том, чтобы Врата Силы отверз не Феникс, а… кто-то другой, — упрямо заявил брат Урса.
— Уж не ты ли хочешь это сделать? — ядовито осведомился лорд Феникс. Вытащив серп из моей грудной клетки, он протянул его Медведю. — Давай, не стесняйся. Посмотрим, насколько Братья доверяют ТЕБЕ, лорд Урса.
— Не будем спорить, братья! — глухой голос доносился из-под маски саламандры. То есть, это я только что понял: маска ящерицы символизирует огненное начало, а значит, правильнее её звать саламандрой… — Давайте обратимся к Традиции. Пускай Врата Силы откроет не один из нас, а некто посторонний. Не заинтересованный.
— Ты хочешь сказать, что мы должны призвать… Палача? — с недоверием вопросил Феникс. — Но… Барон Оямацуи! Где мы найдём Палача Прямо Сейчас?..
— Я об этом позаботился, о Братья, — ответил тот. — Предвидев раскол в наших рядах, я отыскал человека с нужными навыками. И привёл с собой. Он ждёт за дверью.
— Ну не знаю, не знаю… — Феникс пытался оттянуть неизбежное. Но остальные маски явно поддерживали барона, и ему пришлось сдаться. — Ладно, как скажете, — в голосе Феникса было столько отчаяния, что становилось ясно: всё пошло не так. — Зовите вашего Палача.
Где-то сбоку открылись ворота — повеяло свежим ветерком и факелы заколыхались.
А потом в круг света вошла ещё одна фигура.
Тоже завёрнутая в просторный балахон, но без капюшона.
Лица я не видел, но над головой его отчётливо светился… незамкнутый нимб.
Демангел!
Не зря Кассандра говорила, что дружить с нефилим — то ещё извращение.
Она была права.
Тяжело это признавать, но не всегда вера в то, что люди лучше, чем кажутся, оправдывает себя.
Фигура подошла ближе, черты лица медленно проступили в неверном свете факелов…
Если бы не рука, всё ещё зажимающая мне рот, я бы заорал.
Потому что это был не Денница.
— ПАТРИЦИЯ! — хотел заорать я. — Что ты здесь делаешь?..
Но это было бы глупо — слепой козе ясно, что она собирается меня убить.
Вопрос в другом: ЗАЧЕМ?..
Ведь у нас всё так хорошо начиналось. Ну, не считая того, что я притащил её туда, где она совсем не хотела быть, не мог ответить на её чувства, а ещё… ах да. Добивался взаимности ДРУГОЙ девушки. Которая сейчас пребывает в облике драконицы. Но не суть.
В ОСТАЛЬНОМ-ТО всё было хорошо!
Во всяком случае, я так думал.
А вот Патриция, как оказалось — нет. И решила взять ситуацию в свои очумелые ручки. Вместе с серпом, которым она как раз сейчас замахивалась над моими…
Маски вновь затянули гнусавый речитатив, от звука которого казалось, что по телу бегают крупные и не слишком дружелюбные пауки.
Феникс снял руку с моего лица и тоже отошел к остальным — вероятно, чтобы не нарушать общей гармонии.
Почувствовав свободу в области рта, я разлепил губы, чтобы как следует отчитать Патрицию за вероломство. Уж на это я имею право перед смертью, нет?
Во всяком случае, меня убьёт красивая девушка, с которой я спал — цыганка нагадала мне именно такой конец, и не ошиблась.
Кармическая предопределённость.
Так вот: я открыл рот, чтобы излить на Патрицию своё негодование, в то время как серп, опускаясь, неумолимо двигался к моей ширинке.
Но вдруг сверкающее лезвие изменило траекторию и… перерезало верёвки на моём правом запястье.
Тут же метнулось к левому, а затем — к ногам.
Железные маски ничего не замечали — они всё также тянули речитатив, мерно покачиваясь в ритм словам. Вероятно, впали в транс или медитацию… А может, съели чего-нибудь перед церемонией, и сейчас смотрят совсем другие мультики.
— Ты будешь вставать, или как?
Да, она права. Надо делать ноги, пока эти чудики в балахонах не пришли в себя.
Все вопросы потом.
Я попытался бодро вскочить. Но вместо этого просто свалился с алтарного камня, как мешок с песком. Даже звук был похожий…
За то время, что я провёл без движения, да ещё и на лютом холоде, мой бедный организм просто-напросто одеревенел. Ни ручки, ни ножки слушаться не хотели. Объявили забастовку.
В списке требований были горячая ванна, три литра раскалённого чая и огромная, как тележное колесо, пицца.
Патриции пришлось помочь мне подняться. А потом, закинув мою руку к себе на плечи, обхватить за талию и в буквальном смысле волочь к выходу.
— Вечно ты во что-нибудь влипаешь, Макс, — пропыхтела она. Я старался перебирать ногами, но по-моему, получалось не очень. — Как ты вообще выжил до сих пор?..
— Тымненеповеришь, — язык слушался плохо, и слова слипались в сплошную белиберду. — Новотсейчасявообщенипричём.
— Ага, — крякнув, Патриция поудобнее перекинула мою руку на своём плече. — Конечно…
Двигались мы не то, чтобы быстро. Но маски почему-то не обращали на нас никакого внимания. И это настораживало.
— Почему они нас не замечают?
— Я подсыпала в курильницы Зелья Иштар, — бросила Патриция, не снижая темпа. — Сейчас они видят сны…
Она недобро хихикнула.
Я тоже: получается, насчёт мультиков я попал в самое яблочко.
— Наркотики?..
— Они хотели тебя убить, помнишь?
— А ещё есть?
— Тебе уже хватит. И так на ногах не стоишь.
— Так это я от от твоего зелья такой квёлый!
— Потерпишь. У тебя же к ядам иммунитет…
— Может, у тебя есть спиртное?.. — я вспомнил заветную фляжку Кассандры, и как она помогла мне взбодриться.
— Извини. Не прихватила.
Эх, не все девушки приучены угадывать мои желания… А жаль.
Мы кое-как доковыляли до двери. Патриция навалилась на массивную ручку всем телом. Безрезультатно.
— Давай, я… — соскользнув с плеча девушки, я повис на ручке всей тяжестью. Та со скрипом подалась, дверь медленно открылась.
Мы оказались в узком, как кишка муравья, коридоре.
Тем не менее, когда дверь захлопнулась, отсекая нас от песнопений и тяжелого удушливого дыма, я почувствовал себя намного лучше.
Даже смог выпрямиться без посторонней
