нужно было лишь найти деньги, чтоб выкупить себе свободу. Своего намерения Горация особо не скрывала, поэтому вся группа в скором времени знала, что они останутся без исполнителя главной роли.
– И где мне надо будет искать второго Горацио? – жаловалась Лена Лёше.
Тот, всегда невозмутимый и спокойный, напоминал:
– Незаменимых не бывает, ты сама это знаешь.
– Знаю, но Зою любят. Это факт, и с ним мне придётся смириться.
– А кто сказал, что надо сообщать о внезапных переменах? В глазах людей Горацио сможет остаться на сцене, тогда как Зоя спокойно уйдёт.
Эту мысль Лёша высказывал неоднократно, но Лена постоянно находила какие-то причины поспорить с ним. Потому что она знала, новый человек не будет Зоей, и люди непременно почувствуют фальшь, а значит, конец этим весьма удачным спектаклям.
– Ну не будут больше их ставить, ты что, с голоду умрёшь?! – как-то однажды разозлился Лёша на очередное замечание девушки. – Театральным режиссёром ты так и останешься, благо образование у тебя уже есть!
– Из академии могут выгнать. Меня ведь оставили только из-за этих спектаклей.
– Даже если так. Тебя не возьмут в любой другой театр?
– Нет.
– Не вижу смысла переживать. Зоя всё равно уйдёт, ей хочется петь. А постановка… На неё ты по-прежнему повлиять в силах, надо только найти человека, который станет вторым Горацио. Вот и всё, я не вижу в этом проблемы.
– Не уверена, что мне удастся такой подвиг во второй раз.
– Моя милая девочка сомневается в своих силах?
Лена улыбнулась, прижимаясь к Лёше. Какое всё же счастье, что он у неё есть!
* * *
В назначенный день Зоя взяла кредит и разорвала контракт с Академий Муз. Долго девушку отговаривали от столь опрометчивого шага, обещали все возможные выгоды, даже дальнейший карьерный рост в академии. Но Зоя осталась непреклонна.
– Я приняла решение и не собираюсь от него отказываться, – сказала она.
– Это твой выбор, – ответила стоявшая рядом Вика.
Зоя пришла забрать кое-какие свои вещи, оставленные в академии, и попрощаться.
– А я считаю, что ты зря так поступила, – вмешалась Уля. – Особенно когда тебя стали уговаривать. Ты действительно дура, раз лишилась таких перспектив!
– Но если Горация не хочет играть, то какие у неё могут быть перспективы? – удивилась Вика.
– Это она сейчас не хочет, якобы музыка всегда была целью её жизни, а театр мешает этого добиться! Но это называется банальной усталостью и ленью. Надо уметь вкалывать и всегда помнить, что «шоу должно продолжаться».
– Чтобы во что-то вкладывать силы, нужна мотивация, а её у меня нет, – вмешалась в разговор «ангела и демона» сама Зоя.
– Да дайте ей уже уйти наконец! – крикнула Аня. – Уходит? И прекрасно, давно надо дать дорогу настоящей звезде.
– Тебе что ли? – спросила Вика.
– Хотя бы и мне. В любом случае, человеку, которому важно всё это и который здесь учиться, между прочим!
На какой-то момент все замолчали, чувствуя, что разговор бесполезен, сказать больше нечего.
– Я пошла. Пока!
– Удачи! – пожелала Иля.
Мужская половина группы пожелала приятного пути и дальнейших успехов. Но Антон и Миша даже не посмотрели на Зою, ощущая себя обманутыми и обиженными за такое пренебрежение к постановке. Они столько вложили сил в поднятие как актрисы Горации, а в итоге та уходит в музыку. Оба, кстати, узнав о решении девушки, не сказали ей ни слова за пределами сцены. Поэтому Зоя и не удивилась, ничего от них сейчас не услышав.
Вот уже позади закрылись двери академии, отрезая путь к прошлому.
Зоя повернулась назад. А красивые поставили ворота, чем-то они напоминали крылья бабочки или какой-нибудь сказочной феи. Такие же голубые и почти полупрозрачные.
«Нет, я не жалею о своём решении», – мысленно ответила Зоя всему окружающему: небу и земле, домам и деревьям, людям и самой Академии Муз.
Потом спокойно пошла вперёд, навстречу неизвестности.
* * *
На главную роль выбрали Ульяну, но постановка не успела выйти – кто-то сообщил любопытным журналистам, что Горацио на самом деле девушка. Начались расследования, письма от недовольных фанатов, спрашивающих, так ли это. Руководство академии и Лена Синецветная поначалу опровергали слухи, а потом всё же признались, что это правда.
Начался скандал. Половина фанаток была разочарована, ей не хотелось признаваться в собственных разбитых грёзах. Вторая половина говорила, что ей всё равно кто играет Ри, они слишком сильно его любят, а потому и принимают Горацио (или, вернее, Горацию, правильный псевдоним тоже стал известен), каким бы он не был. Началась война между фанатами, посыпались бесконечные письма во все возможные учреждения. А через некоторое время к фанатам присоединились и противники пьес. Тоже письма – на сей раз с обсуждением морали и искусства, насколько сильно оно пало и стоит ли родителям отдавать своих детей в Академию Муз.
Здесь руководство академии задумалось, нужна ли им такая слава. И решило, что не нужна, ведь эти пьесы были изначально взяты исключительно ради денег и продолжали их ставить тоже ради денег и той популярности, которую они давали.
– Мы поняли, что наша сделка со совестью закончена, – так заявил нынешний директор академии.
Сам сериал от подобного только выиграл, как и всё мультимедийное производство.
Дальнейшие спектакли были отменены, а вместе с ними и подписанные договоры. Но актёры и театральный режиссёр не унывали, их талант заметили, и они были приглашены в другие постановки, не пользующие столь скандальной славой, как фанфики «Круговорота». Только Ане Липиной не повезло. Стало известно, что именно она слила столь важную информацию, и Академия Муз не скупилось на наказание – если бы у Ани не оказался бы сдан хоть один предмет, то её бы отчислили бы без права восстановления.
– Они ко мне жестоки! – плакала девушка, узнав о своей участи.
– Если ты по-настоящему талантлива, то сможешь остаться здесь, – приободрил Игорь.
– А если нет?
– Есть и другой путь к своей мечте.
– Он долгий!
– Путь в искусстве никогда не бывает лёгким.
Аня удивлённо посмотрела на него – настолько серьёзно Игорь это сказал. А тот очень многое передумал с уходом Горации, и решил для себя окончательно, что ему быть актёром всё же нравится и заранее стал готовить себя к предстоящим испытаниям.
В жизни же остальных не произошло значительных перемен, кроме как того, что Елену-Тиран поставили на очень древний спектакль с экзотическими нарядами, с которыми ей снова помогала Иля.
– И чтоб причёска была у всех в порядке! – кричала как-то Лена на одной из репетиции. – Иначе – убью!
«За что мне эти люди?» – спросила себя режиссёр
