понял. По поводу не можете быть вместе и все такое – не беги впереди рычащего стального зверя. Думаю, еще не все потеряно.
– Ты опять что-то придумал, брат?! – с надеждой спросил Безумец.
– Пока ничего. Но для начала я хочу поговорить с Аленой. А уже потом мы будем что-то решать.
Мы обнялись, и я наконец-то покинул Фекой. Можно сказать, что дурное впечатление с Форсварором было компенсировано беседой с Анфаларом. Чудесны дела твои Господи. Вот как тут не поверить в высший замысел и любовь с первого взгляда? Какова вообще была вероятность, что пустомеля из моего мира и воин Скугги смогут быть вместе? Околонулевая. Но если в дело вмешается один развеселый рубежник, все вполне могло получится.
– Что все это значит, сс…? – спросила Лихо.
– Знаешь, много всякого произошло с тех пор как мы расстались. И так получилось, что у меня теперь вроде как приспешница.
– Приспешница или сс… вроде как приспешница? Это не грибы на дереве, просто так не заводятся.
– Я сам не понял, если честно. Сначала я думал, что она скорее мешает, а сейчас понимаю, что и пользы от нее хватает. Раньше я бы с удовольствием сбагрил ее кому-нибудь, а теперь вроде даже жалко.
– Будет любопытно на нее поглядеть, сс… – последние буквы Юния произнесла с некоторым удовольствием.
– Предупрежу сразу!..
– Не собираюсь я ее пить. Как и твою нечисть. Думаю, найду цели интереснее.
– У тебя едва ли получится ею наесться. Она пустомеля.
– Подожди, эта сс… та самая? Интересно, наступит день, когда ты перестанешь меня удивлять?
Она закончила, многозначительно цокнув языком. Я сам усмехнулся и достал новую Трубку.
– Теперь ты сама можешь зайти и выйти, когда захочешь. Но через чуров мы можем пройти только так. И подержи у себя Осколок. Не хотелось бы, чтобы чуры узнали о нем раньше времени.
Юния юркнула внутрь, даже не пискнув. Вот что значит побыла немного в услужении у сумасшедшего крона. Поняла, что жизнь вместе со мной не такая уж и ужасная. А сам я заскользил по Скугге, не обращая внимания на меняющийся скудный пейзаж.
На душе было удивительно хорошо. И это несмотря на оставленного в этом мире бога, ослабление Фекоя, очередное смертельное поручение Великого Князя. Можно сказать, что у меня настроение менялось так же быстро, как у наркомана. Но это было не совсем так.
Я раньше всегда веселился, когда мне говорили: «Забей, живи сегодняшним днем, не думай о завтра». А теперь вдруг это получилось само собой. Просто что-то перещелкнуло. У меня прежде никогда не было полной уверенности в себе и своих силах. Однако сейчас я понимал, что нет ничего невозможного. Я все смогу, если действительно очень этого захочу.
Былобыслав поджидал меня на стороне Скугги, всматриваясь в даль. Что он ждал именно Матвея Зорина, не было никакого сомнения. У меня в последнее время выработалась удивительная чуйка на подобные вещи.
Учитывая, что я пришел совершенно к другому проходу, с противоположной стороны которого должно оказаться питерское Подворье, это было как минимум интересно.
– В Скугге произошли изменения, – задумчиво сказал он, пытаясь прожечь меня взглядом.
– В мире постоянно что-то меняется, – легкомысленно ответил я.
– И еще ты получил рубец. Второй в этом мире.
– Скугга любит меня, – продолжал я корчить из себя дурака.
Былобыслав тяжело вздохнул, давая понять, как ему непросто общаться с идиотами.
– Я думал, что каждый чур отвечает только за свой проход, – решил я взять инициативу в свои руки.
– У головы есть свои небольшие преимущества.
Вот так да. Я и не думал, что Былобыслав из шишек. Понятно, что голова Выборга – это не такая важная персона, как питерский начальник, но все же.
– Возможно, у моих братьев скоро появятся к тебе вопросы.
– Только ко мне? Не к Великому Князю, который собирает…
Слово «Осколки» не сорвалось у меня с губ. Сработал договор и чувство самосохранения.
– Рубежник должен отвечать в первую очередь за себя. Что до Великого Новгородского Князя, за ним уже наблюдают, – многозначительно ответил Былобыслав.
Вот как? Любопытно, что это значит? Раньше я думал, что чуры не вмешиваются в дела смертных. По крайней мере, так оно прежде и было. Интересно, возможна ли полномасштабная война нашего княжества с этими могущественными существами? И что самое занятное, я до сих пор не знал, придется ли мне вмешиваться в таком случае или удастся постоять в сторонке? Ладно, будет день – будет пища.
А следом мы переместились в Подворье. И что самое удивительное – на этот раз даже не пытался прощупать на предмет контрабанды. Будто бы знал, что ничего противозаконного у меня не найдет.
– Матвей, помни о том, что каждое малейшее действие пешки может привести к глобальным изменениям на шахматной доске.
Я улыбнулся. Вот только подобных ликбезов относительно настольных игр мне сейчас и не хватало.
– Я не пешка, – сказал я ему.
– Я знаю. Поэтому и последствия могут быть более внушительными.
Наверное, по законам жанра мне надо было ответить ему что-то хлесткое. Однако в голову ничего не пришло. Поэтому я вышел на простор Подворья, оставив последнее слово за Былобыславом. В целом, он был прав. Я с легкостью ломал дрова, не сильно задумываясь, что будет потом и на чьих судьбах это отразится. Но блин, я же не даосский мудрец, который выбирает, куда наступит, чтобы ненароком не загубить какого-нибудь муравьишку. И да, я по возможности старался исправить последствия своих действий. Пусть это и не всегда получалось.
– Ну что?! – встретил меня Леопольд.
– Все в порядке, как видишь. Я цел и здоров.
– И с рубцом, – прокомментировал он явное.
Не знаю, почему я сделал то, что сделал. У меня сроду не было любви к театральным представлениям. Но сейчас я на мгновение снял кулон, с удовольствием глядя, как округляются глаза Лео. А затем надел снова. Почему-то подумалось, что это важно сделать.
– Два рубца чужого мира. Тебя при… – он осекся, заозиравшись по сторонам. И продолжил очень тихо. – Тебя приняла Изнанка.
– Это к вопросу, стоит ли со мной заключить союз или нет. А теперь поедем домой, Лео, не поверишь, как мне хочется спать.
Стоит ли говорить, что до дома на Мойке мы домчали так быстро, что я даже не успел
