лодок отделился какой-то ялик, который шустро заскользил в мою сторону. Я не знала, что мне делать. Плыть к берегу, к толпе замарашек, я не хотела, поэтому, посчитала безопасней болтаться на бревне, чуть подгребая ногами, чтобы течение не унесло меня в протоку.
Ялик приблизился настолько, что я разглядела, что это что-то вроде каноэ, обтянутое шкурами. В лодке были два молодца зверского вида, в мохнатых шапках по типу монгольских, и узкими бородками.
Один из них, увидев меня, радостно улыбнулся и … вскинул лук с наложенной стрелой. Я нырнула за бревно, и пыталась продержаться под водой, пока кровь не закипела в голове. Я вынырнула, и осторожно выглянула из-за края бревна, готовая в любой момент нырять и плыть в сторону берега. Каноэ проплыло мимо меня, а мой несостоявшийся убийца, привстав на колено, выцеливал более достойную цель. Метрах в тридцати от первой лодки, быстро рассекал волну ее брат-близнец, в которой слаженно гребли два ухаря, в таких же живописных лохмотьях, только бороды у них были пошире, у одного и вовсе рыжая, а головы украшали серые колпаки.
Стрела сорвалась с тетивы и пошла в свой смертельный полет — обладатель рыжей бороды схватился за шею, замер на мгновение, а затем бултыхнулся за борт. Второй вскрикнул от неожиданности, сделал несколько энергичных гребков, затем залег на носу лодки, который тут же скрылся в облаке вонючего дыма. Судя по многочисленным всплескам вокруг передней лодки, преследователь пальнул из чудовищного карамультука крупной дробью, во всяком случае, в передней лодке оба пассажира легли и больше не шевелились.
В это время, за островом бахнуло еще раз, видно там стреляла пушка. Передняя лодка, двигаясь по инерции, скользнула в заросли рогоза, и скрылась там. Через пару минут вторая лодка ткнулась в этот же проход, потом там раздался полный нечеловеческой боли крик, и наступила тишина. Я оглянулась вокруг. Шум основной погони затих дальше по течению, за островом. Чумазики из становища на берегу, при первых выстрелах, попрятались, лишь два собакина, отдаленно похожих на лаек, возбужденно бегали по берегу.
Когда самое интересное закончилось, я поняла, что если я останусь в воде еще немного, то замерзну насмерть. Я, навалившись грудью на бревно, потолкала его к острову, подальше от места, где причалили два суденышка. Добравшись до берега, я, на всякий случай затащила, ставшее мне почти родным, бревно подальше в прибрежные заросли, и выползла на берег. Я оказалась одета в невообразимую рубаху типа кухлянки, но не из меха, а из той же дерюги, что и аборигены с берега, под рубахой присутствовали, заплатанные десятком лоскутков, штаны, подпоясанные конопляной веревкой. Проскользнув вглубь густых зарослей, я присела на корточки и затаилась. Просидев около двух часов у берега, внимательно просматривая водную гладь протоки и прислушиваясь, я не дождалась прохода вниз по течению ни одной из причаливших к острову лодок.
Найдя в качестве хоть какой-то защиты увесистую корягу, я, крадучись, двинулась в сторону укрытия загадочных суденышек.
Они покачивались между стеблей рогоза рядышком. В первом кораблике на дне лежали какие-то мешки и чудовищных размеров фузея. Во втором лежали два бездыханных тела. Один, одетый в такие же тряпки, как и я, только украшенные вышивкой, расположился на дне, жалуясь на несправедливость судьбы своим разбитым затылком.
Второй, в сером армяке, подпоясанном кожаным поясом, за который был заткнута дубинка, лежал в позе зародыша, зажав окровавленными руками рану на животе. Третьего пассажира не было, но от лодок к берегу оставалась широкая полоса раздвинутых стеблей. Я, выставив вперед свой сук, двинулась к берегу, стараясь аккуратно опускать ноги в воду. На берегу, на узкой полоске песка остались следы чьих-то ног, а на траве я ориентировалась по дорожке из кровавых капель. Через некоторое время к кровавой дорожке прибавился след, как будто волочили тяжелый ящик.
Потом я увидела тело, лежащее на спине, широко разбросав руки, в одной из которых был зажат нож, с налипшими на лезвие комками глины. Свою шапку он где-то потерял, над бритой головой уже вились мухи. Я обошла человека по широкому кругу. Судя по следам, прежде чем стать трупом, неизвестный шел обратно к лодкам. Я пошла дальше, вновь найдя кровавую цепочку. Продравшись через поросль молодых елей, я обнаружила место, где исчезали следы волочения. Дерн у массивного гранитного валуна с одной стороны недавно поднимали, а затем чуточку небрежно вернули на место. Я отошла в сторону, сломала несколько сосновых веток, и стала аккуратно заметать оставшийся след. Возле трупа, лицо которого уже пожелтело, я перестала замазывать капельки крови, только старалась поднять придавленную траву. Выйдя на берег, я бросила в воду измочаленные ветки, и, подвывая от боли в натруженной спине, стала думать, что делать дальше.
Переход в другую реальность был мгновенный и неожиданный. Вот я сижу на берегу, в позе Алёнушки, а через мгновение опять захлебываюсь в воде. Ну, сколько можно! Я задрала голову, и поняла, что на этот раз я не тону, а лежу в кромке прибоя у самого берега, очевидно, соскользнув с камня, на котором задремала. Я села, протерла глаза. Мимо проносился юркий катерок желтого цвета, полный полузнакомых пацанов, ржущих во весь голос и тыкающих руками в мою сторону. Оценив перспективу возвращения домой пешком в мокрой одежде, как чрезвычайно грустную и, желая быстрее покинуть это странное место, я вскочила на ноги и стала орать и размахивать руками. Катерок совершил лихой разворот, ко мне протянулось несколько рук и вот через пять минут я почти счастливая высаживаюсь на деревенском пляже.
На следующий день я спустила на воду складную металлическую лодку брутального защитного цвета. С мотором возиться желания не было, а грести против течения тем более, поэтому я, бросив в лодку пару весел, как бурлак потянула ее против течения. Сегодня было пасмурно, пляж был пуст, поэтому обошлось без насмешек местного населения над моим способом передвижения. Дойдя до Татарских могил, я, на всякий случай, зашла в воду, куда мне позволяла дойти высота голенищ резиновых сапог. Надеюсь, что текучая вода защитит меня от ментального воздействия этого непонятного места. Но все было спокойно, амулет холодил кожу, как и положено обычному металлическому украшению. Я прошла вдоль берега еще метров двести, после чего заскочила в лодку и стала грести к острову.
Ну что можно сказать, за четыреста лет пейзаж маленько изменился,
