начнутся шум и крики, пожалуйста, дойдите до приемной, скажите ректору или проректорам, что у вас на факультете грандиозный скандал…
— Вы уверены?
— Я уверена, что для нас обеих все закончиться хорошо. Вас как зовут?
— Галя…
Девушка хмыкнула, набрала воды и бодро двинулась на свое рабочее место, а я вновь заняла наблюдательное место в коридоре. В течение десяти минут мимо меня прошествовали оставшиеся сотрудницы деканата, каждая считала своим долгом громким фырканьем или иными ужимками показать мне всю степень неприятия моего хамского поведения.
Наконец, в девять тридцать, мимо меня прошел солидный мужчина с рыжим венчиком волос на макушке. По неприязненному взгляду, которым он окатил меня, я поняла, что это декан факультета. Я поздоровалась, в ответ он буркнул — ждите, и захлопнул дверь перед моим носом. В течение часа сотрудники деканата дважды попили чай, обмениваясь мнениями о моем ничтожестве и беспардонном нахальстве. Наконец из двери выглянула Галя, кивнула мне.
Декан и две старшие сотрудницы расположились рядком, за самым большим столом в центре деканата, очевидно изображая комиссию.
Третья сотрудница сидела за соседним столом, с готовностью держа авторучку над толстым журналом. Галя тихо сидела за шкафом.
Стула перед столом комиссии не было. Я поздоровалась и встала в двух шагах от стола. Декан, откашлявшись, начал:
— Уважаемые товарищи, мы собрались на основании указания проректора по учебной части для рассмотрения заявления бывшей абитуриентки Сомовой, которая по непонятной причине пропустила все сроки для рассмотрения подобных заявлений конфликтной комиссией, не согласна с результатами письменной работы по математике. Комиссия в составе… при секретаре … Слушаем вас внимательно, с чем вы не согласны — кивок в мою сторону.
— Для того чтобы сказать, с чем я не согласна, хотелось бы увидеть свою работу…
— Хм, Анжела Васильевна, будьте любезны, работу из архива принесите…
Дама, выполняющая роль секретаря, недовольно фыркая, удалилась.
Постояв минуту, я поставила стул напротив комиссии, и под недовольное бормотание работников деканата, уселась.
— Устали? — благожелательно спросил декан.
— Нет, не устала.
— Когда очень скоро нас покинете, не забудьте стульчик на место поставить.
Ожидание затягивалось.
— Галочка, кофе мне сделайте, пожалуйста — крикнул в направлении шкафа декан.
— Вам со сливками, Денис Дмитриевич?
— Да, как всегда…
Одновременно с чашкой натурального кофе перед деканом оказался и конверт серой бумаги, принесенный отдышливо дышащим секретарем комиссии.
Вкусно отхлебнув кофе, декан двумя пальцами вытащил из конверта несколько листочков бумаги. Три головы склонились над ними, через пару минут моя работа была осмотрена, несколько раз палец декана уверенно тыкал в невидимые с моего места строки, под многозначительное хмыканье ассистирующих ему дам.
Наконец Денис Дмитриевич вновь обратил на меня свое внимание:
— Ну, что же, комиссия, рассмотрев вашу письменную работу, обнаружила, что задание выполнено неаккуратно, небрежно, имеют место три ошибки, поэтому выставленная вам тройка видится мне вполне заслуженной. Иные мнения у членов комиссии есть? — вопросительные кивки в сторону соседок, отрицательное мотание головой.
— У вас, девушка, еще есть вопросы? — декан стал небрежно всовывать листочки обратно в конверт.
— Да, конечно, но прежде хотелось бы взглянуть на мою работу.
— Да? Да, пожалуйста… — листы рассыпались по столу.
Я внимательно просматривала каждый лист черновика и чистового варианта, под ироничные комментарии присутствующих, посмотрела один из листов на просвет, аккуратно положила стопку бумаги перед деканом и вернулась на свой стул. Маленькая горошинка зелья «Откровенность», неслышно скользнув из моей ладони в чашку кофе со сливками, отправилась в свой поход по восстановлению справедливости.
— Уходя, стульчик на место поставьте, — улыбнулся мне Денис Дмитриевич, сделав глоток, и вновь попытавшись упаковать мою работу.
— Скажите, а вы тут вообще ничего не боитесь?
Выпученные глазки членов комиссии сделали их похожими на популярную фотографию «Совята в гнезде».
— В двух местах не моим почерком сделаны исправления, и даже чернила не удосужились подобрать по цвету. А третья ошибка — это где в итоговом ответе значок проценты я не поставила?
По злому взгляду, который декан бросил на соседку справа, я поняла, кто вносил исправления в мою работу.
— Вы считаете, что мы обязаны выслушивать ваши фантазии? Убирайтесь, пока мы милицию не вызвали и не привлекли вас за клевету, соплячка! — выкрикнул декан, торопливо запихнув мою работу в конверт и бросив последний на стол секретарю.
Пока женщина хлопала глазами, растерявшись от внезапно возникшего вулкана эмоций, я сделала два быстрых шага и подхватила конверт.
— Отличная идея, милиция тут действительно нужна. — воскликнула я.
На мгновение все замерли, затем началось всеобщее движение.
Декан с соседкой справа, опрокидывая стулья и, своротив с места тяжелый стол, бросились ко мне. Секретарь, осознав свою оплошность, попыталась двумя руками схватить меня или конверт, но не преуспела, а провалившись вперед, неловко распласталась на столе. Член комиссии слева прытью своих коллег не обладала, поэтому единственная, осталась сидеть на стуле, прижав ладошки ко рту. Быстрое перемещение Гали из-за шкафа в коридор заметила только я, частый стук ее каблучков был хорошо слышан в оставшейся распахнутой двери кабинета.
Понимаю, что моя учеба в институте зависит от сохранности прижатых к моему животу бумаг, а сотрудники системы высшего образования пошли вразнос, я спряталась за массивный стол, стоящий у стены, выставив ножками вперед, стоявший тут стул. Глядя в перекошенное от ярости лицо мужчины, я завизжала ему в лицо вполне искренне, вложив в свой крик страх наполовину со злостью. Но это притормозило моих оппонентов лишь на считанные секунды. Декан, ловко ухватившись за ножки стула, мощными рывками валял меня по узкому проему между стеной и столом, пытаясь лишить меня единственного оружия.
Я, вцепившись, как бульдожка, за спинку трещащего от рывков стула, собрала своим телом все острые углы стола и жесткие поверхности кирпичной стены.
Тетки, громко пыхтя, пытались с двух сторон всунуть руки между мной и стулом, и вытянуть злосчастный конверт.
— А что здесь происходит? — о том, что к нам присоединился еще кто-то, услышала только я, поэтому накал борьбы не ослаб.
— Я спросил, что здесь происходит? — в голосе существенно прибавилось
