уже сварила? Ты гляди, мы ведь придем сегодня.
- Придем, а то как же? – закивала вторая. – Сорок дней, помянуть надо.
- Сорок дней? – эхом повторила Аня, чувствуя, как ей снова становится стыдно и неловко. А ведь и правда: это она всего пару недель, как узнала о смерти дядюшки, но умер-то он давно.
- Да ты, никак, и не знала? – ахнула третья, проследив за выражением ее лица.
Аня густо покраснела и покосилась на Игоря: отчего-то именно перед ним было больше всего неловко, что она, вся такая крутая столичная штучка, умудрилась забыть помянуть дядюшку.
Завидев ее смущение, бабушки вдруг подобрели и перешли на советческий тон:
- Ты, девка, спиртное возьми крепкое, а стопочки – мелкие, - посоветовала одна. – Помянуть-то непременно надо, да напиваться не обязательно.
Девушка благодарно закивала, запоминая.
- Закуски, смотри, помягче сделай, - вмешалась другая. – Мы ужо почти все беззубые, нам всякие там сырокопчености не прожевать. Кисель, опять же, свари. Всегда на поминки кисель делают. Да и вообще, попроще все, попроще. Поминки, чай, не праздник.
Аня чуть нахмурилась, размышляя, из чего бы ей сделать кисель. Не магазинный же покупать. Может, в голбце где варенье завалялось? А из меда кисель делается? А из молока?
- Вещи поминальные не забудь, - наставительно сказала третья. – Ежели деньги есть, полотенец купи. А ежели нету, платочки можно али носки теплые. Главное, чтобы вещь служила подольше: люди на нее смотреть будут и Володьку поминать. От нас ведь, стариков, что остается? Внуки да память – боле ничего. А Володька и внуков не оставил. Пусть хоть помнят его подольше.
- Блинов, блинов напеки! – перебила ее вторая.
Брови у Ани, и так уже в растерянности приподнятые, подлетели на свою максимальную высоту. Блины? В русской печи? Да вы издеваетесь!
- Ой, да что мы, сами не напечем? – перебила первая, заметив выражение лица девушки. – Чего все на одну девку сваливаете? Она и так потратится. Не слушай, Анечка. Блинов я вечером сама принесу.
Аня чуть выдохнула и благодарно улыбнулась: вот еще только возни с блинами ей и не хватало. Она и так до сих пор толком не выдохнула с момента приезда.
- Стул лишний поставь, - сурово сведя брови, добавила третья. – Чтоб было, где душе-то усопшей притулиться. А то ведь обидится, что за стол не пригласили. Чего доброго, тут с нами и останется, к Господу не вернется.
- Хорошо, - послушно закивала девушка, сдерживая желание записать советы, пока не забыла.
- И родню обзвонить не забудь, - напоследок сказала первая бабка. – Молодежь нынче совсем традиций не соблюдает: поди, как и ты, чуть не забыли про сорок дней. Хотя, Маринка-то не забудет. Она тебе не звонила, что ли?
- Э-э… - замялась Аня, впервые со времен поездки в лес вспомнив, что у нее есть мобильник. Полезла в сумку, кое-как откопала его. Точно: разрядился.
- Тьфу эти ваши смартфоны, - с победным видом покосилась на бесполезный теперь прибор бабка с иконками. – То ли дело наши старые «звонилки»: в понедельник зарядил – до воскресенья продержится.
Ане с трудом верилось, что при активном пользовании «звонилка» может продержаться так долго. Скорее всего, бабушки просто слишком редко ими пользовались, предпочитая естественное общение. Но доказывать что-то пожилым людям, как известно – дело пустое. Так что Аня лишь поблагодарила их, пообещала к вечеру сделать все как надо и поспешила в магазин. Там она набрала фруктов, сыра, колбасы, хлеба, водки и полотенец – побольше и подешевле, чтобы гости не засиживались. Кое-как вытащила из магазина два полных пакета, мысленно извиняясь перед забытыми в Москве подругами за покупку негниющего пластика, и плюхнула их на багажник многострадального велосипеда.
- А я надеялся обратно налегке прокатиться, - вздохнул Игорь, едва не выпустив из рук скрипнувший транспорт.
- Можешь налегке пройтись, - предложила Аня. – Или вообще пойти домой. А я уж как-нибудь дотолкаю все это до дома. Велик верну вечером. Или завтра.
- Да ладно, - как истинный джентльмен, отказался Игорь и махнул девушке, приглашая снова занять место на раме. – Довезу уж как-нибудь, не надорвусь.
- В гости не позову, даже не надейся, - предупредила Аня, бочком забираясь на прогретый солнцем металл, уже порядком отбивший ей попу.
- Что, даже бутерброд не предложишь? – Игорь принюхался к хлебно-колбасному запаху. Может, колбаска была и дешевая, но после целого дня спортивных упражнений и холодная курица аппетитным стейком покажется.
- Бутерброд выдам, - смягчилась девушка. – За работу. Из окна. А в дом – ни ногой. У меня сегодня гости.
- Я тоже хочу быть гостем! – потребовал Игорь, налегая на педали.
- Ты – самопровозглашенный внештатный консультант, - ехидно напомнила ему Аня. – Так что работай и не рыпайся. До гостей еще не дослужился.
Игорь вздохнул, но почти сразу взбодрился и с новыми силами покатил по улице. Сдаваться он явно не собирался.
Народ потянулся задолго до наступления вечера. Первой, разумеется, пришла тетя Марина – женщина очень обстоятельная и строгая. Так и не дозвонившись внучатой племяннице и не сумев «выцепить» ее при помощи телефонов ближайших соседей, тетя Марина (по факту, двоюродная бабушка по отцу) решила взять дело в свои руки. Точнее, она и не подумала доверять его «подрастающему поколению».
Вместе с теткой в дом проникли каким-то чудом донесенные пожилой женщиной многокилограммовые сумки с домашними закатками, расстегаями, тестом и фаршем. Племянница тут же была отчитана, облобызована и усажена лепить пельмени. Угрюмый Микола отчего-то сразу же автоматически присвоил новопришедшей женщине статус хозяйки и принялся покорно ее во всем слушаться. Он вымыл в доме пол, выбил половики, принес откуда-то две длинные доски и соорудил из них лавки, положив на четыре стула. Стол постигла та же метаморфоза: он удлинился и из круглого стал прямоугольным, впрочем, растеряв при этом часть устойчивости. Скатерть успешно замаскировала этот оригинальный тюнинг. Во главе стола поставили пустой стул, а перед ним – черно-белое фото сурово нахмурившегося дяди Володи. Невидимому гостю даже поставили тарелку, выделили стопку, вилку и кусок хлеба. Выглядело все это немного жутковато, и Аня старалась в ту сторону не смотреть.
Спустя полчаса явились и бабки-коммерсантки. Они бухнули на стол огромную стопку блинов, целую кастрюлю киселя, а потом присоединились к Ане. Нарезая колбасу,
