С ума сойти.
Что творится…
В иной момент Лину непременно заинтересовал бы очередной сдвиг по фазе у ее птички, но сейчас ей было не до этого. Гораздо интересней был другой вопрос: что именно сделает Доверенный. И что с ней будет, когда он это сделает? Нет, она не думала, что представитель светлого совета будет убивать ее прямо сейчас и здесь – Лёш ведь рядом. Или все-таки…
Я больше ничего не знаю. Ничего не понимаю.
Я… что ж ты так, мама. За что?
Хотя, кажется, уже все равно. Она тоже теперь свободна от любви. От долга и благодарности. Нет их у подсудимой преступницы. Нет. Пусто как-то, пусто и свободно.
– Пап, что? – нарушил тишину голос Лёша.
Светловолосый Координатор отвел руки.
– Странно. В первый раз такое вижу. Я никогда еще не смотрел в феникса. Необычно. Впечатление, что… я затрудняюсь определить. Больше всего похоже на оборотня – двойная структура. Но там личности альтернативные, а здесь – похоже на симбиоз.
– Симбиоз? – заинтересовалась любознательная Марго. – И какая это личность – вторая?
– В справочнике ничего такого нет, – задумчиво проговорил Вадим.
– Пап… а помочь? Помочь можно? Ей плохо, видишь?
– Не знаю.
– Что?!
– Я не уверен. Здесь очень сложная энергоструктура. И я… не уверен, как на это сложнейшее переплетение подействует светлая магия.
– То есть ты хочешь сказать, что ей может навредить Свет? Пап, она не Темная!
Ошибаешься, ангел. Темная. По рождению и воспитанию. И вообще, можно подумать, бывают светлые убийцы. Лёш, Лёш. Ну вот откуда ты такой, а?
– Лёш, мы… ты не можешь быть уверен, – мягко проговорила Марго очень спокойным тоном.
– Как раз могу! Я эмпат, если ты не забыла! Отец, скажи ей!
– Может, попозже скажем? – вмешался Вадим. Он так и стоял молча все это время – скрестив на груди руки, спокойный и настороженный. Лина ощущала его присутствие, как грозовую тучу. А феникс – как огромный сгусток сил, заманчивый, но абсолютно недоступный. – На мой взгляд, ей Свет не повредит.
Взгляды семейства скрестились на старшем сыне. Заинтересованный – Александра, любопытный с примесью тревоги – Маргариты, усталый – Милы. И Лёша – с надеждой.
– Дим, ты что-то знаешь?
– Только догадываюсь. Но те фениксы, по которым я прошелся в пещере, не выглядели особо пострадавшими. Только рассерженными.
– Я бы еще не так рассердилась на их месте, – как бы невзначай вставила рыбка, которую, между прочим, никто не спрашивал.
– Ладно вам.
– Спокойнее, – мягко сказал Александр, и все мигом притихли.
Ох, как вовремя. Лина и так цеплялась за руку Лёша, как гибнущий на болоте – за брошенную веревку. Она не понимала, что происходит, – чувства странно обострились, каждый голос звучал приглушенно и в то же время прокатывался по телу, как инфразвук, а фигуры и лица обрели сверхъестественную яркость.
Как странно. Словно ей снова двенадцать, и мать отрабатывает адаптацию к ядам. Было тогда что-то похожее. Не помню, что, не пом…
– Папа!
– Черт! – неангельски выражается странный, очень белый Координатор, и громадная, тяжелая (ох, какая тяжелая!) ладонь падает ей на лоб.
Колючая молния словно простреливает тело от макушки до кончиков пальцев, выгибает судорогой. И кто-то тысячерукий разом выдернул из тела все запущенные туда иглы. О-ох! На этот раз стон сдержать не получилось, но было не до стыда за потерю самоконтроля – так жадно метнулся Феникс к текущей энергии. Вцепился, припал, жадно вбирая в себя все до капельки.
Но не размыкая контакта.
– Тихо, тихо, – приговаривал над головой спокойный голос. – Это для… ну, не знаю, как правильно назвать… симбионта явно безвредно, Вадим прав. Лина, вы можете говорить?
Нет! Такой обалдело довольный Феникс еще хуже, чем недовольный.
– Могу.
– У вас что-то не так в… словом, здесь, – не касаясь, Александр выразительно указал на грудь. – Следы постороннего вмешательства. Вы ничего не можете сказать?
Что?
Что с ней было, пока она валялась без сознания?
– Нет. А это вмешательство… какова его роль?
– Оно блокирует вам доступ к вашим способностям.
– А-а. Снять можно?
Маг помедлил с ответом.
– Папа? – поторопил Лёш.
Лина ждала, затаив дыхание. О преисподняя, неужели она беззащитна? Она же чувствует Феникса, и Феникс вполне способен на контакт. В чем же дело? Неужели она теперь не сможет пользоваться своими возможностями? Адское пламя! Девушка с трудом удержалась от пробы сил. Не время. Еще один обморок в этот миг ни к чему.
Взволнованное семейство, кажется, ждало ответа в не меньшем напряжении, чем она, – в гостиной сейчас, наверное, стал бы слышен даже плеск кофе в чашке. И Лёш тоже. Взгляд Вадима оценивающе заострился. Даже зеленые лианы по стенам почему-то вызывали ассоциации с напряженно застывшими в позе атаки змеями. Одному Фениксу все было глубоко параллельно, и он чуть ли не мурлыкал, перебирая нежданно свалившееся на него лакомство.
– Я не рискну, – наконец проговорил Координатор. – Надо посмотреть и посоветоваться.
– С коллегами? – как бы между делом поинтересовался светловолосый Вадим, с кажущейся небрежностью поигрывая защитным кристаллом. Лёш нахмурился. Мила чуть качнула головой:
– Не думаю, что это хорошая идея.
Голос женщины чуть дрогнул, и она поспешно схватилась за чашку, пряча волнение.
– Соглашусь, – вздохнул старший маг. – Мои коллеги… словом, с ними могут быть проблемы.
– Мягко говоря, – дернула плечиком младшая сестричка.
– Тогда с кем вы будете советоваться?
– У меня есть консультант, – отозвался Александр. – Она… словом, она знаток этой расы. Я спрошу ее. Утром. А сейчас рекомендую всем все-таки отправиться на отдых. День выдался непростой, и мы все устали.
– Подожди… – Пальцы Лёша дрогнули на ее ладони. – Твоя знакомая знает про фениксов? Но я тебя спрашивал тогда, и ты сказал, что ничего не слышал о них.
А вот теперь тишина стала оглушительной. Обостренное восприятие уловило разом побелевшие губы Милы… и поспешно опущенный взгляд Маргариты. И взгляд зеленых глаз встречается с немного виноватыми глазами цвета старого льда. Непонимание-подозрение-укор и растерянность-вина-усталость.
Что происходит?
Я не понимаю.
– Лёш, послушай.
– Лёш, давай решим этот вопрос позже? – примирительно вмешивается Марго. – Твоей подруге нужен отдых.
Пауза.
– Со мной все нормально, – возражает Лина… и замолкает. Не умом – чутьем каким-то она понимает, что разговор этот, который сейчас назревает (накипает даже!) состояться не должен. Не сейчас, по крайней мере, – слишком все взбудоражены, и все может пойти не так, и Лёш… Лёшу нельзя ссориться со своими, ему нужна защита, очень нужна, ведь из нее самой сейчас защитник никакой, из нее жертва только получится нормальная. Нет, разговор-объяснение должен быть, но не сейчас. – Я останусь здесь или надо куда-то переселиться?
– Что? – подняла бровки Марина.
Координатор нахмурился – ну да, в отличие от дочери, Александр понимал, что. И необходимость держать в доме потенциальную убийцу не слишком радовала его.
– Переселиться? – Пальцы Лёша непроизвольно сжались. – Переселиться. Папа, если ты скажешь про серые палаты, то…
– Лёш, спокойнее. Никто не говорит про это чертово место! – Беловолосый ведьмак непроизвольно передернул плечами.
– Немного больше уважения к Своду, Вадим, – покачал головой Координатор.
– Да ладно, отец! Ты же сам всегда выступаешь за отмену этой небесной тюрьмы!
– В любом случае не стоит сейчас обсуждать этот вопрос, – уступил Координатор.
– Я думаю, что Лина должна остаться здесь, – прозвучал решительный голос. Все повернули головы. Может, Мила и была бледновата для такого твердого тона, да и халат придавал ей слишком домашний, совсем не категоричный вид, но что-то в линии сжатых губ, в выражении чуть прищуренных карих глаз, в осанке прямых плеч наводило на мысль о бесповоротности принятого решения. И о его неоспоримости. – Лина останется здесь. Точка.
– Мила?
– Она гостья Лёша. Наша гостья. Раз уж так вышло. И если уж нам предстоит столкнуться с фениксами, то неплохо иметь одного из них на своей стороне, – без улыбки сказала женщина. – А сейчас и правда стоит прилечь. Завтра непростой день. Лина, твоя комната… все еще твоя. Добро пожаловать в наш дом. Снова.
Пабло не зря считали чудаком. О его рассеянности ходили легенды – например, все знали, как ученый Страж спутал точки совмещения при телепорте и ввалился в демонскую пивнушку. Оторопь посетителей бара помешала Пабло вовремя разобраться, куда он попал, и Страж совершенно спокойно спросил у вампира-бармена, что означает его странная татуировка. Что было-о!..
Явиться на занятия и сесть мимо стула было тоже вполне в его духе. Притом не упасть, а спокойно сидеть, начисто не замечая отсутствия опоры. И погладить по голове гарпию, спикировавшую на него в Заповеднике, назвать ее хорошей девочкой (на лицо гарпии при этом стоило посмотреть!). Словом, Пабло не зря считали странным. Но эта тотальная рассеянность была оборотной стороной гения. Мозг ученого Стража настолько полно работал над проблемой, что на время отстранял реальный мир.
