Явиться на занятия и сесть мимо стула было тоже вполне в его духе. Притом не упасть, а спокойно сидеть, начисто не замечая отсутствия опоры. И погладить по голове гарпию, спикировавшую на него в Заповеднике, назвать ее хорошей девочкой (на лицо гарпии при этом стоило посмотреть!). Словом, Пабло не зря считали странным. Но эта тотальная рассеянность была оборотной стороной гения. Мозг ученого Стража настолько полно работал над проблемой, что на время отстранял реальный мир.
Вот и сейчас Пабло рассеянно копался в архивах, не замечая вцепившегося в его брючину ящера (образец с Уровня Дей, хищник). Конечно, архивы никак не могли дать наводку на загадочных авторов барьера. Конечно.
Стоп! А это что?!
«…выдающийся памятник архитектуры. Построен в 1555–1560 гг. зодчими Бармой и Постником (по некоторым предположениям, одно и то же лицо). Согласно заданию, собор должен был состоять из восьми церквей, символизирующих дни решающих боев за Казань. Строители храма творчески истолковали задание, создав оригинальную и сложную композицию: между четырьмя осевыми столпообразными церквами расположены меньшие по высоте».
Ян поймал себя на том, что четвертый раз перечитывает текст, не понимая ни слова.
И картинка-иллюстрация с разноцветными узорными куполами тоже прошла мимо сознания. Собор Василия Блаженного. Красивое, очень красивое здание, уникальное.
Еще месяц назад он бы радовался, наслаждался каждой иллюстрацией, каждой деталью. А теперь этого мало.
Мало! Он хочет оказаться там.
Своими глазами увидеть это, потрогать руками, постоять в их тени. Хочется увидеть солнце и облака – по-настоящему, не на картинках! Хочется вдохнуть запах зелени… растертый в ладонях лист деревца пах удивительно – свежо и нежно. А там, наверху? Там много деревьев. И настоящие цветы.
Хоть раз увидеть бы.
С тех пор как в его пещерке вдруг возник человек с серыми глазами, Ян не находил покоя.
В первую секунду он подумал, что заснул и незнакомец, возникший в его пещере, ему просто чудится. Ведь в реальности этого не могло быть? Синяя рубашка (не серая, не черная!), светлые волосы без привычной повязки. Верхний? Это сон.
Или нет? Серые глаза смотрят пристально, испытующе, но в них нет чего-то привычного. Нет злости. Верхний опускает руку:
– Не бойся, не трону. Только скажи мне, где эта пещера Лягвы.
Зачем ему нужно было туда? Дождавшись прихода братьев (впервые – именно дождавшись!), он как-то смог исхитриться и вытянуть весть о вторжении на территорию семьи Долински. Но братья знали даже меньше, чем он, – ни примет, ни цели «нападавших». Свидетели путались даже в количестве – кто-то видел одного, кто-то двух, кто-то вообще трех. И Ян понял, что по таким путаным приметам Верхнего не найдут. И пусть. Было хорошо знать, что мир – не только Уровни. Что в этом мире живут другие демоны… или люди. И живут иначе, чем тут. Совсем иначе.
И он снова прокручивал в памяти их единственный разговор.
– Нужно. Спасибо, парень. – Незнакомец изучил кристалл. – Ты тут не в плену?
– Что? Нет.
Пристальный взгляд.
– Тогда прощай. Хотя подожди. Как тебя зовут?
– Ян.
Почему он спросил это, про плен? Ему правда не все равно? Почему Ян сказал, что нет… Ведь такое чудо бывает раз в жизни.
Братцы прекратили свои насмешки – поняли, что Ян их даже не слышит. И таскаться сюда перестали. Охрана, наоборот, стала смотреть внимательней. Отец даже приходил. Смотрел, проверял здоровье, спрашивал, почему сын так плохо ест. Боится потерять жертвенную овечку?
Да что он может? Что?
Ян прижался горящим лбом к прохладной подушке и замер. А если все-таки может?
Кристиан прожил на белом свете около шестидесяти лет. И примерно тридцать из них он был костью в горле и Светлого совета, и Ложи Уровней. Совет все никак не мог простить, что крупный магический талант не захотел вступать в Стражи. Ложа, со своей стороны, горячо одобряла сей выбор, но имела аналогичные претензии – мол, чего это талант не пожелал встать на их сторону и пойти резать глотки Стражам и их сторонникам?
А Кристиану, честно говоря, вовсе не хотелось драться. Ни с кем. Он вырос в послевоенной Европе, сменил место жительства с благополучной Дании на не менее благополучную Швецию, прекрасно зарабатывал, завел там крепкий дом и виллу с садом в Ницце. Практичный сын второй половины двадцатого века, гурман и красавец, он жил в свое удовольствие – на услуги хороших магов спрос держался всегда, и этот спрос обеспечивал Кристиану отличный уровень жизни. Он даже завел себе хобби – теннис и старинные вина. И он не понимал, почему он должен жертвовать временем, личным комфортом и средствами, чтобы поддерживать ту или иную сторону в бесконечном противостоянии?
Какая, собственно, разница, господа, кто покупает у тебя зелья и смеси – темный чародей или светлый Страж? Деньги у всех одинаковые. Светлые Стражи в некоторых отношениях даже хуже – с них не возьмешь надбавки, и запретного они ничего не просят. Нет-нет, Кристиан не позволял себе никаких игр с Соглашением, ничего по-настоящему запретного он не изготовлял. Но пройти по краешку, зачаровав амулет не на любовь, а всего лишь на горячую привязанность… или, скажем, на вспышку яркой симпатии – почему нет? При современных нравах результат будет тот же, господа. И никаких «рабских колечек» или «уз покорности», что вы. Можно более тонко и менее интенсивно воздействовать. И вполне законно, кстати.
Вот так, аккуратно лавируя в тонкостях магического права, Кристиан даже стал чем-то вроде примера для подражания, и не один подрастающий маг, насмотревшись на его благополучную жизнь, объявлял себя нейтральным.
В самом деле, господа, вам угодно драться, так извольте. А нас не впутывайте. Нам безразличны и Свет, и Тьма. Если вам понадобится оружие или помощь – извольте, за умеренную плату мы готовы. Что? Конечно, за плату. Бескорыстная помощь свойственна лишь святым, а мы живем в весьма грешном мире. Так что готовьте денежки. А понятия долга, совести, нравственного выбора и морали – помилуйте, это ведь такие эфемерные вещи!
Так что когда в телепорт-уголке Кристианова «офиса» возник молоденький Страж с приглашением от Свода, маг, обаятельно улыбнувшись, мило указал юноше, что без ордера его никто не имеет права никуда сопровождать, и посему он, Кристиан, останется здесь. Юнец попробовал настоять – судя по всему, мальчик никак не мог уложить в своей голове, что Стражей далеко не все слушают с первого раза. Ну добро потому и добро, что немедленная молния за непослушание тебе не угрожает.
Расстроенный юнец убрался несолоно хлебавши (за ордером), а весьма довольный собой Кристиан прикинул, зачем это он мог понадобиться в Своде.
– Прошу сюда.
– К-куда? – Маг Наталья Братникова, несмотря на свой богатый опыт (у двадцативосьмилетней чародейки за плечами была работа в МЧС и врачебная практика в одной из воюющих азиатских стран) споткнулась на ровном месте и ошеломленно обозрела представившееся глазам зрелище. Барьер в целом был хорошо замаскирован и не заметен, пока на нем не сосредоточишься. Как детская картинка с проявляющимися зверьками – хаотичная путаница линий вдруг словно выпускает то остроухую лисичку, то прижавшего уши зайку. Но здесь, на нужной высоте, в фокусе сил, никакая маскировка не могла укрыть его от умеющего видеть. Плетеное северное сияние во всей его мощи и буйстве красок – вот каким представал барьер.
– Высшие силы. Как красиво… И страшно. Я и не представляла, что он – такой.
– Такой. – Савел метнул взгляд на Даниэля, хотя и так видно было – не вышло. Не дрогнул воздух, не сместились цветные энерголинии, не мелькнуло ни искры, ни вспышки, ничего. Переплетенные потоки продолжали так же неторопливо плыть над землей, как и десятки лет подряд.
Все было ясно, и Савел, извинившись, переместился вместе с женщиной в Свод. Увы, и на этот раз попытка Стражей отыскать загадочного мага оказалась безрезультатной. Автор барьера – не Братникова.
Не Родриго, не Павелецкий, не Айчара, не Чипаев. И не Братникова. Кто же?
Неужели Кристиан?
– Коллеги!
– Минутку, Пабло. – Савел устало посмотрел на переливчатую сеть барьера и отвел глаза. – Кто остался из непроверенных?
– Ларсен. Роговцева. Борщан Станислав. Пе…
– Коллеги, уделите мне наконец минутку внимания. Может быть, вам и не придется больше никого искать.
Координаторы обернулись разом. На миг Пабло показалось, что это Леонид и Базилевс, сгинувшие за барьером шестнадцать лет назад. Но наваждение схлынуло быстро. Пабло вздохнул и подсунул дорогим коллегам кристалл с набором данных.
– Кажется, мы сделали крупную глупость, дорогие Координаторы. Вместе со всем остальным миром. Но это не особо утешает.
