я. — И любить их не за что.
— Остатки местных призывателей в итоге разъехались кто куда. Моно забрал старший брат к себе в Медведково. Некоторые еще пытались закрывать разломы, но без нормальной команды быстро гибли. Я на тот момент был лучником третьего уровня, а Зак только-только прошел инициацию. Мы как могли вдвоем прикрывали местных, ехать нам было некуда. Чаще просто старались сдерживать наплывы монстров, пока клановые не приедут. Но трущобы все равно пустели на глазах, даже банды не хотели держать территорию. Моно подтягивал по возможности своих, но и добычи нам почти не оставалось в таких случаях.
— А остальные?
— Метелица инициировалась полгода назад. Сама к нам пришла. Времени ни у кого особо не было, но как могли водили ее по разломам, пытались прокачать. У Айрин вообще тот инфернальный разлом был первым. Она храбрая девочка, хоть и наивная. Зря она туда полезла. А теперь еще и Зак выпал из обоймы. Но хоть жив.
— Эй, рано нос вешать, — встряхнулся я. — Я уже понял, что ты человек идейный и команда у тебя такая же. И я уважаю то, как ты заботишься о них и жителях трущоб. Не переживай, за твоими ребятами пригляжу. Сам я не гений билдостроения и прокачки, но основы все же знаю по разным архетипам, так что ребят мы подтянем. Кстати, по поводу Зака, есть у меня одна идейка…
После покупок мы поехали в район Строгино на северо-западе Москвы. И хоть район был недалеко от МКАД, трущобами его не назовешь. Тут было расположено небольшое озеро, несколько парков и пляжная зона с множеством кафешек и ресторанчиков.
Так что для города это было что-то вроде зоны отдыха, куда летом стекалось просто колоссальное количество жителей. Так что район хорошо охранялся от разломных тварей, земля была дорогой, а поблизости жили вполне обеспеченные граждане.
Сейчас весна лишь вступала в свои права, хотя в черте города снег давно растаял. Но тем не менее, гуляк и зевак было не так уж и много. Ехали мы сюда с вполне определенной целью. Мы встретились с остальными членами группы. Метелица, Зак, Айрин.
Моно жил в Медведково, это где-то на северо-востоке, район, примыкающий к стене. И хоть они с Ричем дружили, в его отряд Мо не входил. Рич и сам хотел перебраться к медведям, жизнь там куда спокойней, у них там больше трех групп призывателей живет. Но тогда в Тушино вообще бы никого не осталось.
Сам Рич укатил по своим делам, так что мы вчетвером пошли дальше. Зашли в обычный подъезд самой обычной девятиэтажки. Позвонили в звонок, и дверь нам открыла старушка, про каких говорят божий одуванчик.
Метелица назвала одноразовый пароль гильдии, старушка в ответ что-то сказала, кажется, на китайском. А затем я знатно так офигел.
Она махнула рукой, сверкнули пять алмазов, а вместо стены в коридоре появилась дверь. Иллюзионист пятого ранга, интересное прошлое у местной квартирантки.
За дверью была кладовая, там мы нашли вход в подвал, прошли технический этаж и углубились под землю. Туннель явно копали вручную и укрепляли как могли. Выглядело не очень надежно, но земля под ногами была утоптана до состояния камня.
— Что это за место? — спросил я, пока мы шли по полутемному туннелю.
— Разлом находится на заброшенной станции подземки, — пояснила Метелица. — Про него узнали, только когда гоблины полезли на поверхность. Как-то повезло, был не сезон, и все зачистили без лишнего шума, так что правительство не в курсе. Подземку перекрыли, заварили, завалили и все такое. А потом сделали несколько входов-выходов для гильдии.
— Ничего себе, как все серьезно.
— У гильдии всегда так. Один рейд полиции — и они загребут под сотню призывателей. И тогда уже ни о какой гильдии и речи идти не может. Так что за конспирацию можешь не переживать. На станции стоит хаотический портал, как и положено.
— А что делать тем, кто окажется внутри разлома во время облавы?
— Станцию взорвут, будет обвал. Выход из разлома запечатает. Внутри стоит пробой.
— Вы создали искусственный выход из разлома? — удивился я. — Игла для пробоя — артефакт безумно редкий.
— Это обязательное условие для всех фарм-разломов гильдии. К тому же не забывай, что все члены платят взносы. И почти все деньги уходят на обеспечение безопасности.
— А кто стоит во главе гильдии? — внезапно задумался я. — Мне не особо важно, но просто интересно.
— Не знаю.
— А Волк знает?
— Волк один из районных кураторов. Над ним стоят окружные кураторы, над ними еще какие-нибудь. А над ними городской куратор.
— Получается, он и есть глава?
— Вряд ли. Вроде как гильдия работает по всему Союзу. Как минимум во всех пятнадцати крупных городах. А может и в других тоже. Кто руководит всем — одной Дюжине известно.
— С вашей-то конспирацией — и то не факт, — усмехнулся я.
— Во-во, — задорно ответила она. — Пришли.
Станция походила на какой-то громадный ангар, освещенный прожекторами. Только тут было несколько секций. Была зона стоянки, где стояло много контейнеров с приваренными лестницами. Где-то жили разломщики, что работали тут. Другие можно было арендовать.
Была зона отдыха, с печами, открытой кухней, диванами и даже небольшой сценой. Зона торговли с несколькими лавочками торговцев, что-то вроде трактира, оборудованного внутри большого шатра.
И конечно же, зона с самим разломом. Он был огромным, пятнадцать метров в длину. Больше того, что я видел в метро. Пелена перехода переливалась нежным голубым светом, темнея к краям.
Некое приятное чувство предвкушения разлилось в груди.
Глава 15. Так, стой на месте, щас я тебе тресну
— Это точно разлом второго ранга? — уточнил я. — Выглядит слишком спокойным.
— Это потому, что внутри много игроков, — пояснила Метелица. Опять это слово. Почему в Москве призывателей иногда называют игроками? — Так всегда бывает. Этот один из старейших в гильдии, ему уже около трех лет.
— А как же наплывы? Монстры не вырываются оттуда? — мне действительно было интересно, я раньше никогда не работал с фарм-разломами.
— Разлом концентрирует энергию для выброса только если внутри никого нет. Как только кто-то заходит, разлом активируется и босс начинает копить энергию для сражения внутри разлома.
— Но там же постоянно кто-то есть. Получается, с каждой секундой там становится все опаснее.
— Разлом очень большой по площади. К тому же многоуровневый. Примерно раз в две недели он выходит на свой максимум и босс перестает ждать нападения. Тогда выходит орда. Так мы это называем. Армия тварей атакует разломщиков.
— Потери?
— Редкие. Здесь работают дозорные, они на зарплате гильдии. Сообщают о начале орды, звучит сигнал, все благополучно выходят. Когда внутри никого не остается, разлом перезагружается, как обычно. И все по новой. Две недели фарм, сутки на перезагрузку. Поначалу прут не особо сильные твари, так что можно даже новичкам качаться, если они в группе.
— Разлом меняется? Ландшафт, монстры?
— Статичен, — пожала плечами девушка. — Я сама тут бывала всего несколько раз. Обычно удавалось лишь отбить вход, так что сюда надо заваливаться на полный день. А с двумя работами это не очень легко сделать. К тому же надо было, чтобы у Зака и Рича тоже были выходные. А Рич не ходит без Моно, а тот вообще всегда где-то пропадает.
— Ну, у Зака теперь полно свободного времени, а Айрин, как я понимаю, до сентября вообще свободна.
— Я взяла три дня выходных, но потом буду пореже заходить.
— Кстати об этом, — вставил Зак. — Брателла, ты вообще уверен, что я тут нужен?
— Ты же призыватель, — хлопнул я его по плечу. — Для призыва ноги не нужны.
Посмотрел еще немного на подрагивающую пелену разлома. Про эти чуда Анимы вообще мало что можно сказать достоверно, но в одном местные призыватели ошиблись. Грубо говоря, у разлома есть своя энергия и она бывает в двух состояниях. Либо тратится на борьбу с призывателями внутри самого разлома, либо копится для прорыва тварей наружу.
Когда босс становится слишком сильным, он сам идет уничтожать игроков, так было в инфернальном, когда Загонщику просто некуда было расти дальше и он пошел в атаку во всеоружии. Здесь игроки просто уходят в такой ситуации. Разлом засыпает, переходя из первого состояния энергии
