чем за весь прошлый год. Но это не важно. Сегодня не важно. Сегодня важно привести свои нервы хотя бы в относительную норму.
Выползаю из сауны, как вареная муха. Голова немного кружится, а сердце стучит, но все равно с наслаждением опускаюсь в пену, откидываю голову на бортик и прикрываю глаза. И тут же открывается дверь.
– Ты охренел? – спрашиваю я. Впрочем, даже не меняю позу и не открываю глаза. По шагам слышу, как Дар подходит ближе.
– Подумал, что тебе нужно выпить, – ровно отвечает он.
Лениво открываю глаза и действительно вижу в его руках бокал. Дар пристально смотрит на меня, а я, хотя пена закрывает меня до подбородка, испытываю неловкость. Пена не отменяет того факта, что под ней я голая.
– А если бы я была в ванне без пены? – интересуюсь у парня с вызовом.
– Ты считаешь, я не смог бы справиться с увиденным, или что? – с усмешкой парирует он. – Если ты так боялась, что я войду, закрыла бы дверь на сотню замков. Но ты этого не сделала.
– Я просто забыла, какой ты мудак.
– Твое вино, Каро!
Дар передает мне бокал и выходит. А я смотрю ему вслед и иррационально хочу, чтобы парень остался. Кажется, сегодня он мне нужен больше, чем вино.
После ухода Дара мне становится скучно, я допиваю вино и почти сразу же вылезаю из остывающей воды. Выхожу из ванной в более или менее адекватном состоянии. У меня почти получилось перезагрузиться. Утопаю в мягком безразмерном халате, и меня практически не трясет. Это уже достижение. Еще бы избавиться от поганых мыслей.
Дар сидит в кресле. На столике перед ним какие-то закуски, металлическое блюдо под крышкой, открытая бутылка игристого в ведерке со льдом, словно у нас свидание. Только свидания не для таких, как я или Дар. Для нас алкоголь – способ сбежать от проблем. Иногда не самый лучший.
– Как ты? – Услышав мои шаги, он отлипает от магфона, в котором зависал, и внимательно смотрит на меня.
От этого становится не по себе. Меня напрягает то, что от любого взгляда Дара мне не по себе. Кажется, парню достаточно просто быть поблизости, чтобы меня начинало вести. Как он не замечает этого? Или просто делает вид?
– Лучше, – сухо отвечаю я. Кресло перед столиком одно. До дивана далековато, поэтому я устраиваюсь на мягком подлокотнике рядом с Даром.
Парень дергается, порываясь встать.
– Садись, я возьму себе стул.
– Забей. – Я останавливаю его и тянусь за тонким слайсом сырокопченого мяса. – Боги, оказывается, я хочу есть! Удивительное открытие! Обычно на нервах от еды меня тошнит! И напиться. Сегодня моя очередь, – безапелляционно сообщаю я Дару.
– Как скажешь, – отвечает он с усмешкой и наполняет бокал, невзначай задев мою руку своей.
Мимолетное прикосновение действует как удар тока. Залипаю на его губы и ловлю удивленный взгляд.
– Что? – Дар слегка хмурится, а мне становится неловко.
– Ничего. Ты составишь мне компанию? – киваю в сторону игристого и второго пустого бокала.
Дар задумчиво пожимает плечами, смотрит на бутылку и отвечает:
– Как скажешь.
– Переживаешь, что одной бутылки не хватит, чтобы меня напоить? – усмехаюсь я.
– Не переживаю, – он хмыкает. – Я взял две.
– Предусмотрительный. Но я почти не пью. Мне и одной, разделенной с тобой, достаточно.
– Наверное, ты не поверишь, но я тоже почти не пью…
– А так и не скажешь. На вечеринке…
– Это был единичный случай, за который мне, пожалуй, даже немного стыдно. Не перед тобой, если что… – тихо уточняет он, останавливая взгляд на моих губах. И я вспыхиваю, вспоминая тот жадный, полный разрушительной страсти поцелуй. – Перед собой. Не люблю терять контроль.
– То есть то, что ты наговорил мне… – Я с горечью качаю головой и выпиваю бокал практически залпом.
– Каро, дело не совсем в тебе, – признается Дар и откидывается на спинку кресла, прикрывает глаза.
Поворачиваюсь и изучаю росчерки теней от ресниц на его щеках, а он продолжает, не подозревая, что я на него пялюсь:
– У нас сложные отношения с Китом. Раньше многие девушки вообще не видели разницы. Не пытались запомнить. Я, он… какая, в сущности, разница? Одинаковые же! Сейчас… он более предпочтительный вариант просто потому, что у него комплектация более полная. Но… это ничего не меняет.
Дар открывает глаза и теперь смотрит на меня в упор, заставляя теряться.
– Мне все равно не нравится, когда девушке без разницы, я или брат. Я не могу за это извиняться.
– Вы совсем разные, – глухо отвечаю я. – И дело совершенно не в экзоскелете. Просто разные. Но я тоже не буду просить прощения за тот вечер.
– Извинения – не наш конек? Да? – усмехается Дар, подливая пенящуюся жидкость в мой бокал.
– Видимо, да, – соглашаюсь я, и бокалы с легким звоном встречаются. – За упрямство.
– За упрямство, – поддерживает Дар, и мы одновременно делаем глоток. Почему-то мне кажется, что и для меня, и для Дара это единственный способ сказать «прости». Есть еще один… но после него, боюсь, просто выпить вместе не поможет.
Меня отпускает. Руки уже не дрожат, а многие вещи, которые еще полчаса назад мешали нормально дышать и мыслить, сейчас кажутся далекими и не такими пугающими. Их нет здесь, они в прошлом. А в настоящем – тишина, уют и Дар, который сидит так близко, что я ощущаю тепло его тела, прижимаясь бедром, иначе на подлокотнике не усидишь. Моя рука на спинке кресла и почти касается его плеч, я могу взъерошить его волосы или скользнуть пальцами по гладкой коже шеи или изящным спицам экзоскелета. Но, конечно, ничего этого не делаю. Хотя с каждым глотком игристого границы дозволенного размываются, и рука все же соскальзывает со спинки кресла на плечи Дара. Парень едва заметно вздрагивает, но руку не убирает, а я наблюдаю за ним исподтишка.
Дар расслабленно тянет один бокал игристого, не забывая подливать мне. Напиться в планы парня сегодня точно не входит. Наверное, это правильно. Пьяный Дар… В нем все слишком, а мне хочется покоя и ни за что не отвечать. Впрочем, я не знаю, как алкоголь действует на меня. Я однозначно становлюсь более болтливой. Возможно, все самое интересное ждет меня с утра. Но головная боль была бы мне обеспечена в любом случае. Если бы я не пила, то загонялась бы всеми неприятными событиями, которые произошли сегодня и вчера. Не хочу. Если уж мучиться завтра головной болью, то потому, что сегодня было хорошо, а не плохо.
– Что случилось между тобой и матерью? – спрашивает Дар, поднявшись из кресла, чтобы достать из холодильника вторую бутылку игристого. Одну
