были в разводе. Думаю, мне сочувствовали все. Вот такая грустная история. Мне нельзя пить, трезвая я бы никогда тебе ее не рассказала.
– Почему? – В голосе Дара сквозит легкая обида.
– Потому что не люблю жалость. Мне кажется, ты как никто должен меня понимать.
– Я тебя понимаю, – кивает он и убирает прядь от моего лица.
Легкое касание пальцев и теплая ладонь, к которой я прижимаюсь щекой. И все же мне необходимо было выговориться.
Время замерло, и это к лучшему. Я не хочу даже мыслями возвращаться в прошлое и не хочу перешагивать в следующий день: уверена, и он не принесет ничего хорошего. А здесь и сейчас я чувствую умиротворение и покой. Ладонь Дара теплая. В моих ушах легкий шум от пузырьков шампанского, и тишину нарушает только наше дыхание в унисон. Мы словно синхронизировались, и это удивительное ощущение. Я чувствую себя особенно одинокой и несчастной, и только этот парень рядом заставляет осознавать, что я еще жива и даже относительно нормальна. Точнее, мы настолько ненормальны оба, что эта ненормальность нас роднит.
Теплые пальцы у меня на щеке. Повинуясь легкому давлению, поворачиваю голову и устраиваю ее на плече Дара. Щекой чувствую жесткие спицы экзоскелета, но игнорирую. Прикрываю глаза и вдыхаю едва уловимый аромат бергамота, цитруса и теплой мужской кожи. Этот запах кружит голову и делает меня слабой.
Или слабой меня делает алкоголь. Он обнажает мою душу и страхи, чувство одиночества и беззащитность. Мне кажется, что я снова в том шкафу, и моя связь с реальностью – это Дар. Моя рука все еще на его плече. Касаюсь пальцами теплой кожи в воротнике рубашки, очерчиваю контур спиц и снова скольжу по мышцам. Это движение неосознанное, но меня успокаивает. Мне нравится на ощупь его тело, и сейчас, когда границы дозволенного размыты, сложно не прикасаться к нему.
Стук сердца парня раздается фоном. Ускорение ритма даже не замечаю. Мое собственное сердце, синхронизируясь, стучит быстрее. Дар неожиданно меняет позу, и я выныриваю из состояния невесомости и некого внутреннего баланса в мир, в котором слишком много сложностей.
– У тебя бокал пуст… – тихо говорит он, словно оправдываясь.
Я послушно протягиваю бокал и наблюдаю за тем, как его с шипением наполняет игристое.
Невольно смотрю на Дара поверх пенящейся жидкости с ярким виноградным ароматом. Сейчас глаза парня как грозовое небо. Не голубые, как обычно, а насыщенно-синие. Длинные ресницы – такие трогательные, что, кажется, совсем не подходят Дару, хоть и очень мне нравятся. Темные брови правильной формы и губы… Его губы – мой фетиш. Я не могу не изучать их и не могу не целовать. Сейчас это единственное правильное решение… Или все-таки неправильное?
Пока я еще способна думать о том, что нас ждет с утра. Разочарование, отчуждение, неловкость и долгая дорога домой, которая и так пройдет с похмельной головой. Так, может быть, стоит обойтись хотя бы без угрызений совести?
Делаю глоток игристого, вкуса которого практически не чувствую. Пью исключительно для того, чтобы заглушить иррациональное желание стать ближе к Дару. А парень просто внимательно изучает меня из-под опущенных ресниц. Так и сидим неподвижно. Мое бедро касается его ребер, и я сейчас смотрю на Дара сверху вниз. Между нами лишь бокал, которым я пытаюсь защититься от глупых желаний.
Но алкоголь еще никому не помогал сделать правильный выбор, и с каждым глотком границы между «хорошо» и «плохо» размываются все сильнее. Вот уже и поцелуй с Даром не кажется чем-то запретным. Он же не первый, и сколько-то предыдущих мы пережили.
Отставляю бокал в сторону и склоняюсь к его губам, но поцеловать не успеваю. Дар мягко отстраняет меня со словами.
– Не думаю, что это хорошая идея, Каро.
Ах да… он же почти не пил. У кого-то всегда должна сохраняться трезвая голова. Сегодня это не я.
– Почему? – не очень трезво спрашиваю я и медленно стекаю ему на колени, кажется, полностью переставая себя контролировать.
Дар замирает, но не прогоняет, сдаваясь моему напору. Обрисовываю пальцем линию его напряженно сжатых губ и заглядываю в подернутые дымкой желания глаза. Красивый. Он просто невозможно красивый. Такой, что я улетаю от одного взгляда на него.
По телу прокатывается волной возбуждение, зарождаясь где-то внизу живота. И глупо все валить на игристое, мне просто на физическом уровне нравится этот парень. Я понимаю, что он не для меня. Я понимаю, что между нами всегда все будет жестко и на разрыв, но мое тело – оно хочет именно Дара, даже если потом будет стыдно и больно.
Дар молчит в ответ на мой вопрос, и это отлично: не хочу спорить. Поэтому просто целую его в уголок рта, нежно и едва касаясь, хотя саму практически трясет от с трудом сдерживаемого желания. Осторожно пробую на вкус. Какой он у поцелуя не на адреналине? Мне сейчас хочется нежности. Интересно, мы с Даром вообще можем быть нежными или это не про нас? И привязанность, страсть, симпатию мы можем выражать только через боль?
Ответом на мое прикосновение, которое и поцелуем-то назвать сложно, служит шипящий выдох сквозь плотно сжатые зубы. Руки на моей талии напрягаются, и, осмелев, я меняю позу – поворачиваюсь и перекидываю ногу через бедра парня. Мне нравится ощущение его тела под собой: жесткий, тренированный, мускулистый дикий зверь. Сейчас, правда, раненый. И характер такой же – необузданный и непредсказуемый. Именно он меня заводит.
Теперь я сижу на парне верхом, и его соблазнительные губы совсем близко. Мне никогда не было так… так волшебно. Легкость в голове, в теле и красивый парень рядом. Так близко, что хочется сказать «мой», но это неправда. Да и не имеет сейчас значения. Сейчас имеет значение его запах, учащенный пульс и руки, которые с талии плавно опускаются на бедра. Мне кажется, Дар даже не контролирует это движение.
– Ты пьяна… – констатирует Дар.
Он замер, словно каменная статуя, и не решается пошевелиться, а вот у меня тормоза отказали совсем. Медленно веду бедрами, чувствуя, как моментально напрягается его тело, демонстрируя, что холодность Дара показная, и осторожно склоняюсь к губам.
– Ты сам меня напоил… – шепчу я с улыбкой. Провожу языком по шее и чуть прикусываю мочку уха, прежде чем отстраниться и снова посмотреть в потемневшие глаза цвета грозового неба.
– Не для этого… – хрипло выдыхает он мне в губы.
От его низкого голоса по спине бегут мурашки.
– Ну, как получилось, – пожимаю плечами, не чувствуя ни малейших угрызений совести.
Наклоняюсь ниже и игриво прикусываю его губу. Это еще не поцелуй,
