Все чисто, все аккуратно, хотя и раньше здесь царила безупречная чистота.
Майкл заметил мой взгляд и улыбнулся.
– Меньше людей, больше места, – сказал он с гордостью и вместе с тем с сожалением. – Знаешь, дети быстро растут.
Он подошел к холодильнику и вытащил пару бутылок пива. Открыл их консервным ножом, похожим на молот Тора, легендарный Мьёльнир.
Я взял открывашку и прочитал, что на ней написано: «Кто бы ни взял этот молот, будет обладать силой Тора, если достоин».
«Или будет достоин хотя бы открыть бутылку», – добавил мысленно я.
Майкл улыбнулся. Мы чокнулись, сдвинув бутылки, выпили по глотку, и я положил руки на стол.
Он увидел мой мокрый от крови рукав. Медленно выдохнул и сказал:
– Нужна помощь.
Мы избавились от плаща. Пока проделали это, руку и запястье пронзила страшная боль. Наконец я смог рассмотреть свою несчастную руку.
Кость не выпирала наружу, но было такое ощущение, что она прорвет кожу при малейшей возможности. Предплечье мое распухло. Выпершую из-под кожи кость окружали фиолетовые пятна, а кожа вокруг них пошла волдырями. Майкл взял мою руку, положил на стол и стал осторожно ее обследовать.
– Перелом, – заключил он спокойным голосом.
– Ты что, по совместительству еще и врач?
– В армии был санитаром, – ответил Майкл. – Нагляделся на переломы. – Он внимательно посмотрел на меня. – Как насчет больницы?
Я отрицательно покачал головой.
– Понятно, – ответил он и тронул еще несколько раз мою руку. – Похоже, кость не раздроблена.
– Вправить можно?
– Попробую. Но без рентгена придется делать это на ощупь. Возможно, срастется криво.
– Оборудование выйдет из строя, во всяком случае большая его часть, если я даже просто войду в твой кабинет, – подсказал я.
– Сразу после этого зафиксируем запястье. – Майкл кивнул.
– Не знаю, смогу ли я себе такое позволить.
– Без вариантов, – ответил он. – Если я наложу повязку, стоит тебе дернуть рукой, и кости опять сместятся. Или закрепляем запястье, или края костей будут цеплять друг за друга и вряд ли когда-нибудь срастутся.
Я поморщился:
– Может, обойдемся повязкой?
– Слишком сильный отек, – объяснил он. – Придется наложить шину и ждать, пока опухоль спадет и можно будет сменить ее на гипс. Хочешь, я позвоню Баттерсу?
Его предложение меня напрягло.
– Он… как бы тебе сказать… немножечко ко мне не того. И потом, ты же знаешь, с живыми он не очень любит работать.
Майкл нахмурился, вглядываясь в мое лицо, потом кивнул:
– Понятно. Подожди здесь.
Он отправился в свою подсобку, лабораторию – как правильно, я не знаю. Вернулся скоро, принес с собой нужные инструменты, выложил их на стол. Вымыл руки, обработал мою рану антибактериальными средствами. Взял меня за запястье.
– Будет больно, – пообещал он.
– Правда? – Я улыбнулся.
– Тело подай назад и тяни руку на себя. – Он принялся помогать тянуть мою руку, другой своей рукой мягко надавливая на кость.
Даже мантия Зимнего Рыцаря имеет свои пределы. Или в ней сели батарейки? Тупая глубинная боль билась в моей руке; это было примерно то же, что вы ощущаете в тот момент, когда ваши конечности немеют в ледяной воде, только много сильнее. И я слишком устал, чтобы забивать боль криком.
Наконец Майкл выдохнул и сказал:
– Думаю, она встала на место. Не шевели рукой.
Я сидел, тяжело дыша, неспособный даже ответить.
Майкл начал обвязывать мою руку бинтами; руки его двигались медленно, но чем дальше, тем более уверенно и быстро – прежний опыт давал о себе знать. Затем он взял кусок листа алюминия, который принес с собой из подсобки, бегло посмотрел на мою руку и с помощью плоскогубцев ловко согнул лист в форме желоба. Положил в него мою руку, оставив снаружи пальцы. Скоба охватывала бо́льшую часть руки, от запястья до локтя. Майкл снял ее, немного подправил угол изгиба, приложил снова. Затем плотной тканью зафиксировал скобу на моей руке.
– Как тебе? – спросил он, когда закончил.
– Не могу шевелить запястьем, – проверил я. Очень осторожно проверил. – С этим точно будут проблемы.
– Думаешь? – спросил он.
Я говорил спокойно, как только мог.
– Трудно пошевелить запястьем. А вдруг возникнет опасная ситуация? Все может быть.
Он сел и строго посмотрел на меня.
Я понял, что шутки в сторону.
– Спасибо, Майкл, – сказал я. Вздохнул. Не было никакого смысла говорить что-то еще. Должно быть, моя сломанная рука подкинула мне эту идею. – Я, пожалуй, пойду.
И начал подниматься со стула.
Майкл взял свою трость и рукоятью подцепил мою ногу. Я хлопнулся обратно на стул.
– Гарри, сколько раз я тебя спасал? – спросил он, наморщив лоб.
– Кучемиллион раз.
Он кивнул.
– Я что-нибудь просил у тебя взамен?
– Ничего. Никогда.
Он снова кивнул.
Потом мы долго пребывали в молчании.
Наконец я произнес очень тихо:
– Знаешь, не думаю, что я такой же хороший парень, каким я тебе казался.
Сказал и сглотнул при этом.
Он меня внимательно слушал.
– Как я могу быть таким после всего, что сделал? – Это сказал я.
– И что ты сделал?
Я с минуту обдумывал ответ.
– Ты знаешь о Мэб. Знаешь о том, кто я теперь. И какую я заключил сделку.
– Я знаю, что ты это сделал, чтобы получить необходимую силу для спасения жизни дочери.
– Ты не знаешь о Сьюзен. – Мы пересеклись взглядами. – Я ее убил, Майкл.
Не знаю, как я в этот момент выглядел, но на его глаза навернулись слезы.
– Гарри. – Он опустил голову. – Она обратилась? Что произошло, скажи?
– Этот сукин сын, Мартин, – сказал я. – Он… он ее подставил. Сдал семью, в которой жила Мэгги. Думаю, что он сделал это, чтобы втянуть меня в разборки с Красным Королем, вероятно, в надежде, что это заставит Белый Совет сосредоточиться на войне. Но он знал Красных. Он работал на них. Был двойным агентом, или тройным, возможно. Я не думаю, что он следовал какому-то плану, но он вычислил момент. Красный Король собирался убить Мэгги, чтобы поставить крест на родовом проклятии. Оно, это проклятие, убило бы меня, и не только меня одного, а всех моих родных, всю мою семью…
Брови Майкла полезли вверх.
– Ритуал был уже подготовлен, и Мартин увидел шанс уничтожить Красную Коллегию. Всех их. Он выпалил в лицо Сьюзен все о своем предательстве, и она просто сорвалась с катушек. – Я вздрогнул, вспоминая об этом. – Я видел. Я видел, что он делает. Возможно, я мог бы его остановить, не знаю… Я не остановил. Она убила его. Вырвала ему глотку. И… она начала меняться, и…
– И ты завершил ритуал, – тихо сказал он. – Ты убил ее. Ты убил их всех.
– Самый молодой вампир во всем мире, – произнес я. –
