дожидаясь ответа, тут же выпил свою рюмку. После чего налил еще две.
Если честно, вот меньше всего сейчас хотелось водки. Но я сразу понял, что новый знакомый из того разряда, что с ним лучше согласиться, чем полчаса объяснять почему «нет».
Забавно, но вкуса водки я не почувствовал. Зато немного прояснилось в голове. Очень странное влияние алкоголя. Такого раньше точно не было.
Костян сокрушался, что я ухожу. Но всего полминуты, после чего вернулся к ожесточенному спору с Серегой, объясняя, почему тот неправильно натягивает полотно.
Я же неторопливо оделся и вышел в коридор. Вот уж сходил с другом попариться.
Конечно, немного мучала совесть за то, что оставляю Костяна в таком состоянии. С другой стороны, не маленький мальчик. Сам должен понимать, что и как.
Не успел я дойти до администратора с пакетом соли, как к стойке подлетела разъяренная фурия, потребовавшая выдать ей этого «мерзавца». А увидев подходящего меня, сразу переключила свое внимание.
— Наконец-то нашла. Я дяде Мише звоню, а он говорит, что никто с ним не договаривался. Я сразу давай все сауны в городе объезжать. Матвей, вот как это называется?
— Так и называется, финская баня с горячим воздухом. В отличие от русской бани…
Вообще, Ольгу можно было даже назвать милой. Пусть и невысокая, но вполне симпатичная — курносая, с веснушками и правильными чертами лица. Фигура у нее еще со школы почти не изменилась — такая же худенькая, как и в девятом классе. Вот только с характером беда. Не сказать, чтобы стерва, но мозг клюет знатно.
Забавно, вот по отдельности я и с Ольгой мог общаться вполне комфортно, и с Костяном. Но когда они собирались вместе, хотелось поскорее куда-нибудь убежать. Жалко мне Костяна было, что ли. Он в жизни бойкий, хваткий, но как рядом с женой окажется — сразу под каблук залезает. Говоря супергеройским языком — Ольга его криптонит.
У нее и мать такая же, разве что комплекцией покрупнее. Всю жизнь мужа шпыняет даже за рюмку водки. Поэтому понятно, откуда Оля взяла пример модели поведения семьи. Я все переживал, что и Костян таким же забитым персонажем станет. На что друг мне подмигивал и улыбался. Мол, все нормально.
Хотя конкретно сейчас я был рад однокласснице. Она не допустит, чтобы Костян вместе с остальными нажрались до синих соплей.
— Моть, с тобой все нормально? — перебила она.
— В общем и целом. А что?
— Бледный.
— Перепарился. Оль, ты только там помягче, все-таки день рождения.
Одноклассница кивнула, хотя в ее глазах я прочитал совершенно другое. Что-то на немецком и с восклицательными знаками. Оставалось лишь порадоваться, что Костян проявил решимость и не поддался на провокацию администратора.
До дома я добрался на такси и по большей части был уверен, что немного оклемался. Вот только стоило перешагнуть порог, как на меня накинулся Григорий. Точнее сначала бес подошел, как самый обычный кот, встречающий хозяина. А когда «обнюхал», то стал напоминать пса, сорвавшего с цепи.
— Да что ты с хистом делаешь?
— Да карты не принимали, решил хистом расплатиться.
— Ты где был? — сурово спросил Григорий.
На мгновение он даже стал похож на Ольгу. Разве что чуть коренастее и более волосат. И нравился мне меньше.
— На дружеской вечеринке.
Бесу подобного объяснения оказалось недостаточно. Он по-прежнему стоял, уперев руки в бока и притопывая.
— Ставь чайник, сейчас расскажу.
Григорий нехотя прошел на кухню и щелкнул плитой. Я же доковылял до ванны. А жена Костяна права. Выглядел я так себе. Глаза глубоко запали и словно утонули в огромных синяках, лицо осунулось. Хорошо, что в сауне все были пьяные, иначе бы я не избежал вопросов.
На столе Григорий уже нарезал толстыми ломтями сырокопченую колбасу, сыр и хлеб.
— Сахару побольше ложи.
— Клади, — поправил его я.
— Говорю ложи, значит, ложи. Тебе сейчас поесть надо и сладкого попить. Запах от тебя странный, какого быть не должно.
— Да я кушать не особо хочу.
— А ведь правда запах есть, — не унимался Григорий, продолжая меня обнюхивать. — Ты это где был⁈
В глазах его читался страх, помноженный на изумление. До беса явно начало доходить.
— Пообещай, что ругаться не будешь, — прибегнул я к старому детсадовскому приему.
— Еще как буду! — пригрозил мне бес.
— В общем, я тут чура встретил.
— Чура встретил! Чура встретил!
Григорий вскочил и забегал вокруг меня.
— На весь Выборг три чура, да схоронены так хорошо, а он все же встретил одного из них! И сходу в Изнанку полез?
— Да я просто посмотреть. Одним глазком…
— Странно, что один глаз-то после всего и не остался. Встретил он чура и пошел просто посмотреть! О себе не думаешь, хоть обо мне вспомнил бы. Этот ты… эгоист, вот кто.
— Да ладно, что ты начинаешь, все же хорошо. Встретил нечисть, пообщался.
— Какая тебе чур нечисть⁈ — уже окончательно орал Григорий. Его борода распушилась, а рожки будто бы стали больше. — Я — нечисть, домовой — нечисть, черти — прости Господи, нечисть.
Ого, раз уж бес сравнил себя с чертями, значит, дело действительно серьезно.
— А кто же они?
— Да вот кто бы знал, — то ли устав бегать, то ли опомнившись, ответил Григорий. — Раньше их вовсе наряду с богами почитали, такие жертвы приносили, какие тебе и не снились. Позже чуры в тень ушли, да все тем же занимаются — проходы стерегут. Я тебе больше скажу, они даже великим князьям не подчиняются. Те как только не пробовали с чурами договориться, умасливали, угрожали…
— Получается, чуры сильнее рубежников.
— Ну некоторых уж точно, — ехидно посмотрел на меня бес. — Но вообще нет. Кто-то посильнее, кто-то нет. Они древние, подолгу живут. Если по мощи сравнивать, то, наверное, на уровне кощеев.
Григорий уже окончательно успокоился. Сел за стол, достал приготовленный для особых случаев коньяк и подлил его себе в чай. Я пододвинул и свою кружку, но бес будто бы не заметил мой жест.
— Тут смотри какое дело. Чуры они от рубежников зависят. Если рубежники ходить в Изнанку не будут, то и чуров не станет. Но вместе с тем только чуры промеж себя договариваются и решают, что можно проносить, а чего нельзя. Вместе с хистом берут они серебро. Причем, только его. Даже
