Глава 17
— Босс, смотри, про твои художества по телевизору говорят.
Я повернул голову в сторону висевшего на стене экрана.
— Босс, да ты звезда. Прямо супер-стар.
Я едва заметно улыбнулся.
— Сделай погромче.
«…ОВД по городу Санкт-Петербургу разыскивается подозреваемый в совершении преступления…». Диктор сухо перечислил статьи и части уголовного кодекса. На экране появился фоторобот и номер телефона.
— Всех, кто опознал этого человека, просим позвонить по указанному на экране номеру телефона. На месте происшествия находится наш корреспондент Дмитрий Назаров. Дмитрий, вам слово.
— Спасибо, Жанна. Сегодня около девяти часов утра неизвестный мужчина совершил угон специализированного транспортного средства. Сейчас вы можете наблюдать, как полиция осматривает сгоревшую машину скорой помощи, которая стала орудием преступления. Жертвой неизвестного преступника стал наш коллега, журналист, блогер и создатель популярного канала Криминальная хроника Петербурга Сергей Анохин. Как отмечают многочисленные свидетели, неизвестный мужчина направил угнанный автомобиль на шедшего по тротуару Сергея, а после хладнокровно добил его ножом. Сейчас следствие отрабатывает версию заказного убийства. Сергей Анохин был известным активистом, который в своих репортажах затрагивал самые злободневные темы, поэтому не удивительно, что нашлись те, кто организовал его убийство. Известно, что исполнитель скрылся с места происшествия. Вот приметы подозреваемого: на вид тридцать-тридцать пять лет, рост около ста восьмидесяти сантиметров, лицо немного вытянутое, смуглое, волосы чёрные длиной три-четыре сантиметра. На лице щетина. Был одет в больничную пижаму бежевого цвета. Всех, кто располагает информацией о его местонахождении, просим позвонить по телефонам.
Вознаграждение гарантировано.
На экране снова появился фоторобот, отдалённо напоминающий мою физиономию.
— Босс, тебе повезло, никто тебя не срисовал. Фоторобот и близко на тебя не похож.
— Зато описание более чем подробное.
— Я удалил все записи с камер в больнице, а на твоих вещах, которые там остались, нет ничего такого, что позволит полиции выйти на нас.
— Там полно моей крови, так что улики у них есть.
Енот развёл лапами.
— Главное, что я вовремя прислал за тобой машину.
— Тсс, дай послушать.
— Жанна…
— Спасибо, Дмитрий. С нами на связи был наш корреспондент Дмитрий Назаров, — диктор сделала серьёзное лицо. — Мы скорбим вместе со всеми друзьями и знакомыми Сергея.
На экране появилась фотография блогера в траурной рамке.
— Босс, это же очевидная брехня. Вот же продажные журналюги, вывернули всё наизнанку.
— Не знаю, Джус, но у меня возникло впечатление, что репортаж выпустили по чьему-то заказу.
— Брось, это разыгралась твоя паранойя.
— Как знать, как знать.
— Андре, ты и правда думаешь, что кто-то заплатил журналистам за этот репортаж?
— Не знаю Джус. Зато я знаю, что ты поступил правильно. Как бы там ни было, ты герой. Спасибо за поддержку, Джус, кстати, твои примочки неплохо действуют.
— Хех, спасибо, как-никак у меня диплом в области хирургии.
— Ну да-ну да.
— Не веришь? Сейчас покажу. Куда же я его засунул? Здесь нет. Тут тоже. А, вспомнил, — енот полез в один из ящиков письменного стола и извлёк из него какие-то документы. — Аха, вот он, документ о моей квалификации.
Красненький. Вот, полюбуйся, я дипломированный специалист.
Я скептически посмотрел на енота, а затем на его диплом, на обложке которого присутствовали подозрительные следы.
— Это я использовал его как подставку под кружку с кофе, — правильно истолковал енот мой подозрительный взгляд.
— Только не говори, что ты окончил один из местных вузов.
— А что тут такого? Мы живём в стране возможностей.
— Знаешь, Джус, я тут подумал, этот Анохин какой-то неправильный одержимый. Не знаю, как за такой короткий срок он сумел настолько сжиться с захватившей его тело сущностью? Даже вблизи в нем нельзя было распознать одержимого.
— Да выбрось ты этого жмурика из головы, босс. Лучше зацени, какие у меня были оценки, — енот протянул мне ещё какой-то докумет.
Я раскрыл приложение к диплому и удивлённо хмыкнул.
— Ничего не понимаю. Колись, как ты смог его получить? Только не неси чушь про то, что ты реально учился. Никогда в это не поверю. Из тебя хирург как из дерьма пуля.
— Зато я всегда мою лапки, — парировал Джус.
— Повезло, что ты по мусоркам не таскаешься, иначе уже к вечеру я бы загнулся от сепсиса.
Енот осклабился.
— Так и быть, я всё расскажу. Босс, всё проще пареной репы. Я купил эту занятную бумажку в интернете. Самое интересное, что печати, подписи и бланки — всё подлинное, вот только я никогда не был в этом университете.
— Вот это уже ближе к истине.
Енот махнул лапой.
— Ладно, хрен с ней, с хирургией, но фармакология — мой конёк.
— Ага, мне теперь стало спокойнее. Я в надёжных руках.
— В надёжных лапках, босс. Вот в этих. Кстати о примочках, пора менять компресс на ране.
Джус с деловым видом забрался на диван, на котором я лежал. Я подозрительно принюхался к содержимому банки, из которой енот зачерпнул какую-то зеленоватую субстанцию.
— Даже знать не хочу, какого дерьма ты намешал в эту мазь.
— Всего понемногу: одна часть одного, ещё одна другого.
— Воняет адской серой.
— Это она и есть.
— Чёрт, — я выругался, когда Джус приложил мазь к швам на моём боку.
— Не хныкай ты как девчонка, уже всё. Или тебе подуть на бочок, чтобы не болело?
— Да иди ты, эскулап мохнатый.
— Вот лечишь его, лечишь, и вместо высочайшей оценки моих медицинских талантов и выдающихся способностей сиделки, ты платишь мне чёрной неблагодарностью.
Раздался мелодичный звук телефона.
— Ну, раз ты сиделка, то лучше подай телефон.
— О, Соболева звонит.
— Скажи ей, что я умер.
— Не поможет, она тебя и из могилы поднимет.
— Только не сейчас, просто я…
— Боюсь, у нас нет выбора. Судя по камерам, она уже спускается сюда.
— Только этого не хватало.
Раздался звук движения лифта.
— О, Настя, привет. Хочешь чая? С ромашкой, помогает при нервном истощении и стрессе, при твоей работе самое то.
— Спасибо, Джуси, но не сейчас. Где Андре?
— Нет его.
— Джус, уйди с дороги.
— Нет.
— Джус…
— Ай, это насилие над животным! Я буду вынужден пустить в ход когти и зубы.
Судя по звукам, Настя взяла нота за шкирку и вошла в комнату.
— Нет его, значит? Ну-ну. Нам
