зубы.
Коробка для бутылки и впрямь походила на небольшой гробик для кукол и по размеру и по форме.
— Только попробуйте, — маленький проходимец подскочил, и глаза его загорелись нехорошим огнем. — Я вам покажу кузькину мать.
— Это твоя родня, что ли? — благодушно осведомился Фома и неожиданно ловко сгреб игрушку в горсть.
— Сам напросился! — завизжал Шулер и на мгновенье в появился появился запах серы. Тьма сгустилась в центре комнаты и воздух стал густым.
Так происходило, когда аристократ призывал источник своей силы. Я скривился и приготовился к нападению кого-то или чего-то. Однако никто не явился, а кукольный парень вдруг заголосил:
— Скотина! Подонок! Сатрап! Я на тебя всех своих натравлю.
— Ага. И пупсов и мишек плюшевых зови, — приговаривал помощник, трамбуя Шулера в коробку. — И мячик резиновый не забудь. Это самое опасное оружие. Деревянный человечек хватался за края ящичка, выгибался и бешено вращал глазами.
— Помоги! Не давай этому животному меня обижать…
Крышка закрылась, и Фома обернул коробку бечевкой крест накрест. Потом утер испарину со лба. Хоть он и выглядел спокойным, но мне показалось, что происходящее далось слуге нелегко.
— Пустите! — из коробка доносились глухие проклятья и стук небольших кулаков. — Ну, погодите! Вот выберусь я…
— Обратно запихну, — пообещал Фома.
— Доберусь я до тебя и…
Дожидаться продолжения я не стал и набросил на ящик куртку.
В тот же момент в комнате материализовалась Любовь Федоровна. Она была встревожена. Волосы оказались взлохмачены, открыв ужасающую рану на лбу. Но женщина словно этого не замечала. Она рванула ко мне и ухватила за ворот футболки.
— Ты чего творишь, мелкий пакостник? Ты что в дом притащил?
— Что? — не сразу нашелся я.
— Как тут оказалась проклятая вещь? Ты разве не почуял, что буквально минуту назад тут едва портал не открылся? — она завизжала так, что на столе лопнул стакан.
— Какой портал? — я с трудом высвободился из хватки призрачной ладони.
— В другой мир, дурачок! Не мог ты не понять, что прямо тут треснула реальность. И нас всех чуть было затянуть неясно куда.
— Но…- начал было я.
— Где эта штука? Кто ее активировал? — Виноградова все меньше походила на человека. Ее кожа истаяла и кости выступили наружу.
— А что происходит? — вдруг спокойно спросил Фома и я повернул к нему голову.
Парень стоял в паре метров дальше от меня и держал под мышкой коробку, обернутую моей одеждой.
— Отпуститееее, — неслось из-под куртки.
— Кто там? — призрак опешила, и вдруг стала меньше в размерах.
— Там игрушечный мальчик.
— Живая кукла? — испуганно уточнила Любовь Федоровна и начала накладывать на себя священный знак, но вовремя опомнилась и плюнула на пол. — Ты в мой дом принес проклятую куклу?
— В наш, — мягко поправил ее я. — Это наш дом.
— Да ты идиот, — выдохнула женщина и, наконец, приложила руку ко лбу.
По прозрачной коже потекла темная кровь из открывшейся раны.
Виноградова смахнула ее и удивленно уставилась на свои пальцы. Застонала и отвернулась, словно стыдясь внешнего вида.
— Не знаю, где ты ее нашел и как додумался притащить в жилище, но эта дрянь опасна. Она может уволочь любого из нас не пойми куда. Куклы — почти всегда портальщики. Запомни это и никогда не приноси в дом проклятые вещи. Чему тебя учили в этом твоем лицее? Чему тебя бабушка учила? Лучше бы ты бродячего кота с лишаем в дом припер.
Призрачная женщина растворилась, а потом появилась в проеме двери, неся в руках солонку. Она наверняка взяла ее на кухне.
— Пусть уберет куртку, — велела она и мотнула головой в сторону Фомы.
— Разверни коробку, — попросил я.
Любовь Федоровна опрокинула содержимое баночки и в небольшие отверстия в крышке внутрь ящика просыпались крупные кристаллы. Изнутри донеслись проклятья и шипение.
— Заверни, — приказала Виноградова, но переводить ее слова мне не пришлось.
Фома и сам догадался обернуть кукольную тюрьму.
— Что происходит, вашество? — парень немного побледнел.
— Я ваши головы спасаю, — пояснила женщина и поставила пустую солонку на край стола. — Проклятые вещи надо засыпать солью. Голыми руками брать их не стоит. Вам несказанно повезло, что эта пакость вам не навредила, когда была снаружи.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил я помощника.
— В порядке, вашество.
— Оставь ящик и ступай. Остальное я сделаю сам.
— Уверены? — спросил парень и призрачная дама тоже выжидательно уставилась на меня.
Я улыбнулся и кивнул. Этого оказалось недостаточным, и я добавил:
— Все хорошо. Я уверен.
* * *
Оставшись один, я еще раз осмотрел купюры из конверта и взялся за блокнот. Вынул из стакана карандаш, положил его на бок, и принялся растирать грифель на поверхности. На листе в клетке был записан адрес, и я был уверен, что это был склад Васильевской лавки. Дальше стояли цифры, напоминающие часы работы. А потом и сумма с несколькими нулями.
Звонок телефона раздался в кармане, когда я уже закончил работу с блокнотом и отложил карандаш. В этот момент к крыльцу бесшумно подкатила машина. Заметил я ее лишь потому, что Фома успел вкрутить в фонарь новую лампочку.
Я вытащил аппарат из кармана, взглянул на дисплей. Номер был незнаком. Хотя я мог бы поспорить, что это был Рипер.
Нажал на кнопку, принимая звонок. И в динамике послышался знакомый голос:
— Доброй ночи, мастер Чехов. Добрые люди сказали, что у вас в гостях сидит человечек от Карло?
— Так и есть, — согласился я.
— Тогда не могли бы вы мне его показать? Моя машина уже стоит рядом с вашим офисом.
— С радостью, — ответил я и сбросил вызов.
— Вытащи меня, гад, — прогнусавил Шулер.
Но я молча взял коробку и вышел из кабинета.
Черная машина с логотипом жнеца на капоте уже стояла у крыльца. А у авто находился глава анархистов. Он присел на капот, и, скрестив руки на груди, смотрел в мою сторону. На мужчине был черный костюм с алой подкладкой, такого же цвета галстуком и перчатками. Остроносые ботинки лаковой кожи выглядели бы неуместно на любом другом человеке, но не Рипере. Как и высокая шляпа, надетая поверх странной красной шапки.
Он заметил коробку в моих руках и оживился:
— Решили упаковать его в ящик, мастер Чехов? — уточнил он. — Гость буйствовал?
— Немного, — ответил я. Спустился с крыльца и поставил коробку на землю рядом с главой «Сынов».
Отчего-то передавать его в руки я не решился.
Рипер с улыбкой наблюдал за моими действиями и, кажется, остался довольным моим поведением. Он оттолкнулся от капота и сделал несколько пружинистых шагов. Присел рядом с ящиком и постучал пальцем по боковине. В ответ из коробки послышались сдавленные ругательства. Но мужчина только усмехнулся. Вынул из кармана опасную бритву, ловким движением открыл её и быстро перерезал бечевку. Смахнул с поверхности крупицы соли. Затем сдвинул крышку. Посмотрел в коробку и сложил перед собой ладони в молитвенном жесте.
— Какой потрясающий малыш, — протянул он с умильными интонациями в голосе. Запустил в коробку руки и достал оттуда Шулера. И вид у деревянного человечка был очень уж недобрым.
— Очень неприлично засовывать гостя в коробку, — зло запищал он, указывая на меня пальцем. — Тебе должно быть стыдно, поганый некромант
Рипер погладил человечка по голове и усадил на сгиб локтя:
— Ну прекрати, — мягко произнес он. — Не надо оскорблять доброго адвоката. Ты сам виноват в том, что тебе не доверяют.
— Я не собирался делать ничего плохого, — протянул мальчишка с обидой.
— Это вовсе не значит, что ты не сделал бы гадость. Нехотя, как обычно получается.
— Не обязательно, — фыркнул Шулер. — Из-за подозрений в коробку не суют. И солью не посыпают.
— Очень дальновидный ход, — похвалил меня Рипер.
— Надо его наказать, — капризно протянула игрушка.
— Мастер Чехов помог тебе, а ты платишь ему за это черной неблагодарностью. Кстати, Павел Филиппович, где вам удалось найти такой интересный экземпляр?
— В квартире покойного Левина, — честно ответил я.
Врать при болванчике не имело смысла. Он все равно расскажет всю правду.
Главарь «Сынов» просто кивнул:
— Понятно. Ну, значит, покойный Борис закрыл долг. Спасибо, что вы спасли этого чудесного человечка. Идём, малыш. Нам пора домой.
Он поставил Шулера на ноги. Тот зло зыркнул на меня, но промолчал. Направился к машине.
— Хорошо, что вы не пытались его уничтожить, — произнес Рипер, когда человечек забрался на заднее сиденье машины. — Карло умеет делать заговоренные образцы, которые не берет ни огонь, ни магия. Только разозлили бы. Но соль и правда его заняла на время.
— Она ведь его не обожгла? — мне стало неловко.
— Вовсе нет. Не переживайте, Павел
