Чехов. Книга 2 - Гоблин MeXXanik

— Кто такой этот Карло? — уточнил я.

Рипер усмехнулся:

— Мир полон тайн и загадок. Но поверьте, Павел Филиппович, некоторые вещи лучше не знать. Тем более, нашего мира это не касается. Ну, мне пора. Ещё раз спасибо вам за такой подарок.

— Он сам хотел попасть к вам.

— Левин проиграл малыша в карты и должен был отдать его мне. Но увы, по дороге домой Бориса убили. А мой человек, который проник в квартиру покойного, бесследно исчез. Теперь же, благодаря вам, он вернулся ко мне.

— Не за что, — честно произнес я.

Про то, что я сам с радостью готов был избавиться от этой вещицы и забыть и про нее, и про Карло, я говорить не стал.

Рипер улыбнулся:

— Нет, мастер Чехов. Вы даже не представляете, как помогли мне. Я ваш должник.

— Как скажете, — не стал возражать я, на что мужчина хитро сощурился.

— Вы кажетесь простачком и добряком, мастер Чехов. Но что-то мне подсказывает, вы способны удивить.

— Спасибо за комплимент, — я коротко кивнул.

— Ну, мне пора, господин адвокат. Доброй ночи.

Он развернулся и направился к машине.

— Я очень надеюсь, что в городе не станут массово пропадать люди, — произнес я ему в спину.

Рипер остановился. Обернулся:

— Можете не переживать, мастер Чехов. Массово люди пропадать не будут. Слово аристократа.

Он подошёл к машине, сел на водительское сиденье, завел двигатель и опустил стекло:

— До встречи, мастер Чехов, — произнес он.

— До встречи, — ответил я.

И машина выехала со двора, увозя подальше мою ужасную находку.

За прошедший выходной день и часть ночи я вымотался так, что с трудом дополз до кровати. И едва моя голова коснулась подушки, как я моментально провалился в глубокий сон.

Утро же началось с того, что в мою комнату прибыл призрак, который меня и разбудил.

— Знаю, что обещала к вам не заходить без разрешения, но я стучала, — раздался над моей головой негромкий голос.

Я открыл глаза и уставился в нависшую надо мной Любовь Федоровну. Вопреки здравому смыслу она парила надо мной горизонтально, скрестив руки на груди и сурово сдвинув брови к переносице.

— Что происходит? — осведомился я и запоздало проверил, наброшено ли на меня одеяло.

— Ты все проспал, — флегматично сообщила женщина и взлетела чуть выше. А затем приняла вертикальное положение и перенеслась к окну. Резким движением ладони отодвинула штору, впуская в комнату яркий дневной свет, который ударил по глазам так, резко, что я невольно охнул и зажмурился.

— Который час?

— Немного позже, чем ты должен был подняться, — сурово ответила Виноградова и покачала головой. — Я собиралась разбудить тебя пораньше, но потом подумала, что стоит наплевать на все дела и дать тебе выспаться.

— Благодарю.

— И заодно отчитать тебя еще раз на свежую голову, — продолжила призрак и уселась в кресло. — Итак, молодой человек. У меня в доме…

— У нас в доме, — автоматически поправил ее я. И тотчас пожалел о сказанном.

— Хорошо! — крикнула женщина так громко, что у меня заложило уши. А потом продолжила прежним менторским тоном. — У нас в доме есть некоторые правила. Как минимум не тащить в него всякую дрянь в виде проклятых предметов.

— Насколько я помню, договоре это прописано не было, — я пожал плечами и подумал, будет ли уместно, если я прямо сейчас отправлюсь в ванную комнату.

— Значит, пропишем этот пункт в числе прочих, — припечатала женщина.

— Прочих? — я напрягся. — Я составил договор с вашей наследницей, которая вступила в свои права и сдала мне дом. Я проверил документы.

Любовь Федоровна вздохнула и подняла глаза к потолку.

— Даже не посоветовавшись со мной. Вселенская несправедливость. Если бы я знала, что погибну в расцвете лет, а мои родственники окажутся такими неблагодарными, то оставила бы помещение благотворительному фонду. Или приюту для сирот.

— Он бы пустил его с торгов, — продолжил я. — И здесь вполне могла бы оказаться проститутошная.

Женщина вздохнула и потерла переносицу:

— Все лучше, чем адвокатский кабинет.

— Я прошу прощения за то, что принес сюда проклятую вещь. Теперь понимаю, что это было опасно и глупо. Мне стоило бы несколько раз подумать, прежде чем приносить непонятного говорящего человечка в наш дом.

— Мой дом, — настырно повторила Виноградова. — Потому как ты здесь арендатор и не сегодня завтра съедешь.

Она вновь вздохнула и снова уставилась в потолок, где покачивались солнечные блики, которые отбрасывала вода в канале.

Яркое солнце немного меня настораживало. Я нахмурился и уточнил:

— Сколько сейчас времени?

— Полдень миновал, — флегматично сообщила женщина и невинно уточнила, — а у тебя были планы?

Я застонал и закрыл лицо ладонями и приглушенно спросил сквозь пальцы

— Мне звонили?

Призрак нахмурилась, словно бы вспоминая:

— Кто-то набирал несколько раз на городской телефон.

— Сколько раз? — сдавленно уточнил я.

Виноградова с трудом сдержала ехидный смешок, но ее лицо сияло удовольствием:

— Около двадцати. А этот твой мобильный разрядился на пятом звонке.

— Я не слышал звука.

— Потому что я убрала его, — с готовностью пояснила женщина.

— Зачем? — уточнил я.

Любовь Федоровна широко улыбнулась:

— Затем что могу это сделать. Хотела тишины и покоя в воскресный день.

— Вы мне мстите, — догадался я.

Призрак с удивлением взглянул на меня:

— Я? Мстила? Искупитель с тобой, я не такая мелочная. И всего лишь намекаю в очередной раз, что тебе стоит выкупить это здание, чтобы никто не смог выкинуть тебя отсюда.

— Вам-то какая печаль, раз я настолько неприятный для вас жилец? — хитро уточнил я.

— Ты поддаешься дрессировке, — призрачная дама насторожилась, словно услышав что-то, но тут же расслабилась. — Подумай, это неплохое вложение денег.

Я многозначительно покосился на женщину:

— В чем оно хорошее?

— Помещение находится в центре столицы. И несмотря на расположение, место здесь тихое, уединенное. Свой двор, закрытый от любопытных глаз…

— И сварливый призрак, который гонит отсюда любых жильцов.

Женщина хмыкнула:

— Ты же остался.

Я встал с кровати и принялся одеваться:

— Потому что я единственный человек на весь Петроград, кто может с вами соседствовать.

— Тем более…

— Никто, кроме меня, не станет претендовать на это жилье.

— Тут я вынуждена с тобой не согласиться, — нервно сообщила Виноградова. — До меня дошли слухи, что в городе скупают недвижимость с мрачной историей. Какие-то безумцы устраивают отели в домах, где водятся призраки.

— И кто готов там селиться?

— Любители пощекотать себе нервы. Дурачки, иными словами.

— Я не знаю, сколько будет стоить такой дом. И не уверен, что смогу позволить себе подобную покупку.

Любовь Федоровна просила:

— Главное, что ты согласен. А за остальным дело не станет. Я все узнаю и все устрою. Ни о чем не переживай. И хватит спать. Пора уже вставать и разбираться с делами, которые у тебя наверняка есть.

— И с чего вы это взяли?

— Потому что слышу, как твой телефон прыгает под диванной подушкой.

— Вы же сказали, что он разрядился.

— Я его зарядила и включила, — Виноградова была довольна собой. — Чтобы звонящие знали, что ты сознательно игнорируешь людей. И не сможешь потом все свалить на севший аккумулятор.

— И после такого вы хотите, чтобы я купил наш дом.

— Мой дом, — вновь поправила меня женщина и поспешно добавила, — но он станет нашим после покупки.

— Тогда Любовь Федоровна, с вас половина суммы.

— Это предложение? — ее глаза вспыхнули азартом. И я понял, что женщина была готова к такому повороту диалога.

— Я подумаю, — ответил после недолгой паузы и добавил, — если я решу, что моему бухгалтеру стоит доверять подобную сделку…

— Какие грязные намеки, Павел Филиппович.

— Резонные сомнения, — возразил я. — Откуда у вас средства?

— Это неприличный вопрос. Такие вещи у порядочной женщины не спрашивают.

С этими словами Виноградова поднялась на ноги. Затем поправила подол платья, словно он мог помяться, и вышла через ближайшую стену.

Я же отправился в смежную комнату, чтобы освежиться и привести себя в порядок. Быстро принял душ и вышел в гостиную.

На столике лежала диванная подушка, под которой нашелся мой телефон. На экране виднелась цифра пропущенных вызовов и значок полученных сообщений.

С десяти утра мне звонила Наталья. Она же отправила несколько смс. Мне очень не хотелось их открывать, учитывая, что сейчас уже было два часа дня. И я был уверен, что ничего хорошего в мой адрес, в этих сообщениях быть не могло. Но все же открыл и прочитал гневные:

«Я жду