реальные планы, а к утру или даже на вечерней заре Гермес улетит. Золотые таларии, мелькнувшие на прощание в вашем окне, станут чудесным воспоминанием.
Но не грустите. Гермес помнит все, что стоит помнить. Он любит сложные подходы, тонкую игру, неочевидные пути и очень любит мощные взлеты. Он идет до конца, если цель того стоит. Если вы его чем-то зацепили, то он ваш. И обязательно вернется.
– Привет, – сказал Роман, выйдя на балкон, – Зайдете?
Особой разговорчивостью и утонченными манерами владеют немногие системные инженеры и очень редкие сетевые администраторы. Роман ими не страдал. Но Гермесу это не могло помешать.
– Спасибо, буду рад, – перевернутая голова свесилась с крыши рядом с волосатыми ногами. А через пару секунд Гермес и Роман уже были внутри. Гермес улыбался:
– Прошу прощение за вторжение, но у меня важное дело. Хорошо, что ты проснулся. А то я как раз пытался придумать гуманный способ тебя разбудить. Ты же знаешь, кто я?
– Вы похожи на Меркурия, но мне нужно больше данных, – сказал Роман и немного развел руки, видимо, чтобы смягчить свои слова.
– Я предпочитаю подлинные имена, если они не засекречены. Я Гермес. А какие тебе нужны еще данные? – поинтересовался бог.
– Я бы хотел убедиться, что это вы, и что вы правда здесь, – Роман излагал четко и вежливо, юные годы, проведенные в техподдержке, оставили свой след.
– Ну, ты же видишь меня, – Гермес, конечно, мог переговорить и убедить любого. Но если вопрос касается авторизации, прав доступа и целостности данных, то никакой админ на разговоры не поддается, Роман продолжил:
– Я рад видеть вас. Но мои темные карты вас не видят. Возможно, я сплю или вы наваждение. У меня был тяжелый день вчера, – упорствовал Роман, как мог обходительно, хотя не был уверен, что это у него получается. Гермеса это явно не смутило.
– Ну, во-первых, ты можешь меня потрогать. А во-вторых, ты можешь запросить доступ к моему местоположению в этих самых темных картах.
– Первый вариант не работает, вы же сами понимаете. Второй вариант может подойти, минуту, – сказал Роман и опять открыл темные карты.
Он открыл поиск, ввел “Гермес запрос доступа”. Темные карты подумали, попросили Романа повторно авторизоваться. Роман авторизовался повторно, тогда темные карты предложили ему отсканировать идентификационный паттерн потенциального контрагента, если он согласен предоставить доступ.
Роман глянул на Гермеса и сказал:
– Темные карты просят ваш идентификационный паттерн.
– Да не вопрос, – сказал Гермес и поднес левую ладонь к камере.
Темные карты мигнули и дали подтверждение. Доступ был получен. Роман посмотрел на карты.
Рядом с его фиолетовым значком теперь раскручивался спиралью золотистый кружок, которого раньше не было. Роман никогда таких маркеров в темных картах не видел. Из вежливости и по правилам сетевой взаимности Роман предоставил Гермесу ответный допуск к своему местоположению и профилю. Хотя этот парень неплохо находил то, что ему нужно и без темных карт.
Глубинная сеть DNet. Гермес (Меркурий), краткий профиль
Статус, занятия, локации. Бог Олимпа, подлинный. Реальные, виртуальные коммуникации.
Modus Vivendi (living). Божественный. Активный.
Контакты. Боги Олимпа, Тонг, хакоты
Контрагенты. Предположительно – охранители, погонщики.
Особые навыки. Достижение целей, исключительные коммуникативные навыки, уникальная память, заключение сделок, распознавание лжи.
Рекомендации. Наслаждайтесь, пока не улетел.
100. Эволюция охранительства. Зевс призывает закон равновесия
Охранительство не всегда было злом. На заре человечества воины-охранители стояли на границе тьмы и света, хаоса и созидания, войны и мира. Они были сильны, заслоняли соплеменников от ужаса, и лучшие из них умели не отступать перед опасностью. Они были первой и последней надеждой, не считая капризных богов, и не было у людей тени сомнения в охранителях.
Но время шло, человечество развивалось. Опасностей становилось меньше. Люди научились их избегать, приручать, трансформировать, не вступая в конфликты. Человечество училось дружить внутри себя и созидать новое. Оно изучало мир и находило объединяющие ценности. Охранители были нужны все меньше. Зато каждый день были нужны искатели и созидатели. Интеллект, знания и мастерство били силу.
Прекрасная идея охранительства, поняв, что ей грозит упадок, встала на свою защиту. Она отстаивала свои права, вербовала сторонников, искала аргументы, училась манипулировать сознанием людей. Из идеи выросла живучая охранительная идеология. В ней уже не было ничего прекрасного, зато была сила и хитрость. Она безупречно определяла ключевые ресурсы и прокладывала к ним хорошо охраняемые пути.
Больше всего человечество боится страха. И страх, поиск врагов, ксенофобия, мракобесие, теории заговоров и агрессивные паттерны стали инструментами охранителей. Список угроз и негатива, транслируемый ими, был огромен. Они умели найти страх для каждого. А их позитивной риторикой стала готовность стоять у власти в такое опасное время, их славное прошлое и обещание несмываемой стабильности в будущем.
К тому же, добравшийся до власти человек, каким бы он ни был прогрессистом в начале пути, со временем начинает тяготеть к охранительству, всячески отдаляя момент, когда он должен будет спуститься с трона, смешаться с простыми смертными или удалиться в изгнание. Тут возможны мощные и неявные союзы.
Отдавал себе в этом отчет бессмертный Зевс или не отдавал, неизвестно. Ему не было нужды пользоваться охранительной риторикой, он призвал на помощь закон бытия.
Дерзкие его детишки зарвались, заигрались в свободу и несвободу, в прогресс и охранителей. Очень предсказуемо лучезарные боги рванули топить за прогресс, встали на одну сторону в последней битве, забыв о равновесии в мире. Однако Lex aequilibrium – закон равновесия – никто не отменял. Необходимо вернуть баланс. Те, кто заигрались с людьми в свободолюбивых прогрессистов, должны получить достойный ответ. Мудрость Зевса будет проявлена в системе балансов и противоходов. Так будет. Lex aequilibrium.
Аид отдавал должное младшему брату Зевсу.
Как никак Громовержец вытащил его из тьмы Кроноса. И Аид не любил Зевса, потому что, вытащив его из утробной тьмы безумного папаши, он отправил Аида в тьму подземья, одновременно унизив, возвысив и удалив старшего брата с глаз с своих и с божественного Олимпа. Поначалу Аид был этим столь же взбешен, сколь и расстроен. Что приятного в том, что твой младший брат, насквозь удачливый выскочка, распоряжается твоей судьбой? Чем он достойней тебя? Еще неизвестно, кто бы выстоял в прямом бою.
Но время шло, недовольство Аида притупилось, а править подземьем ему нравилось все больше. Здесь он мог контролировать пределы. Ни одна собака не могла проникнуть в царство Аида, не представ перед аидовыми слугами.
Впрочем, кто-то из древних хтонических духов пытался уверить Аида, что и через
