не сделать предательского шага назад. А потом… Отец предупредил ее, что перед ней откроется как будущее во всех его самых невероятных и фантастичных проявлениях, так и прошлое. Вот только… только прошлое-то как раз для Ольги оказалось закрыто. Точнее, она ощущала его, но не как ворох вероятностей несбывшегося, а как что-то монолитное. Предрешенное. То, что не только сбылось, но и что невозможно изменить. И которое лишь твердеет с каждым прошедшим мигом. Словно кто-то неизвестный отсекает все возможные «лишние» варианты, используя силу ее дара. И из-за этого варианты будущего тоже стремительно сокращались. Пока их не осталось всего несколько сотен. Да, тоже очень много. Но не та бесконечность, которая разверзлась перед разумом девушки несколько секунд назад, чуть не заставив ее впасть в отчаяние.
Большинство вариантов грядущего так или иначе были связаны с Сашей и его спасением. Или же отказом от этого. В половине из них парня ждала смерть. И почти во всех — через тридцать часов. Всего через тридцать часов, если они ничего не сделают, ее любимый умрет. А потом… потом было нечто странное. Где-то он возвращался к жизни, но уже другим. Без памяти. Без способностей. И без разума. В других вероятностях разум и память у Саши оставались, но вот его магия — она исчезала навсегда. А следом шла его неминуемая смерть. Агентам ОСЛ парень без нанитов был не нужен. И его убивали. Где-то сразу. В каких-то вариантах будущего, дождавшись, когда за ним придет на выручку гвардия Российской империи, отправленная отцом девушки. Все эти варианты Оле не нравились, и она запомнила главное, что их объединяло — смерть Саши от обезвоживания, потому что гвардия ее отца не успела на выручку.
И тогда девушка переключилась на те вероятности, где гвардейцы все-таки вовремя нашли Травина, пока тот еще цел. Теперь ей осталось найти среди них тот вариант, который будет самым выгодным для нее, Саши и страны. И тщательно запомнить, какие действия и чьи именно привели к нужному результату, чтобы потом, вернувшись из грез, навеянных отваром, воплотить их в жизнь.
* * *
В этот раз, когда я появился в разуме Оли, туман был более четким. Вокруг меня в комнате были не просто молочные полосы, а словно набросанные от руки картинки скрывались за легкой дымкой. Они были разными. Где-то я видел пьяного цесаревича, а рядом с ним лежала статья о падении нравов императорского рода и собрании дворян по этому поводу. На другой император подписывал указ о помиловании какого-то барона, и тут же сбоку висела картинка об обнаружении этим бароном неизведанного ранее месторождения нефти.
Так или иначе, но все картинки были связаны с императорским родом. И среди них была одна, за которую зацепился мой взгляд. На ней император подписывает указ о том, чтобы преступника Александра Травина лишить свободы. А ниже отдельным рескриптом идет пометка о том, чтобы перевести Травина в институт, где работал профессор Пилютин, для дальнейших изысканий по теме создания искусственных магов. Не ошибся я, значит, когда мне мерещились лабораторные застенки ИСБ! Но вот дальше… дальше на этой картинке был отчет полковника Радикова, в котором говорилось, что Травин А. В. похищен. Обнаружить следы не удалось. Получается, я в любом случае окажусь в застенках ОСЛ? Но уже без своей брони. В неизвестно каких условиях. И почти наверняка, даже если я соглашусь на сотрудничество, впоследствии от меня избавятся.
«А сейчас? — возникла предательская мыслишка. — Чем мое положение отличается от этого варианта сейчас?»
Да хотя бы тем, что я смог пожить нормальной и даже интересной жизнью еще несколько месяцев! Тем, что еще не все закончено. Пусть я не знаю, смогу ли вернуться разумом обратно в свое тело. Не знаю, что меня ждет дальше. Но у меня гораздо больше сил и возможностей. Я лучше освоил Навигатор, и есть шанс еще что-то придумать. Мои условия попадания в плен лучше, чем если меня пленят без тех знаний, что я получу в Школе.
И я решился. Я чувствовал, что вот он — поворотный момент моей жизни. Или я сейчас убеждаю Олю, что меня надо отправить в Школу. Или же… получаю полную неизвестность. Но с очень… очень плохими стартовыми условиями.
Ольга придирчиво подпиливала свои ноготочки, периодически проверяя, получилось ли добиться идеальной формы. Фоном привычно шли картинки будущего. Девушка давно научилась отстраняться от них и «смотреть» лишь самые яркие и навязчивые или когда отец просил сосредоточиться на том или ином событии. Но спокойное и привычное дело, создающее у Ольги ощущение некой медитации, было прервано чьим-то голосом. Очень непривычно прозвучавшим не где-то с боку или сзади, а прямо в голове!
— Попроси отца отправить Травина в Школу ватажников.
Девушка замерла, а ее мысли лихорадочно заметались. Кто с ней говорит? Где этот незнакомец? И причем здесь какой-то Травин? Казалось, и сам обладатель голоса растерялся. Но потом фраза повторилась, уже более уверенно и настойчиво.
— Попроси отца отправить Травина в Школу ватажников.
Вот сейчас-то Ольга и поняла, что голос звучал прямо в ее голове. Ей тут же вспомнились рассказы отца о пророках их рода и факты того, что они начинали слышать голоса, когда их дар усиливался. Определив, в чем может быть причина появления голоса, девушка тут же попыталась поискать в своих видениях все, что связано с неким Травиным. И вскоре нашла событие, о котором предупреждал голос. А ведь точно! Александр Травин — первый и единственный носитель разработки их ученых, превращавших обычного человека в мага. И его похитят, если парня не отослать куда подальше. И никакие меры усиления безопасности не помогут. Ольга перебирала и эти варианты, вот только во всех видела потерю ценного кадра.
— Похоже, и правда дар усилился. Все, как рассказывал отец, — прошептала Оля.
После чего, немного подумав, отправилась к нему за советом. Ну и информацию передать тоже. Такими подсказками от собственного дара разбрасываться нельзя!
* * *
После «разговора» с Олей я окончательно убедился, что дар у нее был. А то уже начал подумывать, что она мое вмешательство приняла за свои способности.
Тут я обратил внимание, что полосы тумана вокруг, до этого показывающие картинки, начали наливаться молочно-серым цветом. Таким, каким я привык уже видеть их в «прошедшем-будущем» Оли. А вот на это стопроцентно повлиял я. Даже не знаю, плохо это или хорошо.
Подождав немного, я понял, что этот туман не торопится сгущаться и заслонять все собой, как в предыдущие разы перед моими «провалами» в прошлое. И что мне теперь делать? Жить в голове девушки?
Ответом на этот вопрос стал некий зуд, появившийся почти сразу после окончания моих слов Оле, и постепенно нараставший. Но почувствовал я его только сейчас. А понял, что это за зуд, лишь спустя минуту, тщательно «прислушиваясь» к нему. Да это же моя связь с нанитами и собственным разумом! За круговертью «работы даром» Оли я успел забыть это ощущение. Такой жирный намек, что мне пора назад в свое сознание, пропускать нельзя.
И я потянулся по этой нити-связи обратно.
— Не понял, — растерянно произнес я, когда вместо возвращения в свой разум, оказался… рядом с собой же!
Я стоял в собственной, уже порядком позабытой, комнате и наблюдал, как я сам сижу за компьютером и ищу информацию, как вести себя на дворянских собраниях. Это что? Я все еще в прошлом⁈
* * *
Ольга. Настоящее время
Девушка смотрела со стороны за тем, как гвардейцы императора штурмуют лабораторию, в которой заточен ее любимый. Вот они сумели незаметно проникнуть на второй этаж, но дальше удача отвернулась от них. Один из служащих не только заметил посторонних, но и успел поднять тревогу. После чего начался встречный бой. В Либертауне поднялись по тревоге полиция и спецназ. Стали стягиваться все наличные у волевиков силы на помощь охране лаборатории. А через пять минут, когда гвардейцы почти дошли до помещения, где был распят ее Саша, волевики не выдержали и, не желая расставаться со своей добычей, пустили в комнату с парнем ядовитый газ.
— Не то, — прошептала Оля и усилием воли переключилась на другой вариант реальности.
Она уже просмотрела порядка двадцати. Осталось еще около шестидесяти. На каждый вариант
